– Не может быть… в нашем отеле… какой кошмар… опять… – бормотал портье.
– Вызови полицию! Делай же что-нибудь! – торопил его Никита.
– Может быть, она жива? – со слабой надеждой спросил Виргил.
– Она мертва, и это сразу видно, – возразил ему Никита, протискиваясь мимо администратора на террасу и, озираясь по сторонам. – Лена! А где Лена?
– Какая Лена? – не понял его Виргил.
– Женщина, с которой я приехал и поселился в этом номере. Когда я уходил, она оставалась здесь, возле тела женщины, живущей… жившей над нами.
– Здесь никого нет, – развел руками Виргил.
– Лена! – позвал Никита. – Черт, где же она?! Зачем я ее оставил одну?!
Глава 18
Лена плыла по волнам, то окунаясь в теплую негу и следом покрываясь липким потом от жара, то охлаждаясь, а затем и замерзая. Ей очень хотелось вырваться из этого мучительного водоворота, но налитые свинцом веки, руки и ноги не слушались ее. Острая боль, пронзающая голову, все-таки вывела Лену из небытия, она с трудом открыла глаза. Прошло еще какое-то время, прежде чем она окончательно пришла в себя и смогла осмотреться. Оказалось, что она полулежит на высокой кровати с пышным, мягким матрасом, утопая в перине и большой подушке. Над головой с высокого, светлого потолка, урашенного лепниной, висела старинная бронзовая люстра. Лена подняла голову. Мебель в небольшой комнате, где она находилась, тоже выглядела музейной, старинной. На полу был постелен красный ворсистый ковер. Над головой девушки мерно тикали старинные ходики с продолговатыми гирями. На стенах были развешаны картины в позолоченных рамах, а широкие арочные окна прикрывали прозрачные, похожие на паутину, розовые занавески.
«Где я?» – подумала Лена и по охватившему ее состоянию страха поняла, что не знает ответа на этот вопрос. Память не возвращала ей событие, после которого она попала в эту комнату. Вдруг перед ее мысленным взором возникло распластанное, мертвое тело Маргариты, потом в сознании всплыл момент, когда она сорвалась с террасы, и все. Больше Лена, как ни старалась, ничего вспомнить не могла. «Что со мной? Теперь я потеряюсь и буду бродить по Румынии без документов и памяти… Хотя, стоп! Я вспомнила, что нахожусь в Румынии, и это уже хорошо! К тому же помню, что приехала не одна, а с Никитой, что мы с ним остановились в „Кондоре“. Значит, не все потеряно, хотя это место – точно не мой отель», – думала она, садясь на кровати и свешивая ноги.
Она была полностью одета, обувь стояла здесь же возле кровати. Лена сунула ноги в туфли и, поднявшись, сделала несколько шагов. Сильно болела и кружилась голова, и ныл левый бок.
– Ау! Кто-нибудь! – позвала она, но ответом была тишина.
Лена прошла через комнату, открыла дверь, которая вела в следующую комнату, тоже богато обставленную и тоже пустую. Еще раз покричав и не получив ответа, девушка двинулась дальше, держась рукой за стену. Выглядывая из окон этого пустого странного дома, она видела только цветущие кусты с яркими желтыми цветами. От того, что все окна загораживала густая растительность, свет в комнату фактически не проникал, и было непонятно, какое сейчас время суток. В залах дома царил полумрак. Все окружающее от боли в голове плыло перед глазами Лены, картины, висящие на стенах, сливались в одну пеструю ленту. Кончилось ее путешествие неожиданно – тупиковой комнатой, из которой не было никакого выхода. «О боже! Куда же мне идти? Неужели плестись назад через все комнаты? Я не видела здесь ни души…» – в отчаянии подумала она.
На нее снова накатил острый приступ головокружения, и Лена, чтобы удержаться на ногах, прислонилась спиной к стене, случайно сдвинув висящую рядом картину. В стене что-то щелкнуло, звякнуло и загудело. Перед затуманенным взором Лены медленно появился темный проем. Удивлению девушки не было предела. «Где же я нахожусь? Интересно, как я здесь оказалась? Может быть, там хозяева?» – замелькали путаные мысли.
Осторожно, маленькими шажками Лена придвинулась к черному проему и заглянула внутрь. Со стен узкого коридора светили небольшие электрические лампочки, а широкие каменные ступени вели вниз. Снова позвав хозяев по-английски и не получив ответа, она начала медленный спуск. Лестница закручивалась винтом и была очень крутая. Дрожащие ноги Лены осторожно нащупывали каждую ступеньку, а ее руки не отрывались от шершавых стен. Звук ее шагов мерным эхом разносился вверх и вниз. Наконец девушка оказалась на ровной площадке. Нагнув голову, через низкий арочный свод, она вышла в большой темный зал. Электрическая подсветка коридора выключилась, и Лена оказалась в кромешной темноте. Навалившаяся темнота совпала с хлопком закрывшейся позади двери в винтовой лестничный проем. Лена вздрогнула и сразу почувствовала холод, закравшийся в душу, и ощутила стаю мурашек, бегущих по ее ногам и рукам.
– Эй… – прошептала она, и ее тихий голос пролетел по объемному пространству, теряясь в углах и растворяясь под сводами потолка. Гнетущая тишина ощущалась почти физически, казалось, что нет ни одного шанса услышать хоть какой-нибудь звук. Вернуться к лестнице? Но ведь входная дверь захлопнулась, и не факт, что удастся ее открыть.
«Здесь же должен быть выключатель или выход», – решила Лена и, вытянув руки вперед, пошла в темноте, шумно дыша и слушая биение своего сердца. «Господи, куда я попала?» – этот вопрос не выходил у нее из головы. Она утешала себя мыслью, что кто бы ни жил в этом доме, не может быть злым человеком, если уложил ее на шикарную кровать.
Внезапно ее пальцы наткнулись на чью-то холодную руку, направленную ей навстречу. Лена замерла и зачем-то поздоровалась. Ощутив онемевшей кожей, что протянутая ей рука холодная и твердая и не может принадлежать живому человеку, Лена закричала и отдернула свою руку.
В этот момент в подвале включился яркий свет и заиграла веселая музыка. Все это произошло так внезапно, что Лена еще сильнее испугалась, а в голове мелькнула мысль, что если бы у нее было слабое сердце, то она давно бы уже лежала без сознания, а то и хуже… Когда ее глаза привыкли к яркому свету, она даже пожалела о том, что вновь обрела способность видеть, так как обнаружила прямо перед собой ужасную женщину – большие зеленые глаза с гневом смотрели на Лену, худые руки с длинными ногтями были хищно выставлены вперед, на бледных щеках горел лихорадочный румянец. Одета женщина была странно и выглядела угрожающе. Только по ее остекленевшим глазам Лена поняла, что перед ней кукла.
– Как вы себя чувствуете, мадам? – раздался неожиданно мужской голос, и Лена увидела мужчину представительного вида с волнистыми темными волосами и большими глазами. Вопрос прозвучал на английском языке, но с сильным акцентом.
– Вы кто? – вопросом на вопрос ответила она.
– Хозяин дома. Я думал, что вы дольше проспите, а вы оказались шустрой, даже до музея добрались.
– Музея? – машинально повторила она по-русски и тут же исправилась, переспросив по-английски.
– Вы русская? – спросил незнакомец на чистом русском языке, расплываясь в довольной улыбке.
