– Ой… – не сдержала своих эмоций Фрося, по акценту поняв, что это – Вацлав.
– Я несколько в разобранном виде, – пояснил тот, закидывая ногу на ногу.
– Я вижу. То есть вид у вас и правда не ахти.
– Я лечусь.
– От чего? – спросила Фрося, которая, как любая женщина, получала удовольствие от того, что ловила на себе восторженные взгляды мужчины, который был ей далеко не безразличен.
– Правильнее было бы спросить, чем, – усмехнулся Владислав. – Пьет второй графин пива.
– Он же нам трезвый нужен! – не поняла Фрося.
– А я – как стеклышко! – округлил красные глаза Вацлав.
– Кто его научил «стеклышку»? – уточнила Кактусова.
– Я! – самодовольно ответил Влад, наливая ей свежевыжатый апельсиновый сок. – Выпей, взбодрись!
– А я и так бодра и готова ехать в цирк.
Светлов покосился на помощника комиссара полиции. Тот как раз зачем-то раскладывал перед собой на поверхности стола кусочки хлеба, белого и черного.
– Да, рассказал мне Влад о вашем безумии, – пробормотал Вацлав.
– О моем? – переспросила Ефросинья.
– О вашем совместном, – пояснил полицейский, начиная так же сосредоточенно раскладывать на хлебе тонко нарезанные ломтики сыра, ветчины и сырокопченой колбаски. – Одного сподобило потащить полуголую девушку на кладбище…
– А девушку до того сподобило выпасть из окна, а затем свалиться с высокой ограды, – перебил его Влад. – Подозреваю, что от увечий ее спасло только то, что она была сильно подшофе.
– Но сначала меня силой скрутили, словно преступницу, и пытались заставить сидеть под замком! – вступилась за саму себя Ефросинья.
– Жаль, я плохо себя чувствовал. Вас бы обоих отвезти в участок и закрыть там до утра, проблем бы было меньше, – начал менять местами колбасу и сыр, перекладывая их с черного хлеба на белый, Вацлав. Со стороны его действия выглядели так, будто он раскладывал пасьянс. – А то один на кладбище, значит, смотался, а другую осенила бредовая идея с цирком. Почему вы уверены, что Фросю обобрали циркачи? Пошли бы уж дальше, сказали бы сразу, что клоуны. Мол, такие веселые клоуны обчистили бедную попутчицу.
– Мы не утверждаем на сто процентов, мы просто предполагаем, – смутился Влад.
– Ага! И по степени загара на лице вы решили, что сам мистер Икс причастен к злодеянию. Просто умора! А девушка, оказывается, выглядела по-спортивному подтянуто, поэтому может быть гимнасткой. Классно! Ты, Влад, тоже выглядишь спортивно, но сие вовсе не означает, что ты кувыркаешься под куполом цирка, – здравомысляще рассудил помощник комиссара, который трезвел буквально на глазах.
– Мы хотели всего лишь проверить свое предположение и сделаем это с тобой или без тебя, – твердо произнес Светлов.
– Да ладно тебе, друг! Конечно, я поеду с вами. С детства люблю цирк!
Как на первый взгляд, так и на второй Краков показался Фросе очень милым и зеленым городом. И вот они подъехали на такси к огромному парку.
– Здесь цирк из России и развернулся, – пояснил Владислав.
– А сейчас и мы здесь развернемся! – кивнул Вацлав, расчесав волосы пятерней. При входе он купил себе пива и кукурузу и смачно зачавкал.
По парку гуляли люди, многие с детьми, на каждом углу стояли палатки, где продавали мороженое, сладкие-сладкие длинные полосатые леденцы, воздушную сахарную вату и прочие вкусности. По всем аллеям и дорожкам сновали ряженые скоморохи и актеры, одетые как персонажи мультфильмов, что очень радовало ребятишек. Ефросинья не удержалась и попросила Влада купить ей порцию сладкой ваты. Себе он взял только газированную воду. Пиво Вацлава угрожающе уменьшалось, а поведение становилось все более веселым и развязным.
– Вот времена были! – вздохнул помощник комиссара.
– Какие? – поинтересовался Владислав.
– Когда мы тоже были детьми. Давайте прокатимся на карусели?
– Мы не за тем сюда пришли, – почесал затылок Светлов.
– Да что вы за люди такие! Когда у меня еще выпадет шанс погулять по парку с аттракционами? Я ведь совсем немного. Пару кругов всего.
– Ну, хорошо, Вацлав, иди, катайся. Только не пей больше. Хватит уже, полечился.
– Забудь! Неужели ты думаешь, что я опьянею с пива? Да оно для меня – как вода! Ждите меня здесь! – выкрикнул Бельских и понесся к кассам, подпрыгивая, словно подросток.
Фрося с Владом переглянулись.
– Ну и дружок у тебя! – усмехнулась девушка.
– Какой есть, – пожал плечами Влад. – Жалко, что ли? Пусть прокатится!
– Еще ваты хочу! – закапризничала теперь уже и Ефросинья.
– Сейчас куплю. Что-то еще?
– Попить.
Фрося расположилась на деревянной скамейке с видом на карусель, по виду похожей на нашу «Ромашку» или «Сюрприз». Вацлав уже занимал там свое место, одновременно заигрывая с очаровательными соседками и еще успевая помахать рукой Фросе и усиленно ей подмигнуть, показав рукой знак «о’кей». Мол, у меня все схвачено, я в засаде, и все преступники будут обезврежены.
«Шут гороховый», – ухмыльнулась Фрося и закинула ногу на ногу.
Влад вернулся с огромным комом ваты розового цвета и бумажным стаканом колы.
– Где наш герой?
– Старт прошел.
– А… – перехватил ее взгляд Светлов.
Тем временем карусель начала бешеную раскрутку. Лица людей слились в одну сплошную белую полосу, а разноцветная одежда как бы превратилась в цветастый павловопосадский платок. Децибелы высоких женских криков перекрывали все допустимые нормы. Владислав сел рядом на скамейку. Улыбнулся:
– Развлекается, молодчик…
– Ага! – Ефросинья вонзилась зубами в сладкую вату. Та моментально карамелизовалась во рту, затем таяла, оставляя неповторимый вкус, склеивая зубы.
– Ты думала о детях? – вдруг спросил Влад, и Фрося чуть не подавилась.
– О каких детях?
– Здесь так много малышей… Знаешь, я всегда хотел иметь большую семью, но Розалинда все не могла забеременеть. А потом ее не стало, – задумчиво произнес Владислав.
Ефросинья принялась облизывать свои липкие пальцы.
– Я тоже хотела, но у меня другая ситуация – не от кого рожать было. Конечно, кто бы отказался от детишек? Доченьку бы или сыночка иметь я бы не отказалась.
– Так, может… – встрепенулся Владислав.
Но тут вдруг со стороны вращающейся карусели раздался душераздирающий крик.
Фрося с Владом встрепенулись, одновременно вскочили со скамейки.
– Что это? – спросила девушка.
– На карусели люди резвятся… – не очень уверенным голосом откликнулся он.
