– Пусть он приедет ко мне домой, я не буду против! – заверил ее Петр.
– Может быть, я боюсь вас… может быть, вы – маньяк? – прищурила глаза Настя и вцепилась в плечи водителя. – А вы не улыбайтесь! Пойдете, как соучастник в похищении и изнасиловании человека. Я, когда выберусь из его логова, обязательно обо всем сообщу в милицию! А когда выйду из вашей машины, обязательно запомню номера!
Шофер рассмеялся.
– Веселая у вас девушка.
– Да уж, не соскучишься! – согласился Петр, пряча улыбку.
– Я ему не девушка! – фыркнула от возмущения Настя.
– А почему ты решила, что я буду тебя насиловать? У меня и мысли такого эротического толка по отношению к тебе не было, – заметил Петр под хохот водителя.
– Я понял! У вас такие сексуальные игры! Она выдает желаемое за действительное, – сказал водитель.
Настя надулась, поняв, что разговаривать с ними совершенно бесполезно, и отворачиваясь к окну.
– Я обещаю, что ничем тебя не обижу и не оскорблю, а обеспечу королевский отдых, – заверил ее Петр, беря ладонь Насти в свою, которую она, впрочем, быстро вырвала из его руки.
Оставшуюся часть дороги они ехали молча. По открывшемуся виду из окна, Настя поняла, что живет он не в доме с соседями, а в собственном коттедже.
«Точно… в подвале меня и заложит кирпичами или в саду закопает ночью под яблонькой. Не может обычный мужик быть настолько хорош, наверняка маньяк. Специально, чтобы женщины западали на него, как мотыльки летят на свет…» – пессимистично настраивала себя Настя, разглядывая его дом, который ей понравился с первого взгляда. Дом был невысокий, то есть всего в один этаж, но сильно вытянутый по периметру. Белые стены и темно-коричневая, словно из тростника выполненная крыша, окошки разных размеров и форм производили приятное впечатление. Такое своеобразное бунгало утепленного варианта в нашей полосе. Особенно интересно оно смотрелось среди стройных сосен и тропинок, выложенных плиткой с красивым орнаментом.
– Симпатичный дом, – не могла не отметить Настя вслух.
Петр расплатился с таксистом, и, буквально взвалив Настю на руки, понес в дом.
– Сейчас все будет к твоим ногам, – заверил он ее.
Настя же даже почувствовала, как ее сердце принялось постепенно размораживаться. Его руки казались сильными и надежными, а голос лился просто музыкой. Поэтому, когда Петр внес ее на руках в прихожую, первым неприятным моментом для нее оказалась совсем юная и очень красивая девушка в коротких шортах и облегающей маечке, встретившая их на пороге с недовольным и удивленным выражением.
– Привет… – икнула девушка.
– Здравствуй, Светик, вот и я… Расступись, пожалуйста, освободи мне место, – ответил ей Петр, чем подтвердил неприятную догадку Насти, что он знает эту юную особу.
Настя себя почувствовала просто полной дурой, глупо поздоровавшись с хозяйкой дома, по всей видимости.
– Кто это? – задала весьма правомерный вопрос девушка.
– Я все потом объясню… – уже тяжело дышал Петр, опуская свою ношу на мягкий, удобный диванчик.
– Чего ты объяснишь?! С ума сошел?! Входишь в дом с какими-то девками на руках! То есть изменять ты мне уже стал открыто, не стесняясь и не таясь! – закричала девушка, и Настя поморщилась. Как же она устала от каких-то шумов и криков за последнее время. А здесь начиналось все заново.
– Света, помолчи, ты не знаешь, о чем говоришь! Все совсем не так, как ты подумала! – попытался остудить ее пыл Петр.
– Бабник! Негодяй! – Девушка прыгнула на него словно лань, а ногтями стала драть, словно дикая кошка.
Петр легко скрутил ее руки и толкнул на соседний диван, Настя на все это смотрела расширившимися от ужаса глазами.
«Вот ведь идиот… Додумался притащить меня в дом, не предупредив жену! А меня-то поставил в какое идиотское положение? Просто кошмар! А я тоже губу раскатала… Разве такой мужчина может быть одинок? Какая же стыдобища! Я еще что-то говорила об изнасиловании…» – думала Настя, еще не способная принять твердую позу, хорошо усесться на диване.
Ее все время клонило в сторону, словно пьяную «неваляшку». У девушки же приступ агрессии закончился, и начался период тихого плакания и жалости самой к себе.
– Света, эта девушка – официантка, куда я зашел перекусить, – «гундосил» Петр.
– Очень приятно! Опуститься до официанток, хотя секретаршами ты уже давно не пренебрегал. Кто будет следующий? Гардеробщица? Дворник? Посудомойка?
– Света, ты оскорбляешь человека!
«Да мне-то что… она оскорбляет людей этой специальности. Видимо, жизнь ее не била, раз ей не пришлось работать посудомойкой. Хотя такая фифа сразу же бы пошла лучше в проститутки».
– И давно ты официанток стал приносить к себе домой? – негодовала Света, испепеляя его взглядом и не обращая никакого внимания на Настю, словно она была пустым местом.
Ее это задело, и она решила обратить на себя внимание.
– Нет, официантку он притащил к себе домой только сегодня для его обслуживания в постели. Сама понимаешь, кофе в постель… и все такое… хоть какое-то разнообразие в суровые будни.
– То-то я смотрю, ты уже все прилечь норовишь! Проститутка! – чуть ли не кинулась на нее девушка.
Настя засмеялась, а Петр побагровел.
– Эта девушка только что спасла мне жизнь! Прекрати немедленно!
– Сексуальный голод она тебе удовлетворила, а не жизнь спасла! – выкрикнула Света.
Настю вся эта ситуация очень забавляла. Быть камнем преткновения в супружеской ссоре это ей еще не приходилось.
– Уйди! – вдруг заявил Петр таким голосом, что девушка мгновенно перестала истерить, а Настя выпрямилась и сползла на пол, встав на четвереньки, почему-то с перепугу решив, что это относится к ней.
– Извините за мой жалкий вид… Глупее не чувствовала себя в жизни. Петр, поднимете меня, и я уйду, пока здесь не стало совсем горячо.
– Она называет тебя Петр… – еле прошептала Света, прикусывая губу, словно только что проговорилась врагам о государственной тайне.
– Никуда ты не пойдешь, – твердо ответил Петр.
– Тогда уйду я! – заявила Света.
– А это твое дело! Если тебе больше нечем заняться…
Настя только услышала, как протопали ее ноги, жуткие рыдания и спокойный голос Петра, удаляющийся вслед за рыданиями.
– Света, постой! Света, не делай глупостей! Света, выслушай меня.
Настя осталась на полу в гостиной на четвереньках, уткнувшись носом в диван. Подняться она не могла, посмотреть наверх тоже не могла. Настя могла только оценить качественный пол из широкой обработанной доски и хорошую работу по укладке пола. От темно-коричневых дубовых плинтусов вверх поднимались ровные стены нежно-сливочного цвета. Мебель была яркой, большой и очень мягкой, что уже губительно сказалось на позвоночнике Насти, она могла спать только на твердой поверхности и сидеть на твердом стуле. Она с радостью бы провалилась сквозь землю, чтобы не быть в такой глупой ситуации. Настя попыталась подняться на ноги самостоятельно, но у нее ничего не получилось. Она рисковала вообще потерять сознание от боли, поэтому прекратила свои попытки и поползла по гостиной, зовя хоть кого-нибудь на помощь.
