– Эти сказки ты будешь рассказывать кому угодно, только не мне, старому работнику уголовного розыска! – с пафосом выкрикнула Зоя Федоровна, вытягивая ноги и поигрывая своей «игрушкой».
– Работника чего? – икнула Настя, явно не ожидавшая такого расклада.
– Разрешите представиться. Ныне – почетный пенсионер, а в прошлом старший следователь по особо важным делам. Правда, проработала я всего двадцать лет, а потом была вынуждена уйти на пенсию по ранению, но зато с наградами. А потом я была всего лишь домохозяйкой за своим гениальным мужем, но без дела я никогда не сидела. Я всегда помогала людям юридическим советом и своей смекалкой.
«А у бабки-то мания величия», – подумала Настя.
– Я очень рада за вас, – если бы у Насти был кадык на шее, то он точно бы трогательно дернулся, но его не было. На ее худой длинной шее выделялась только пульсирующая жилка.
«Вот это да! Слона-то мы и не заметили, как говорится, – пронеслось в голове у Насти. – Никто даже и не намекнул, и не знал, что Зоя Федоровна – бывший работник органов. Что может быть хуже, чем попасть в плен к сумасшедшей старухе с былой хваткой, желанием вспомнить молодость и наганом в руке? Вот ведь я попала… Бабушка, похоже, соскучилась по острым ощущениям. Сидела у себя в квартире, словно паучиха, в ожидании своей жертвы. Вот я и попалась… Дурочка…»
– Что глаза бегают, как курей воровала? Думаешь, крепко влипла? Правильно думаешь! Обдурить меня тебе не удастся. У меня не только зрение хорошее, но и мысли я умею читать. – Старушка явно издевалась над ней и занималась самолюбованием.
– Это точно, – криво усмехнулась Настя и умоляюще посмотрела на Зою Федоровну: – Вы бы убрали эту, это…
– Еще чего?! Чтобы ты с легкостью справилась с беззащитной старушкой? Не смотрела спектакль, раньше шел в театре Сатиры, «Как пришить старушку?».
«Тебя пришьешь… пожалуй…» – снова невольно подумала Анастасия.
Глаза Насти выразили такое недоумение, что вдова невольно рассмеялась, обнажая в улыбке явно искусственные зубы.
– Я давно поняла, что дело не чисто, – продолжила Зоя Федоровна. – И вот кульминация. Но я несколько разочарована, против меня прислали какую-то девчонку, не профессионала. Я-то ведь не лыком шита.
«Что же мне делать? Что делать? Как себя надо вести с сумасшедшими? Насколько я помню, их нельзя раздражать… но эту старуху, по-моему, раздражает все…»
– Вы не отпустите меня? – жалобно спросила Настя.
– А это зависит всецело от тебя. Отсюда ты отправишься или восвояси, или в милицию. Хотя исключать вариант, что я пристрелю тебя, тоже нельзя, – сразу предупредила ее вдова.
– И что я должна сделать? – спросила Анастасия, потея уже всем телом.
– Тебя спасет только правда, причем мне не надо подключать к тебе детектор лжи, чтобы понять, врешь ты или нет, – предупредила ее Зоя Федоровна, разваливаясь на кушетке и прищуривая сильно накрашенные глаза.
– Какую правду вы хотите услышать?
– Что привело тебя сюда, больше меня ничего не интересует, – спокойно пояснила хозяйка квартиры.
– Ну, хорошо… У меня есть знакомый, его зовут Митя и ему с детства, да и с юности тоже не везло с девушками. Мне он всегда был очень хорошим другом, и я переживала за него. И вот тут он встретил девушку своей мечты, и у Мити буквально снесло крышу, он начал за ней бурно ухаживать. Билеты в театр, ресторан… но выясняется, что девушка – социальный работник и должна прийти поухаживать за одной пожилой дамой. Счастье молодых под угрозой, и я предлагаю своему другу заменить его девушку, присмотреть за дамой, пока он развлечется с Мариной… дело молодое… – Насте даже самой стало удивительно и противно, как она складно сочиняет, но звук взведенного курка возымел на нее магическое действие, и она замолчала.
– Так… понятно, правды от тебя не дождаться… – вздохнула Зоя Федоровна и реально прицелилась, подняв оружие и угрожающе прищурив один глаз.
– Да вы что?! Погодите! То есть обождите, то есть подождите! – закричала Настя, сползая под стол. – Я подруга Петра Соколова, и я пришла выяснить, почему так получилось, что он не спас своего учителя! – закричала Настя, сжимая голову руками.
«Что я делаю, дурочка?! Эта бабка готова меня ни за что пристрелить. А сейчас я призналась, что знакома фактически с убийцей ее мужа. Да сейчас она меня, если и не пристрелит из-за отсутствия патронов в этом жутком оружии, так забьет палкой до смерти или затопчет. Чувствуется, что порох в пороховницах у нее еще есть».
Настя поняла, что изменить она ничего не может, поэтому притаилась, сжавшись под столом в комок и ожидая боли, смерти, потемнения в глазах и еще много чего неприятного. Но ничего не происходило. Она подождала еще несколько томительных секунд и подала голос:
– Эй, вы еще там? Отзовитесь… Я могу вылезти? Зоя Федоровна? Почему вы молчите? Не пугайте меня… Уже или стреляйте, или не мучайте меня…
Так в полной тишине Настя осторожно подняла голову и выглянула.
Откровением для неё стало то, что в кабинете она была абсолютно одна, кушетка, на которой недавно располагалась вдова ученого, красовалась совершенно пустая. Словно ей все это приснилось под действием какого-то наркотика или бабушка испарилась сама собой.
Настя сделала несколько осторожных движений на четвереньках по направлению из-под стола и прислушалась. В таких больших и старых квартирах всегда хватало посторонних звуков, но сейчас до слуха Насти не доносились даже звуки от жизнедеятельности «барабашек».
Она встала на ноги и, прижимаясь к стенке, на цыпочках двинулась в сторону выхода.
«Куда она делась? Словно испарилась… Ни старушки, ни ее грозного оружия… Может, в туалет пошла? С нее станется… Совсем не в меня… А вдруг она, услышав, что я от убийцы ее мужа побежала за гранатами или пулеметом, мол, этого оружия для меня мало».
Настя поравнялась с разветвлением в темном коридоре и по инерции и по тому, что оттуда тоже был виден свет, заглянула за угол. Этот маленький коридор вел на просторную кухню, где Настя и обнаружила свою недавнюю мучительницу. Только теперь вместо нагана в ее руке была поварешка, а поверх ободранной юбки был надет нарядный красный передник с кармашками и оборочками. Такая старушка из рекламы «Домика в деревне», хотя еще не известно, кто больше отпугивал: такая милая бабулька с неестественной речью и улыбкой или настоящая баба-яга. Перемены были столь разительны, что Анастасия не сразу поверила своим глазам. Зое Федоровне не хватало только русского народного кокошника в уральских самоцветах, тульских пряников на погоны и каравая хлеба с солью в руках.
– Чего стоишь? Заходи, – махнула ей Зоя Федоровна поварешкой. – Перекусим, да и чайку налью на дорожку.
«Перед смертью покормить хочет», – подумала с содроганием Анастасия.
– С-с-пасибо, – прошипела ей Настя. – Это после того, что вы меня чуть не убили? Так сказать, кнутом и пряником?
