В комнате возникло продолжительное молчание. Все осмысливали рассказ Вити, пытаясь понять, можно ему верить до конца или стоит все же задуматься и проанализировать.
– Я понимаю, вы думаете, что мною движет ненависть к покойнице, по вине которой я и мой папа потеряли квартиру и кругленькую сумму наличными. Но я вам клянусь, так все и было.
Следователь внимательно посмотрел на Витю:
– Откуда у вас появились все эти сведения?
Витя молчал, и за мужа ответила Надя:
– Из самых надежных и проверенных источников, господин следователь, – спокойно произнесла она. – А именно, из архивов.
– И?..
– Я работаю в архиве ЗАГСа нашего района. У меня также есть много знакомых, которые и помогли мне найти сведения о прежних бракосочетаниях нашей тети Жанны. Оттуда же к нам поступила информация и о том, как часто умирали супруги нашей новой родственницы. И я поняла, что дядя Володя попал в руки к опытной злодейке, которой не впервой проворачивать такого рода трюки.
– Вот оно как… Почему же вы раньше не сказали?
– Не очень-то приятно признаваться в таких вещах. Но раз речь идет о судьбе Витиного папы, то церемониться, я считаю, больше нечего.
Было видно, что Дима всерьез озадачен рассказом. Но также было ясно, что он поверил Наде и Вите.
– Значит, покойница была еще той пройдохой, – пробормотал он. – Что же, это все меняет.
При этих словах все сыщики-любители радостно переглянулись между собой. Следователь им поверил! Он теперь знает, что покойница была редкой проходимкой. Он не станет преследовать за ее убийство никого, включая также и дядю Петю.
Но оказалось, что пламенная и страстная речь Вити имела очень малое значение для майора. И когда Витя спросил:
– Вы отпустите теперь папу?
Дима лишь удивленно произнес в ответ:
– Вашего отца? Ни в коем случае.
– Но…
Витя был безмерно огорчен.
– Но ведь я же рассказал вам, какой негодяйкой была тетка Жанна. Проверьте наши слова сами, если нам не верите.
– Я вам верю. Но, к сожалению, для меня она потерпевшая, убийцу которой мне необходимо найти. О том, что за личность она была, мы будем говорить уже после поимки преступника.
– Но этим человеком может быть кто угодно! Совсем не обязательно, что им стал мой папа!
– Ваш рассказ и впрямь был для нас очень полезен. Теперь мы сможем расширить круг наших поисков, – задумчиво пробормотал майор, опять же не делая никакого намека на то, что желал бы освободить дядю Петю из-под стражи.
Все ощущали разочарование, майор обманул их ожидания. Особенно горько было Вите. Он сознавал, что полностью раскрылся перед этим человеком, но тот не оценил его порыва. И дядя Петя до сих пор является для майора желанной добычей, несмотря на то что это был бы верх несправедливости.
И словно почувствовав волну враждебности, исходящую от Вити, майор повернулся к нему и произнес:
– Ваш отец наломал немало дров. Он совершил незаконное проникновение в чужое жилище. Напал там на человека. И даже если предположить, что затем его и самого оглушил некто третий, все равно картина складывается неутешительная.
– Да чего там неутешительного! – не выдержав, воскликнула Алена. – Этот третий был Кукушка! Он пошел следом за Охолупко, а увидев деньги, оглушил дядю Петю и прикончил приятеля! Деньги ему разум помутили, не он первый, с кем такое случается, не он и последний.
Остальные родственники дружно подхватили ее мысль:
– Правильно! Кукушка и есть злодей!
– И этого Охолупко тоже он убил, больше некому!
– Мог и тетку Жанну придержать, чтобы Охолупко сподручней было ее убивать!
– Вдвоем они с ней расправились.
– А потом добычу между собой не поделили.
– Один другого и прикончил.
– Нужно найти этого кукушонка!
– Найти и заставить признаться во всем!
В чем именно, никто не уточнил. Всем и так было ясно: появился прекрасный шанс помочь томящемуся за решеткой дяде Пете.
Всеобщее воодушевление было тем более велико, что Сергей Кукушка являлся для них всех чужаком. А вот дядя Петя, наоборот, был своим, которого во что бы то ни стало нужно было спасти. Кажется, и майор тоже это понимал. Прищурившись, он оглядел своих новобранцев и скомандовал:
– Так что же вы ждете? Вперед! Достанем этого официантишку, где бы он ни находился!
Все вновь разразились одобряющими криками. Все, как могла заметить Инга, кроме Нади.
Было решено, что поиски сбежавшего официанта Сережи Кукушки станут вестись сразу в нескольких направлениях.
– Во-первых, дом. Он не сможет вечно укрываться среди друзей и знакомых, рано или поздно ему понадобятся чистые вещи, документы, деньги, наконец, и вот тогда нам может повезти, мы его сцапаем. Во-вторых, ресторан – место его работы. Конечно, вероятность того, что он туда сунется, крайне мала, но, как говорится, чем черт не шутит. И, наконец, третье – это его девушка. Как ее там зовут?
– Кристина?
– Отлично. Возле дома этой Кристины также надо установить наблюдение.
Всем желающим участвовать в посменном дежурстве в трех указанных точках майором были розданы специальные указания, как себя вести, чтобы не обнаружить своего присутствия раньше времени. И самое главное, как вести себя в момент обнаружения противника.
– Учтите, он может быть вооружен. Поэтому никаких самостоятельных действий, сразу же звоните вот по этому телефону, там ребята уже предупреждены, примчатся к вам минуты через две-три.
Это было просто прекрасно и вдохнуло в защитников дяди Пети новые силы. Со своей стороны, следователь пообещал, что его сотрудники возьмут под контроль телефонные разговоры, которые могут вестись с телефона Кукушки, а также все операции, совершаемые или могущие быть совершенными по его банковской карточке.
– Также мы проверим ваши слова относительно прошлых брачных связей вашей тети. Вполне возможно, что след нынешних преступлений тянется именно оттуда. Раз вы говорите, что ваша тетя и прежде занималась мошенничеством, очень может быть, что обиженные ею люди решились и все же отомстили обманщице.
Несмотря на очевидную выгоду от этого предположения для дяди Пети, Алена все же рискнула усомниться:
– Месть спустя столько лет?
– Никогда нельзя знать точно, пока не проверишь.
И все же основной упор следователь предлагал сделать на поимке Сережи Кукушки. Майор не скрывал, что ему очень бы хотелось побеседовать с этой личностью, столь часто мелькавшей как в обществе первой жертвы, так и состоящей в дружбе с жертвой под номером два.
