— Вот ты где! Прикинь, все разбежались, как крысы с тонущего корабля, вот и пойми теперь, преставился кто уже или я могу пока спокойно дышать, дожидаясь своей очереди… Кстати, Света среди пропавших.
Мы с негром переглянулись.
— Не переживай, Кать, с ней все в порядке.
— Да? — как-то странно протянула подруга, словно была недовольна таким поворотом. — Ну ладно. Слушай, у меня к тебе разговор есть. — Покосилась на Кешу: — Конфиденциальный.
Тот понял и молча ретировался, удалившись за входную дверь, мы же остались на улице.
— Знаешь, зачем я к Женьке ходила?
— Ты как-то забыла меня просветить, — позволила я себе обиженно фыркнуть.
— Ой, извини, я так занята была этими мысля-ми… В общем, я решила, пока погода нормальная, нужно собрать группу из трех-четырех человек и отправиться в рейд по жилым зданиям. Женя говорил, что они проверяли только ближайшие дома. Но не могли же вывезти целый город? Я придумала идти вдоль главной дороги и попутно заходить во все дома, которые покажутся обитаемыми, стучаться в двери и просить помощи. У кого-то, возможно, работает телефон. А может, там и Сеть возьмет.
— Ну Сеть-то вряд ли. Мы же возле воды, если у нас не ловит, значит, нигде не ловит.
— А мне вот кажется, что, наоборот, волны помехи создают, да и деревья все перекрывают.
— Ну, не знаю. Но у людей хотя бы радио есть, и они наверняка в курсе событий. А мы тут словно в изоляции: ничего не видим, ничего не знаем.
— Вот и я о чем! — обрадовалась Катька, перебив меня.
— Действительно, стоит сходить и выяснить у народа, как да что с этим ураганом. Так что идея хорошая, — закончила я мысль. — А что Женька сказал? Он пойдет?
— Да щас! Он сказал, что это ерунда, и меня он никуда не отпустит! Он хочет, чтобы я была перед его носом двадцать четыре часа в сутки!
— Ну, ввиду предшествующих событий это вполне нормальное и даже закономерное желание.
— Ага, но спасать-то нас кто-то должен!
Выходит, второе. Не диверсия, но миссия. Похвально.
— Катя, Женя прав. Мы женщины, нам страшнее по квартирам побираться. Вот бы Кешу с Альбертом снарядить в добрый путь! Я бы им и бутербродиков собственноручно сварганила на дорожку!
— Поди докажи им, что это нужно! Мужчины — они какие? Если сами что придумали — гениальная идея, если баба доперла — глупость, значит. Короче, идем с тобой вдвоем, деваться некуда.
— Ты что, спятила? Я боюсь одна.
— Так я и говорю: вдвоем.
— С тобой все равно что одна. Даже хуже. Я так осторожничать люблю, а ты все время напролом прешь. В такие проблемы втравить нас можешь, что пожалеем, что рядом с убийцей жить не захотели!
— К чему этот пессимизм все время? — скривилась Любимова. — Запомни: жалеть всегда лучше о том, что сделано, чем о том, что не сделано. Вперед и с песней!
— За-певай! — прикольнулась я.
— Зеленою весной, — завели мы обе, идя по тропе к главным воротам, усиленно маршируя, — под старою сосной…
— С любимою Ванюша прощается! — подхватил кто-то сзади нас. Обернувшись, мы увидали Павла, спешащего за нами.
— Ты что делаешь? — ополчилась на него Катя. — Куда ты прешься?
— Как куда? За вами. Жека велел следовать неотступно!
— Вот блин, — Катя добавила еще что-то беззвучно, одними губами, глядя в небо. Наверно, материлась. Или молилась — опять же, с подругой никогда не знаешь наверняка. — Приставил тоже… Соглядатая… Так, Юля, — подруга приблизилась к моему уху, — не говори ему, куда идем. Оторвемся от него, и тогда рванем!
— Я все слышу! — порушил Катькины надежды Самойлов.
— Ладно, брось, — примирительным тоном сказала я: не хватало еще ссоры между друзьями. — Пусть он идет с нами, с мужчиной не страшно.
— Почему ты вечно воспеваешь мужчин? — завела привычную феминистскую шарманку Екатерина. — Они ни на что не способны. К тому же глянь на него — какой он мужчина?
— Так, я не понял! Это что за наезды? — Павел прищурился, готовясь к атаке.
— Успокойтесь! — прикрикнула я. Взяла под руки обоих. — Вперед, мы должны выполнить миссию — спасти мир от нашествия непонятных трупов.
— Трупы? — испугался Паша. — Где? — Начал оглядываться.
— Надеюсь, что больше нигде.
Через некоторое время мы стояли возле подъезда первого найденного в этом направлении четырехэтажного дома с горящими окнами. Еще был день, но ввиду пасмурной и туманной погоды в квартирах уже было темновато. Кто-то же включил свет! А все остальные здания, попадавшиеся на пути, обитаемыми не выглядели.
Я посмотрела на дом снизу вверх. Он был грязно-желтого цвета с привычными глазу надписями на стенах типа «Маша, я тебя люблю», «Васька — гад, каких свет не видывал» и так далее. Примечательно, что большинство выведенных красящими веществами слов содержало орфографические ошибки.
— Павел, остаешься на стреме. Юль, пошли.
Мы вдвоем вошли в подъезд. Вокруг пахло кошками, страдающими энурезом, и, по-моему, еще табаком. Позвонили в первую квартиру.
Никого.
— Что за ерунда? — недоумевала я.
— Не паникуй, первый блин всегда комом.
Любимовой удалось вселить в меня оптимизм, и в следующую на площадке квартиру уже звонила я, готовя мысленно трогательную речь: «Сами мы не местные, а кушать хочется, подайте, кто сколько может…» Шучу, не эту, конечно. Любимова меня бы укокошила за такие выкрутасы.
Вторая дверь тоже не порадовала нас ничем. Зато третья открылась, но несильно — ровно настолько, насколько позволяла цепочка.
— Здравствуйте, — пропела подруга, узрев перед собой старушку — божий одуванчик.
— Чего хотели?
— Простите, у вас телефон не работает? Мы застряли на территории парка, не можем уехать. Очень нужно позвонить.
— Знаю я вас таких! Пока одна звонит, вторая по шкафчикам шарит! — уставилась бабка на меня с недоверием в глазах. Нет, ну почему она решила, что воровка из нашей пары именно я? Почему бы это не мне звонить, пока Катька будет деньги красть? Несправедливо!
— Как вам не стыдно? — возмутилась Любимова, и дверь сиюминутно захлопнулась. — Карга старая! — крикнула Катька на весь подъезд, опозорив и себя, и вашу покорную слугу, так что на втором этаже звонить принялась снова я, отстранив на время помощника от операции.
Две двери проигнорировали нас, за третьей послышалось шевеление и шум отпираемых замков — словом, история повторилась. Однако на сей раз перед нами предстал пузатый дядечка, который явно был нетрезв, так что на двух прелестных див отреагировал следующим образом:
— О, какие цыпы! Заходите, заходите…
