Было пять часов утра, не самое лучшее время для семейных споров.
Святой быстро подошел к кровати, свернул валиком рясу и сунул ее под одеяло. Настя что-то пробормотала во сне и вновь размеренно засопела. На крыльце послышалось осторожное шарканье. Едва скрипнула входная дверь. И вновь тишина – жуткая, напряженная. Святой метнулся в угол и застыл. Дверь медленно открылась, в проеме показалась сутулая фигура старика. Несколько секунд он стоял у порога, привыкая к полумраку, и, перекинув карабин с левой руки на правую, двинулся в сторону кровати.
– Стоять, старый хрен, если не хочешь получить пулю в череп, – вырвалось невольное ругательство у Герасима.
Старик застыл.
– Нехорошо монаху такими непотребными словами выражаться, – заворчал старик.
– Положи карабин. И без глупостей, – жестко приказал Святой, – я вижу, ты дедок шустрый. Учти, жалеть не буду.
Старик, кряхтя, согнулся и положил карабин на пол.
– Ну что далее-то? – сварливо произнес он. – Стрелять, что ли, будешь или позволишь повернуться.
– Повернись. – Старик развернулся, стрельнув в постояльца темными глазами. Святой сидел на крепком деревянном стуле, слегка откинувшись на спинку, в правой руке пистолет. – А теперь рассказывай, что это за человек был и почему ты здесь с карабином оказался.
– Господи! – воскликнула проснувшаяся Настя. – Что здесь происходит?
– Мне бы тоже интересно было знать, – угрюмо, не сводя со старика глаз, произнес Святой. – Ну что, дедуля, внесешь ясность, а то, знаешь, я ведь ждать не привык.
– Разъясняю, – хмуро сказал дед, – дело твое дрянь, юноша. Не знаю, что ты там такое сделал, но ты обидел очень серьезных людей. Тебя всюду ищут.
– Кто они такие, назови имена.
– Имен не знаю, а только начальник милиции у них в «шестерках» ходит.
– Что они тебе сказали?
– Что же они еще скажут? Велели убить тебя! Я ведь тоже не без греха, когда-то за внучку заступился, вот и приходится за прошлое расплачиваться.
– Дед, да что же ты такое говоришь?! – выкрикнула Настя, натягивая одеяло под самый подбородок.
– А то, внучка, ты думаешь, я по собственной воле на человека с карабином вышел? – Дедок выглядел взволнованным, нижняя челюсть его слегка подрагивала. – А ежели я тебя не порешу, то меня со света сживут, да и внучку не пожалеют, а тебе все одно – конец!
– Что же ты, дед, предлагаешь, я свою голову под твой карабин должен подставить, чтобы потом тебе жилось хорошо? Нет уж, дедок. Я хоть и монах, но тоже не безгрешный.
– Ты что же это, меня убить хочешь? Не бери греха на душу, – голос старика неожиданно дрогнул, – не заслужил я этого. Вот что я тебе скажу, дорогу я отсюда знаю, она верная! Все пути перекрыты, а вот про эту никто не знает, она через болота идет и вешками обозначена. Я тебе растолкую, так ты ее сразу найдешь! Только Христом-богом тебя прошу, Настюху забери. Если не сделаешь, так убьют ее. Обещаешь?
– Хорошо, – быстро согласился Святой.
– А я… да черт со мной, как-нибудь переживу. Может быть, еще и не тронут. Ты только меня стукнешь как следует, чтобы они поверили.
– Так где, ты говоришь, дед, эта тропиночка? – голос Герасима заметно помягчел.
– Как выйдешь, сразу за забором с левой стороны ельник растет. Так ты его держись. Он километра на два тянется. Когда его пройдешь, поляна будет, а за ней болото. На самом берегу две березы высохшие стоят, на той стороне еще две. Так и будут они тебе встречаться каждые пятьсот метров. Пройдешь километров пять, а там дорога будет. С этой стороны они тебя не ждут. Только не вздумай сворачивать на болоте, потопнешь. Полшага в сторону, и провалишься до самой преисподней, – перекрестился дед.
– Ну что ж, дедуля, спасибо за предупреждение. А теперь личико-то свое поверни, чтобы мне сподручнее было.
И когда старик развернулся, предупредительно закрыв глаза, коротким ударом рукояти пистолета сбил его с ног.
– Да ты же убил его, – вскочила Настя.
Герасим притронулся двумя пальцами к артерии на шее старика и сдержанно заметил:
– Жив твой дедуля. Есть пульс. Полежит немного, оклемается. Ну и ему наука будет, в следующий раз крепко подумает, прежде чем на человека с карабином выйти. – И, повернувшись к Насте, сухо поинтересовался: – Так ты как, со мной пойдешь или с дедулей своим останешься?
– С тобой, – еле слышно проговорила Настя.
– Ну вот и отлично, – все так же сухо заключил Герасим. – Даю тебе на все про все две минуты. Больше не могу, иначе будет поздно.
Он поднял с пола карабин и, ухватив его за ствол, со всей силой ударил о косяк. Приклад хрястнул, расщепившись, а ствол он с брезгливостью бросил в угол.
– Вот так-то оно лучше будет, – удовлетворенно произнес Святой и зашагал к выходу.
Глава 11
ПЕРЕД СХОДНЯКОМ
Под потолком густо стелился табачный дым, неторопливо и навязчиво заползая в каждый уголок комнаты. Открыть форточку было нельзя, не от того, что лень, а потому, что слишком серьезно развернулся разговор и не хотелось отвлекаться хотя бы на секунду.
Шаман, полузакрыв глаза, с каким-то особым интересом всматривался в клубы дыма, выдерживая значительную паузу, и, когда молчание достигло своего наивысшего накала, после которого обычно следует удар кулаком по столу или звон разбитой посуды, он почти равнодушно поинтересовался:
– И как же ты оттуда выбрался, Святой?
– Так, как и сказал дед, прошел через болото и вышел на большак, а там нас подобрал грузовик. Махнул ста баксами, ну он и остановился. Так и добрались. Сначала до центра, а потом уже и до Москвы.
– Ну а девушка где теперь?
– В моей квартире. Велел ей сидеть как мышь. К себе она как-то не стремится.
– Ты уверен в ней? Сам понимаешь… тут такое все-таки дело. – И несколько поспешнее, чем следовало бы, продолжил: – Если сам не можешь, то людей можно найти. Все будет выглядеть как обыкновенный несчастный случай. Слишком много поставлено на кон.
– Оставим этот базар, Шаман, все чисто! Я в ней уверен. Ну не могла эта встреча быть подстроенной! А потом этот дед… ну какой из него артист? Когда мы через болота переходили, так я ведь дважды оступился, если бы не Настя, мне бы хана. Так что получается, я ей как бы даже жизнью обязан.
Шаман вяло пожал плечами:
– Вопросов нет, Святой, тем более ты в ней уверен. – Налюбовавшись вдоволь клубами дыма, Шаман продолжил: – С Трояном ты меня очень удивил. Интересно, кому это его труп понадобился? И вынесли его аккуратно, да так, что никто из наших даже не побеспокоился. За этим что-то стоит, но вот что?
Шаман затушил сигарету о край тарелки и задумался. И опять начал свои расспросы:
