У зеркала, причесывая длинные золотистые волосы, стояла другая, так же, как и первая, она совсем не стеснялась своей наготы. И выглядела такой же естественной, как Ева до грехопадения. Девушка лишь на секунду оторвалась от зеркала, чтобы взглянуть на Святого, и, заметив на нем чуть ли не с полпуда одежды, разочарованно отвернулась.
– Святой! Проходи! – взмахом руки пригласил Шаман. – Смотри, девоньки – класс! Особенно та, что перед зеркалом красуется. А если бы ты знал, как она работает стоя! Рекомендую. А то давай зарядим ее в два ствола, – чуть повысил голос Шаман, – девка она с пониманием, возражать не будет. Да и я уже давно такими вещами не занимался, соскучился! Ты ее пялишь, а она воркует, кайф!
– Я же сказал, что по делу к тебе пришел.
Шаман выглядел обиженным:
– Ты хочешь сказать, что приехал сюда только для того, чтобы перетереть со мной? Да я с тобой разговаривать не буду, пока ты штаны не снимешь!
Похоже, что угроза была серьезной. Иногда на Шамана накатывала какая-то непонятная волна обиды, и он становился неуправляемым. Следовало согласиться с его требованием, иначе приход цунами был не за горами.
– Ну хорошо, – сдался Герасим, – приму баньку.
– Во-во! – обрадованно закивал Шаман. – Ты попал в правильное место, здесь отыщется человечек, который захочет тебе животик потереть. А то что же это такое, пришел в баню и не помылся. Это все равно что голодным стоять у стола с едой и не поесть. Нет уж, дружище, ты давай присоединяйся к нам, а то нам просто скучно станет. Эй, девоньки, помогите человеку раздеться! – строго приказал Шаман.
Девушки как будто ожидали именно этого приказа. Смеясь, они подошли к Святому; одна из них, та, что широкой кости, присела на корточки и принялась расстегивать брюки, другая, златовласая, остановила свой выбор на рубашке.
– Да у вас здесь сервис! – усмехнулся Святой.
– Не боись, кореш, за все уплачено. Расслабляйся! В соседнем номере коптевские гуляют, так я у них на несколько часов девушек позаимствовал. Так что, девоньки, отрабатывайте, я за вас большие деньжища отдал. А если моего гостя порадуете, так еще и на дорогу дам! К черту все субботники! – радостно восклицал Шаман.
В глазах девушек промелькнул нешуточный интерес, и каждая улыбнулась Святому с таким чувством, словно он подарил им по бриллиантовой подвеске.
Вечерок обещал быть и впрямь занятным. Если они так ловко справляются с одеждой, то можно только представить, какие чудеса они вытворяют в любви. Противиться было бы глупо, в конце концов, он не прыщавый девственник, воспринимающий любое заигрывание симпатичных женщин как посягательство на собственную невинность.
Светловолосая выглядела более изящной. Бледное, слегка вытянутое лицо придавало ей некоторую утонченность. Длинные ноги с узкими стопами делали ее похожей на лань. И все-таки во всей ее внешности просматривалась какая-то фальшь. И Святой не мог понять, что именно: или золотые волосы не самого лучшего качества, или довольно простоватое лицо для столь роскошного тела. Скорее всего она напоминала бывшую участницу одного из конкурсов красоты, которая, срезавшись на одном из этапов, решила попробовать себя в ином качестве. Хотя здесь нет ничего удивительного. Как правило, неудачницы бывают востребованы в массажных салонах или пополняют гаремы преуспевающих бизнесменов. Златовласка была именно из этого племени. В чем-то ее внешность была универсальной: она хорошо смотрелась бы и хозяйкой закрытого клуба, и героиней крутого порнофильма.
Святой невольно улыбнулся своим мыслям и тотчас увидел отражение собственной улыбки на губах златовласки. Она ждала от него именно этого и, сделав шаг навстречу, произнесла:
– А ты хорошо сложен. Впечатляет.
Шаман с интересом наблюдал за ними. Широкобедрая девица уже переместилась ему на колени, и Святой не без удивления отметил, что стул куда крепче, чем это показалось с первого взгляда. Да и Шаман не выглядел столь уж пьяным.
– Ну что же ты застыл истуканом, – поторопил он Святого, – не заставляй барышню ждать. Девушки натуры очень тонкие и могут не понять твоих монашеских шуток. Ты ее приласкай, прижми к себе, и она раскроется так, как нужно, – поучал Шаман.
Святой обхватил златовласку за талию и почувствовал, как она податливо, как вьюн к могучему дереву, прижалась к нему, заряжая своим жаром.
– Так ты уже готов? – не то восхищенно, не то обеспокоенно произнесла она, скользнув рукой ему в пах. – Сильный мужчина!
Волосы у нее уже высохли и пышной волной лежали на узких плечах. Несмотря на лубковую внешность, эта девочка была не из сказки, ее можно было мять, ласкать и вряд ли встретить возражения с ее стороны даже при самых рискованных экспериментах.
Она была своя до последней капли и пришла из той, прежней жизни, которую он однажды оставил.
В этом номере Герасим уже бывал. Как-то раз он исполнял роль третейского судьи в споре между измайловскими и балашихинскими и в качестве гонорара за свои усилия получил от братвы на целую ночь очень красивую шатенку. Позже выяснилось, что она была вице-мисс Москвы, работала в престижном рекламном агентстве. После того романтического вечера ее карьера неожиданно пошла вверх. И всякий раз, когда Святой лицезрел ее на огромных плакатах рекламирующей известную зубную пасту, невольно вспоминал тонкую талию, за которую очень удобно было держаться, и здешний бассейн, ставший на несколько часов ареной любви.
Сейчас он пришел сюда будто бы повидаться с молодостью, только в этот раз компания была иной, да и девушка другая. А та, с рекламных плакатов, давненько укатила в Монте-Карло с известным бизнесменом.
Герасим открыл дверь и пошел в душевую, а в спину ему уже орал протрезвевший Шаман:
– А вы неплохая пара!
В душе, под горячими струями, повалив грудастую брюнетку на пол, трудился Волына. Красотка сплевывала попадавшую в рот воду, но такая мелочь ее наездника не волновала. Он с яростью вбивал женщину в кафельный пол и при этом так истошно орал, как будто его самого колошматили по темечку.
Волына даже не отвлекся на вошедших, лишь слегка махнул в знак приветствия Святому ладонью и с удвоенной энергией принялся за свое. Иногда своды душа оглашались криками, которые свидетельствовали о том, что Волына на самой вершине блаженства.
– А может быть, в сауну? – предложил Святой.
Златовласка, пряча улыбку, лишь слегка повела плечом:
– Мне кажется, мы там будем не вовремя.
В сауне, раскидав огромное тело по полатям, пузом вверх лежал Глухой. Красный от кончиков ушей до пят, он напоминал вареного рака. Опустившись на колени, его воскрешала к жизни девушка лет двадцати. Полноватая, с небольшим животиком, она напоминала крепенькую крестьянку.
– Максами работай, максами! – наставлял ее Волына.
Глухой не удивился появлению Святого. Он устало махнул рукой, приглашая присесть, а потом любезно предложил:
