Я накормила Петюню калорийным завтраком и выгнала из дому, потом наскоро разгребла на кухне завалы посуды и набрала номер, указанный в объявлении.
— Слушаю, — отозвался настороженный женский голос.
— Я по поводу объявления… — проговорила я неуверенно. — Насчет собаки с квартирой… то есть квартиры с собакой… Там, наверно, все перепутали. Вам действительно нужна няня?
— А, да-да, — женщина оживилась. — Вы можете подъехать к метро «Василеостровская»?
— Конечно, — немедленно согласилась я. — Буду там через полчаса…
От меня не убудет, если прокачусь до метро, на месте все выясню.
Мне хотелось добавить, как Винни Пух, что до пятницы я совершенно свободна, но я воздержалась: неизвестно, как у этой женщины с чувством юмора. Вместо этого я спросила, как мне ее узнать.
— Лучше вы скажите, как вас узнать. Я сама к вам подойду…
Я невольно взглянула в зеркало, что висело у Петюни в прихожей. Вид не порадовал. Раньше с внешностью все было в порядке — не ослепительная красавица, но все при мне — никаких особенных недостатков. И если бы поработать как следует над лицом и подобрать подходящую одежду — имела все шансы заинтересовать приличного мужчину. Но то было раньше, когда я считала свою жизнь полностью удавшейся, а замужество свое — совершенно счастливым.
Несомненно, все последние события отрицательно сказались на внешности. Теперь волосы какие-то тусклые, взгляд затравленный, под глазами тени и — боже мой! — новая морщинка на переносице! Бабушка с самого детства твердила, чтобы я не морщила лоб. И вот, пожалуйста!
От грустных мыслей меня отвлекло нетерпеливое покашливание в трубке.
Я кратко себя описала — среднего роста неяркая шатенка в джинсах и светлой хлопчатобумажной курточке — и помчалась на «Василеостровскую».
Там, как всегда, творилось настоящее столпотворение — толпа перед входом ломилась в узкие двери, какие-то умники пытались обойти других и прорваться в метро через выход…
Один из таких умников и налетел на меня.
Надо сказать, что я, пока жила в загородном доме, совершенно отвыкла от этих городских радостей, и вид человеческого муравейника привел меня в ступор. Отшатнувшись от незнакомца, я выронила сумку и замерла в полной растерянности.
— Что стоишь, ворона? — рявкнул тот и оттолкнул меня со своего пути. — Дай пройти, не видишь — человек торопится!
И в довершение ко всему он наступил ногой на мою сумку.
От такой незаслуженной обиды у меня слезы выступили на глазах. Я наклонилась, подобрала сумку (отпечаток мужского ботинка ее не украсил) и уже собралась ехать назад: если уж так плохо началось, удачи сегодня не будет, можно и не пытаться… единственное, что меня удержало, — это толпа на входе в метро.
И в это мгновение меня кто-то тронул за руку.
Я обернулась и увидела худощавую, коротко стриженную брюнетку лет сорока или чуть меньше.
После стычки с уличным хамом я не ждала ничего хорошего и уже хотела огрызнуться, но брюнетка негромко проговорила:
— Это вы звонили мне по объявлению?
— Да… нет… я… — пробормотала я растерянно.
Она наверняка видела, как глупо я только что выглядела, и у нее сложилось обо мне не самое лучшее мнение. Так что о работе можно забыть.
— Так да или нет? — переспросила брюнетка.
— Да, я… Я просто как-то растерялась…
— Это ничего, — милостиво проговорила она. — Давайте отойдем в сторону, а то здесь чересчур шумно и людно…
Я была с ней полностью согласна, и мы, перейдя через Средний проспект, вошли в небольшое тихое кафе.
— Кофе будете? — спросила брюнетка.
Я благодарно кивнула.
Она заказала два капучино, мы сели за столик в углу.
— Нелли, — представилась она.
Я в ответ тоже назвала свое нелюбимое имя. Бабушка рассказывала, что родители, едва смирившиеся с моим появлением на свет, были единодушны только в выборе имени для девочки — Василиса. Скажу откровенно, за это я их не люблю больше всего.
— Я должна сразу признаться, что няней никогда не работала, — я решила быть честной до конца, — и рекомендаций у меня нет.
— Ничего страшного, — моя визави скупо улыбнулась, — все когда-то случается в первый раз. Собака — тот же ребенок, поэтому я и написала, что нужна няня.
Вот как, стало быть, в объявлении нет никакой ошибки. Ну, с собакой-то я как-нибудь разберусь, животных я люблю. И если бы не Альбина со своей аллергией (чтоб ее от чиха разорвало!), завела бы в доме большую собаку. И кота. Лучше двух, чтобы им не было скучно.
— Значит, вы поняли, что от вас требуется, — произнесла Нелли, пригубив кофе. — Вы когда-нибудь имели дело с крупными собаками?
— С крупными? — переспросила я, чтобы оттянуть время.
Ясно, что она откажет мне, если узнает, что я в жизни не сталкивалась ни с одним животным крупнее белой крысы Нюши, которую подарили мне в пятом классе на день рождения. Нюшка жила у нас несколько месяцев, потом прогрызла решетку и сбежала, объев мимоходом все бабушкины цветы. Бабушка очень расстроилась, и новую крысу мы так и не завели.
— С очень крупными, — подчеркнула Нелли. — Бонни — бордоский дог, это одна из самых крупных собак…
— Бонни? — опять переспросила я, оттягивая неизбежный финал переговоров.
— Бонни — это уменьшительное имя, — пояснила моя собеседница. — Полностью его зовут Бонифаций Леонард фон Ауслендер, но такое имя не сразу выговоришь, поэтому мы называем его Бонни…
— Да уж, действительно не выговоришь… — согласилась я. — Нет, с такими большими собаками мне не приходилось иметь дело…
Это была абсолютная правда. Ни с такими, ни с какими-то другими. Но не могла же я в этом признаться! И снова ответила уклончиво:
— Самая крупная собака, с которой я сталкивалась, — это немецкая овчарка.
Действительно, раньше я иногда сталкивалась в лифте с соседской овчаркой по кличке Молли. Молли была очень добродушная и общительная, всегда норовила меня облизать. Поэтому в целом у меня сложилось о собаках хорошее мнение.
— Ну, конечно, немецкая овчарка мелковата по сравнению с Бонни, — задумчиво проговорила Нелли. — Но это не страшно. Думаю, вы с ним поладите. Он, вообще-то, довольно покладистый. Единственное — как можно крепче держите его при встречах с суками. Он иногда теряет голову.
— С кем? — переспросила я, услышав из уст Нелли явное ругательство.
— С суками, — фыркнула она. — С собаками женского пола, если вас смущает это слово.
Она отпила еще один глоток кофе и подняла на меня глаза:
— Только, Василиса, у меня к вам будет еще одна просьба… личного, так сказать, характера…
