ГЛАВА 1
Заходящее солнце садилось в облака. В этом случае бабушка Инги, будь она жива, обязательно бы сказала, что такой закат – к перемене погоды на следующий день. Что касалось самой Инги, то она бы сказала, что сегодня заходящее солнце предвещает даже не простую перемену погоды, а скорее бурю, гром и молнию, надвигающиеся на них. И даже самый настоящий ураган может начаться в ближайшее время в ее жизни. Все приметы, какие только Инга могла вспомнить, указывали именно на это.
А причина этого нарастающего напряжения стояла прямо перед ней. Это был невысокий коренастый мужичок, застывший над глубоким черным лазом, уходящим далеко под дом. Лаз этот был выкопан сим трудолюбивым мужичком всего за один сегодняшний день. Открытие, сделанное им там, под домом, потрясло Ингу до глубины души. Да и не ее одну. Залесный – ее любимый мужчина – чертыхался себе под нос, слушая им же самим нанятого работника.
– И надо же мне было тебя позвать!
Но Залесный произнес эту фразу очень тихо, так что услышала его только Инга. Она с сочувствием покосилась на любимого мужчину. Да, Залесному нельзя было позавидовать. Ему грозили огромные неприятности. И Инга вздохнула, вспоминая, как славно начинался сегодняшний день, когда ничто еще не предвещало катастрофы.
Все было тихо, мирно и очень уютно. Инга возилась в огородике, собирая урожай петрушки и прочей зелени, когда возле забора появился этот мужичок.
– Хозяева, бесплатная акция! – заявил он, обращаясь главным образом к Залесному, видимо, ожидая, что в мужчине найдет больше понимания. – Желающим правление вашего садоводства предлагает провести осмотр участков с помощью металлоискателя.
Инга приготовилась уже отказаться от этой забавы – не нужны ей никакие акции, тем более бесплатные, покой дороже.
Но Залесный неожиданно заинтересовался:
– Ну-ка, – подошел он поближе к забору. – Расскажи поподробнее.
Мужичок оказался словоохотливым, он пустился в объяснения, из которых явствовало, что земля на их и соседних с ними участках буквально нашпигована металлом, оставшимся еще со времен Великой Отечественной войны, что может быть весьма опасно.
– Ведь металл – это может быть и неразорвавшийся снаряд. А это огромный риск.
– Согласен, приятного мало, когда такое под ногами, – кивнул Залесный.
И мужичок тут же радостно воскликнул:
– Хотите, я осмотрю ваш участок?
Но Залесный, еще не расплатившийся до конца с долгами, в которые влез, когда покупал дом, предусмотрительно уточнил:
– Это бесплатно?
– Абсолютно бесплатно.
– Ну, тогда заходи.
Мужичок радостно затопал в сторону калитки, а Инга, оторвавшись от своего кресс-салата, с возмущением кинулась к Залесному.
– Зачем ты позвал этого типа? Он перекопает нам весь газон и погубит мои клумбы!
Но Залесный убедил Ингу, что разорять ее садик он не позволит. Однако узнать, нет ли у них на участке «подарков», оставшихся с войны, все же не помешает.
– Я слышал от старожилов, что в одном из соседних домов во время войны размещался немецкий штаб.
Инга тоже слышала об этом и, вздохнув, вынуждена была уступить желанию Залесного впустить типа с металлоискателем.
И теперь гордый выпавшей на его долю зловещей миссией мужичок стоял и вещал с важным видом:
– Жить в вашем доме не только нельзя, это смертельно опасно. Ведь рвануть может в любой момент. Вы буквально сидите на бомбе! Да что там бомба, там может быть целый военный склад! В любую минуту может рвануть!
– Вы уверены?
Залесный побледнел так, что сравнялся цветом с простыней. Но мужичок не ведал жалости и продолжал убеждать хозяев:
– Там куча железа, наверное, целый склад. Я достал всего одну штуку, полюбуйтесь!
И он показал такую ржавую гранату, что сразу же становилось очевидно: она пролежала в земле не один десяток лет.
– И таких могут быть сотни! Прямо под вашим домом!
Инга взглянула на домик, такой хорошенький, выкрашенный голубенькой краской, с нарядными белыми наличниками и ажурными ставенками, и жалобно пролепетала:
– Но как же так? Ведь дом как-то строили. И ничего страшного при этом не случилось.
Но мужичок с ней не согласился:
– Вот именно, что как-то! – презрительно фыркнул он. – Тяп-ляп на скорую руку. Потом вагонкой обшили, покрасили, а вы и купились на внешний вид!
Инга молчала. Возразить ей было нечего. Мужичок был совершенно прав, домик в первую очередь понравился Инге своей нарядностью и внутренней опрятностью, а вовсе не какими-то другими качествами. Когда они с Залесным начали выбирать себе резиденцию для загородного отдыха, то пересмотрели множество вариантов. И откровенно говоря, те дома, который были им по карману, чаще всего и выглядели не ахти, и внутри пахли неприятно – плесенью, старыми тряпками, одиночеством, болезнями и даже смертью.
Но этот домик и изнутри был опрятным, и снаружи радовал глаз. Поэтому, обсудив с Залесным все «за» и «против», они остановили свой выбор именно на нем, оформили документы, заплатили деньги и совершили сделку, как теперь выяснилось, совершенно напрасно. Под домом оказалось нечто такое, что новых его хозяев совсем не радовало.
– Продавайте вы этот дом к чертовой бабушке, – гудел между тем мужичок. – Вот мой вам совет, продавайте! Хотя бы деньги свои назад получите. А то ведь, как рванет, ничего от дома не останется.
– Нет, мы так не можем, – покачала головой Инга. – Как это – продать заведомо негодный товар?
– Ну, вам-то ведь его продали?
– Наверное, хозяева не знали о том, что находится под домом.
– Как же, – хмыкнул мужичок. – Все они знали. И мой вам совет: не хотите продавать – верните прежним хозяевам.
– Как это – верните?
– А очень просто! Товар-то негодный! Вот пусть деньги вам назад и возвращают.
И видя, что Инга с Залесным не торопятся с ним соглашаться, он воскликнул:
– Да вы сами-то посмотрите! Тут у вас уже и радиация поперла. Вон глядите!
И он продемонстрировал дозиметр, как-то и впрямь подозрительно потрескивающий. Инга не разбиралась в технике и не знала, как обращаться со счетчиком Гейгера. Но Залесный явно знал. И его лицо, когда он взглянул на показания прибора, омрачилось еще больше. Что бы ни находилось под домом, оно однозначно было опасным для окружающих.
– Откуда же радиация взялась?
Постановление о создании атомной бомбы в Советском Союзе впервые прозвучало 11 февраля 1943 года. И только в самом конце войны, уже после разгрома Германии, нашим удалось раздобыть несколько тонн обогащенного урана. Но это было, когда линия фронта переместилась далеко на запад от этих мест.
