Залесный смотрел на семейку и никак не мог уразуметь, как ему относиться к этим людям. То, что у троицы, как говорится, «не все дома», ему было совершенно ясно. Что Алла Георгиевна, что ее дочь были на редкость не от мира сего. Залесный смотрел на плачущую Аделаиду и поражался про себя тому, как работает ее мозг. Это надо же такое придумать! И на что надеялась эта женщина? Что Пухликов, уразумев, кто перед ним, упадет на колени и горько раскается в содеянном когда-то? По всей видимости, именно на этом и строился расчет Аделаиды. Она слишком давно играла в театре и перестала отличать правду от вымысла.
– Знаете, меня поразила ваша история, – откровенно признался всем троим сыщик. – И если бы мне кто-то со стороны рассказал такое, я бы тому человеку не поверил.
– В голове не укладывается, как можно быть такими наивными, – хмыкнул один из оперативников.
И все же Залесному казалось, что эти трое рассказывают чистую правду.
– Предположим, я поверю в ту лабуду, которую вы мне тут наплели. Но каким образом вам удалось заманить Пухликова на дачу Валерия вместо Турции?
– Я сказала, что должна взять там одну вещь, – призналась Аделаида. – Очень ценную вещь, которая иначе может потеряться.
– И он согласился?
– Сначала сделал мне выговор, что нельзя раздавать направо и налево вещи, имеющие ценность. Но ругал не очень сильно и согласился, что до самолета мы можем смотаться в деревню.
Ну правильно, ведь сделку с продажей коттеджа можно было совершить в любой другой день. Покупатели – Алиса Ем и ее муж – крепко сидели на крючке и никуда бы не делись.
Но когда все трое оказались в домике Валерия в деревне, где Аделаида планировала провести откровенный разговор со своим отцом, все пошло не так, как надо.
– Он совсем не обрадовался, узнав, что я его дочь. Более того, никаких теплых чувств ко мне у него не возникло. Он говорил только про билеты на самолет и путевку в Турцию, деньги за которые нам никто не вернет. А потом он заявил, что я его подставила, развела на деньги. Мне кажется, он мог бы меня даже ударить, но к счастью, рядом был Валера.
– Я услышал, как этот тип орет на Аду, и прибежал ей на выручку.
Увидев Валерия, который заступился за Аду, Пухликов смекнул, что попал в скверную ситуацию.
– Он явно струхнул, но продолжал орать. Угрожал нам судом, кричал, что Ада – аферистка. Сказал, что посадит ее за решетку.
– И не только меня одну, но и маму, и Валеру.
– И все время твердил, что ему полагается возмещение за нанесенную обиду и моральный ущерб.
В общем, господин Пухликов повел себя совсем иначе, чем представлялось Аделаиде. Она была в ужасе и отчаянии.
– Я понимал, что выпускать этого типа никак нельзя. Надо было предварительно договориться с ним.
Чтобы удержать рвущегося в бой Пухликова, Валерий скрутил последнего. После того как впавший в агрессию Пухликов был усмирен и стреножен, парочка принялась обдумывать ситуацию. То, что все пошло совсем не по плану, здорово их напугало.
– Мы так растерялись, что совершенно не понимали, как вести себя дальше. Но потом Валера сказал, что нам всем необходимо успокоиться. Выкурить трубку мира, так он сказал.
Валера считал, что, когда Пухликов смирится с мыслью о потере турецкого рая, он сможет более адекватно воспринимать поступок дочери.
– Ты его дочь, нравится ему это или нет. Да еще вы и поженились. Я не одобрял твою идею с самого начала. Да и суд, если дело дойдет до него, вряд ли поверит, что тобой двигало исключительно желание добиться справедливости.
– Что же нам делать?
– Необходимо убедить Пухликова в твоих добрых намерениях. До этого он воспринимал тебя исключительно в качестве любимой женщины, невесты, а потом и жены. Ему нужно дать время, чтобы он осознал, что на самом деле ты – его дочь.
– Он и слышать ничего не хочет о том, что я его люблю.
– Сейчас он голодный, разочарованный и потому злой. Но если мы проведем в этом домике пару-тройку дней, возможно, нам удастся уговорить его взглянуть на ситуацию под иным углом. Ты расскажешь ему о том, как ждала его все эти годы, как надеялась, что сумеешь его найти, и он признает и тебя, и свой отцовский долг. Все-таки не конченый же он чурбан, должен понимать, что уже не мальчик, скоро придется держать ответ за свои поступки. Возможно, нам удастся его смягчить. Нужно лишь время.
Аделаида, которая поняла, что из ее затеи ровным счетом ничего не вышло, прислушалась к словам Валерия. Она согласилась, что если проведет с Пухликовым уже не в роли невесты, а в роли дочери несколько дней, то он может и оттаять сердцем.
Услышав это, Залесный опять недоверчиво хмыкнул про себя. Все хорошо, вот только Аделаида опять не учитывала одного факта: Пухликова главным образом привлекла ее шикарная квартира, и уже во вторую очередь – она сама. Не случайно предложение выйти за него замуж Аделаида получила лишь после того, как показала Пухликову свои владения. Смекнув, что актриса не только хороша собой, но еще и очень богата, Пухликов мигом просчитал варианты, как можно завладеть ее имуществом.
Аделаида наивна, значит, она будет легкой жертвой. И наверное, так бы и вышло, но кто-то упредил его намерение. Вряд ли преступник, отправивший на тот свет Пухликова, собирался помочь Аделаиде и ее матери. Но именно так и случилось.
– В доме у Валерия было, что называется, шаром покати. И так как нам предстояло находиться там вместе с Пухликовым как минимум несколько дней, надо было подумать о пропитании.
К тому же Аделаида женским чутьем догадывалась, что договориться с сытым папенькой будет существенно легче, чем с папенькой голодным. А Валерий считал, что нужно прихватить еще и спиртного, чтобы уж окончательно отметить мировую.
– Но когда мы вернулись из магазина обратно в деревню, то обнаружили его мертвым.
Валерий первым зашел в дровник, где они оставили Пухликова связанным и с заклеенным пластырем ртом. Он едва не рухнул, увидев лужу крови и самого Пухликова с перерезанным горлом.
– В одну секунду мне даже почудилось, что это я сам его убил. Я никак не мог взять в толк, кто мог это сделать. В деревне, кроме нас и Пухликова, не было ни души. Мы уехали, закрыли дровник на замок, Пухликов был цел, невредим и так сверкал на нас глазами, что мысль о примирении показалась мне нелепой. Я подумал, что все напрасно, Аделаида крупно влипла, и как теперь повернутся события, я не знаю.
При этих словах один из оперативников неожиданно спросил у Аделаиды:
– Когда вы были в магазине, вы не разлучались со своим другом?
– Нет, ни на минуту. Ходили, планировали, какие любимые блюда отца можем приготовить. Я знала, что он любил голубцы, поэтому купила капусту, фарш, рис, сметану и томаты.
Эти продукты числились в чеке среди других покупок Аделаиды и пусть косвенно, но все же доказывали ее невиновность. Вряд ли станешь убивать человека, которому трогательно планируешь приготовить любимое блюдо. Разве что шарики в голове у Аделаиды окончательно зашли за ролики, и она решила сначала порадовать папочку вкусной едой, может быть, даже пообещать ему часть квартиры (ведь родные же люди!), а потом прикончить счастливого, умиротворенного и пьяного папашу.
