На какой-то крошечный миг баба Клава усомнилась, а стоит ли вообще помогать соседке-зазнайке? Но добрые побуждения оказались сильней. И вовремя добежав до дома, баба Клава успела зафиксировать номер машины похитителя прежде, чем он выветрился из ее старой головы.
ГЛАВА 16
Залесный отвечал на вопросы следователя непривычно рассеянно. Его колотил непонятный озноб, хотя следователь ФСБ вел себя с ним дружелюбно. Этот молодой человек очень внимательно выслушал его рассказ о покупке дома с таким вот сюрпризом внизу и сочувственно покивал, когда Залесный описал свои чувства от обнаружения страшной находки.
Впрочем, Залесный не обманывался таким вот дружественным расположением фээсбэшника. Он хорошо знал, как быстро и ловко меняют маски люди, работающие в этой организации.
– О том, что на самом деле у нас под домом, я ничего не знал, – повторил он. – Вначале нам с женой сказали, что там просто ржавое железо, возможно, оставшееся еще с войны. А оказалось… вон что.
– Кто сказал, что там железо?
– Мужик один. От правления садоводства с металлоискателем ходил.
– Как это?
– Что-то вроде акции. Бесплатная проверка участков на металл.
Повернувшись к председателю, который все еще крутился поблизости, надеясь, что его все же позовут и объяснят, что происходит, Залесный спросил:
– Леонид Викторович, человек с металлоискателем – это ведь ваш протеже?
Председатель поторопился подойти поближе. Но на его лице отражалось одно лишь недоумение.
– Что? Какой человек?
– Человек ко мне недавно пришел с металлоискателем, – объяснил Залесный, ощущая все большую тревогу. – Сказал, что от вас и что можно бесплатно осмотреть участок на предмет «подарков», оставшихся со времен войны. Мы с женой согласились.
– Лично я никого не отправлял на обход участков.
– Странно, – нахмурился Залесный. – Мне он сказал, что от вас пришел.
– Я никого не отправлял.
И Виктор Леонидович снова отошел от них подальше. Как ни любопытно ему было послушать, о чем говорят эти двое, слишком задерживаться возле них он все же не хотел. Виктор Леонидович был человеком осторожным. Он прекрасно знал, чем может для человека закончиться хранение целого арсенала у себя под домом в тайнике. Он сочувственно поглядывал в сторону Залесного и, кажется, в душе уже вынес ему приговор.
– Это не мое оружие! – произнес Залесный. – Я в таком же недоумении, как и вы. Я не понимаю, откуда тут могло взяться это оружие. Те, кто продал нам этот дом, были порядочные люди. И он, и она, вот только…
– Да? Рассказывайте, рассказывайте. Сейчас любая информация пойдет вам на пользу.
– У хозяйки Нины в прошлом был любовник – Яшка Мокрый. Из-за него женщина даже сама угодила на нары, правда, вышла по амнистии очень скоро. В колонии у нее родился ребенок, по всей видимости, сын ее любовника-бандита.
– И что же с этим Яшкой теперь?
Следователь ФСБ заметно заинтересовался. И Залесный прекрасно его понимал. Следователь был гораздо моложе его самого, но хваткий, было видно, что он далеко пойдет. Залесный хотел бы сотрудничать с ним, от этого парня мог быть толк. И он сказал:
– Наша соседка по даче – тетя Галя, утверждает, что прошлой ночью, когда произошла попытка поджога дома, она видела в окно физиономию этого человека.
– Значит, он здесь?
– И я думаю, что оружие у меня под домом – тоже его. Судя по эпизодам, по которым он проходил, у него вполне могло оказаться и это оружие, и еще много всего разного. Когда его взяли, некоторые деньги и ценности он сдал. Показал также тайник на участке, где было несколько пистолетов «ТТ». Оперативники решили, что это все, так что землю под домом наши коллеги не стали проверять. Яшка Мокрый чистосердечно признал себя виновным по всем эпизодам, которые мы ему инкриминировали. Но я беседовал со следователем, который вел его дело, он мне сказал, что проще поверить в то, что черный пес может стать белым, чем в то, что Яшка способен на раскаяние или угрызения совести. Абсолютно беспринципный и жестокий человек – таков этот преступник.
Залесный рассказал следователю по фамилии Каменев о своих изысканиях, которые и привели его в итоге к Яшке Мокрому. Даже про водителя черного «Ниссан Патрола», который появлялся на месте убийства Сергея Пухликова. И про то, что владелец машины был в тесной связи с сыном бывшей владелицы дома, а возможно, что и с ней самой, тоже ни словечка не скрыл. Рассказал он и о тех шагах, которые они с Ингой предприняли, чтобы выяснить правду об убийстве бывшего хозяина дома.
Он не сказал следователю ФСБ лишь одной вещи, а именно, что Яшка по прозвищу Мокрый умер в колонии строгого режима в начале весны этого года.
Залесному показалось, что эта информация сейчас будет совсем не к месту. Каменев так заинтересовался Яшкой Мокрым, что совсем забыл о своих подозрениях насчет Залесного. И тому совсем не хотелось, чтобы молодой следователь вновь принялся за него самого.
Инга очнулась от голоса Кольки. Он звучал жалобно, и в нем слышались чуть ли не слезы.
– Дядя Яша, – произнес юноша, – а что же мы теперь будем делать с ней?
– Что делать? Дождемся, когда ее муж вернет нам то, что вздумал себе присвоить. А уж как он это сделает, не мое дело.
– А она-то вам зачем?
– А она, Колька, наша с тобой гарантия, понимаешь?
– Гарантия чего?
– Гарантия того, что у нас будет все, а нам с тобой за это ничего не будет.
Голос у мужчины был неприятным. А уж когда он захохотал над собственной шуткой, Ингу и вовсе передернуло от отвращения. Если внешне ее похититель выглядел очень даже ничего – аккуратно подстрижен, с дорогими часами и в костюме, – то когда он открыл рот, Инге стали видны многочисленные черные дыры. Рот мужчины, за исключением «фасадной» его части, был одной сплошной помойкой.
Но она не подала виду, как сильно это зрелище ее покоробило. Она даже подумала, что лучше бы ей притвориться по-прежнему лежащей без сознания, но похититель увидел ее открытые глаза.
– Эге! – произнес он вроде бы даже с удовольствием. – Да она очнулась! Ну что же, красава, как ты себя чувствуешь?
– Плохо, – откровенно произнесла Инга, которая не видела причины, чтобы лгать по пустякам.
– Хорошо, что плохо! Чем другим хуже, тем мне лучше! Ну а что ты очнулась, очень рад. Хотя бы будет с кем поболтать. Колька, разлепи ей рот. Давай, чего ты трясешься? Не укусит она тебя!
Неизвестно, кого больше боялся Колька – ее или своего покровителя. Но руки у юноши, когда он принялся неловко отлеплять скотч от лица Инги, дрожали довольно сильно. Наконец, ему это удалось, но вид у него при этом был такой, словно он по меньшей мере убил кого-то. Главный злодей наблюдал за процедурой снятия скотча с насмешливой улыбкой. Когда Инга смогла пошевелить губами, сказал:
