– Еще минутку – и вы все поймете! Итак, мы развелись. Но перед тем как уйти навсегда из моей жизни, этот ужасный человек, мой бывший муж, подучил нашего попугая…
– Ах, попугая! – Лаврентий Ильич оживился и посмотрел на клетку. – Вот этого самого попугая?
– Да-да, этого самого! Он научил его таким выражениям…
Дама эффектным жестом сорвала с клетки платок, и перед хозяином магазина предстал Перришон во всей своей красе. Изящно раскланявшись, как оперный тенор на концерте, он ехидно взглянул на хозяйку и хрипло выкрикнул:
– Стар-рая дур-ра!
– Вы видите?! – воскликнула дама, схватившись за сердце. – Точнее, слышите?
– Дур-ра! – повторил попугай, прошелся по клетке и заорал: – Стар-руха! Ведьма стар-рая! Ур-родина!
– Нет, это невозможно выносить! – дама прижала к глазам платочек. – Я просто не в силах это терпеть!
– Чего же вы конкретно хотите от меня? – осведомился Лаврентий Ильич, втянув голову в воротник.
– Ну, я прямо не знаю… иногда мне хочется просто свернуть ему шею и зажарить…
– Тогда вы обратились не по адресу. Здесь, если вы заметили вывеску, зоомагазин, а не ресторан быстрого обслуживания! Думаю, вам стоит обратиться в «Жареного цыпленка», это напротив!.. Там вам могут приготовить из него сациви или «попугая-табака».
– Нет, все-таки я не могу так жестоко обойтись с живым существом! – дамочка взглянула на попугая и всхлипнула. – Этот попугай жил у меня много лет… может быть, вы возьмете его на комиссию? Продадите в хорошие руки? Ведь он еще совсем молодой!
– На комиссию? – Лаврентий задумался. – Обычно мы этим не занимаемся, но учитывая ваши обстоятельства…
– Вот именно – мои обстоятельства!
В это мгновение входная дверь с грохотом распахнулась, и в магазин ворвалась бесцветная женщина средних лет с такой же огромной птичьей клеткой.
– Это безобразие! – закричала с порога женщина. – Я вас послушалась и дала ей еще один шанс, а эта наглая особа…
Она грохнула клетку на прилавок рядом с Перришоном и сдернула с нее чехол.
В клетке сидел такой же красивый красно-зеленый попугай. Перришон щелкнул клювом, всплеснул крыльями и восхищенно выкрикнул:
– Пр-ривет, кр-расотка!
– Ах, так это Лора вернулась! – оживился Лаврентий Ильич. – Здравствуй, Лорочка, как поживаешь? – с этими словами он запустил руку между прутьями и почесал попугая.
– Пр-рекрасно! – отозвалась Лора.
– Она-то, может быть, и прекрасно! – проговорила ее хозяйка. – А вот я… у меня силы уже на исходе!
– А вы пробовали беседовать с ней на интересные для нее темы? – спросил Лаврентий Ильич.
– Пробовала! Чего только не пробовала! Но все напрасно!
– Что – молчит?
– Если бы!
И тут Лора неожиданно выпалила:
– Стар-рая кар-ракатица! Кретинка, кретинка!
– Вы слышите? – Лорина хозяйка двинулась на Лаврентия. – Я прихожу с работы усталая, а дома вместо дружеской беседы – вот это!..
– Сколопендр-ра! – рявкнула Лора. – Гор-рная горилла! Дур-ра парнокопытная!
– Вы слышите? Она явно набралась этих словечек у вас в магазине! Нет, больше вы меня не уговорите! Я не возьму ее!
– Что ж, – Лаврентий Ильич, по-видимому, не слишком расстроился, – у нас как раз появился приятель для Лоры, так что ей будет веселее. Кстати, возможно, они будут положительно влиять друг на друга…
Неизвестно, прав ли был хозяин магазина насчет положительного влияния, но попугаи несомненно заинтересовались друг другом.
Перришон с гордым видом прохаживался по жердочке, а потом ловко перевернулся, выполнив заднее сальто. После этого он приосанился и искоса взглянул на Лору, чтобы проверить, какое впечатление на нее произвели его спортивные достижения.
Лора, как всякая представительница слабого пола, приняла равнодушный вид и принялась прихорашиваться. Она поправила перья на своем хвосте, потом распушила крылья и посмотрелась в стенку аквариума с золотыми рыбками.
– Кр-расота! – воскликнул Перришон. – Пр-релесть!
– Ну что ж, – проговорила Лола, ревниво взглянув на своего попугая. – Ему здесь явно понравилось. Так что я со спокойным сердцем оставляю его в вашем магазине.
Она покинула магазин и проковыляла на своих немыслимых каблуках до машины.
Там Лола вынула из бардачка небольшой радиоприемник и включила его. Этот приемник ловил сигнал от крошечного передатчика, который Маркиз укрепил под левым крылом Перришона.
Лола подкрутила громкость и услышала до боли знакомый голос:
– Перри хор-роший! Орешков Перриньке…
Ленин план заработал: теперь у них был «свой человек» в магазине «Кот в сапогах» и они могли прослушивать все тамошние разговоры.
Лола и Маркиз по очереди прослушивали разговоры в зоомагазине. Правда, в основном оттуда доносились лай и рычание, мяуканье и вой, хрюканье и сопенье, а также другие нечленораздельные звуки, которые издавали многочисленные обитатели магазина.
Кроме того, время от времени можно было слышать, как Перришон флиртует с Лорой. Он был весьма настойчив, и чувствовалось, что шансы Перришона на взаимность растут с каждым часом.
Помимо болтовни влюбленных попугаев и звуков дикой природы из приемника то и дело доносились голоса посетителей. Кто-то зашел за собачьим кормом, кто-то – за свежей травкой для кота. Мужчина привел ребенка за хомячком (то есть скорее ребенок привел своего отца). Молодая женщина пришла, чтобы выбрать матрасик для маленькой собачки (Лола прислушалась с живейшим интересом), старшеклассник купил клетку для канарейки. Немолодая пара долго советовалась с Лаврентием Ильичем насчет лечебного питания для пожилого кота.
Лола начала скучать и, чтобы чем-то занять себя, принялась переставлять фарфоровые безделушки на полочке. Пу И очень заинтересовался этим процессом и попытался к нему подключиться, но после того, как он сбросил на пол одну из статуэток, Лола ласково отчитала его и ссадила на пол.
– И долго мы будем это слушать? – спросила она наконец своего напарника. – У меня уже заканчивается терпение!
– Как раз терпение – главный залог успеха в нашей работе! – машинально ответил Леня, который что-то рисовал на большом листе бумаги.
– Терпение, терпение… – проворчала Лола. – По-моему, это пустой номер! Никто не придет в этот чертов магазин!
Очередная старушка пришла за консервами для своего Барсика и долго выбирала банку по соотношению цена-качество.
Дверь за ней захлопнулась, и снова наступила относительная тишина, нарушаемая только сопением, мяуканьем и лаем.
Лола хотела еще что-то высказать Маркизу, но в это время из приемника опять послышался скрип двери, и вдруг раздался приглушенный голос Перришона:
