Пролетела мимо рабочих сцены, которые курили в уголке возле ведра с песком, пролетела мимо театрального пожарного дяди Кости, мимо дежурной Васильковой и через служебный выход выскочила на улицу.
Только сейчас, вдохнув сырой холодный воздух, она вспомнила, что не переоделась в собственную одежду, а так и сбежала из театра в костюме горничной и без пальто, но возвращаться было некогда.
Она пробежала квартал до того места, где оставила свою машину, щелкнула брелоком сигнализации, плюхнулась на переднее сиденье и снова вытащила навигатор, чтобы определить направление.
Курсор, обозначавший сбежавшего Скорпиона, двигался на юг, в направлении порта. К счастью, он был не так далеко, где-то в пределах Коломны…
Лола поняла, куда он движется. Да в общем, это нетрудно было сообразить: конечно, к тому месту, где находился снесенный Николаевский рынок, туда, где до сегодняшнего утра стоял памятник героическим строителям БАМа…
Лола положила навигатор на сиденье рядом с собой, включила зажигание и тронулась с места.
Как вдруг навстречу ее машине из темноты выскочила, размахивая руками, женская фигура.
– Постой! Оля, подожди! – раздался взволнованный голос, и Лола узнала Лену Потехину.
Лола очень спешила. Она хотела объехать Лену, но та уже цеплялась за дверцу машины, смотрела на нее умоляюще:
– Оленька, подвези меня хоть до метро! У меня дома большие неприятности!
Лола хотела сказать Потехиной, чтобы та поискала другую машину, но увидела ее несчастное, бледное лицо и почувствовала болезненный укол совести. Потехину все в театре шпыняли, гоняли по всяким ерундовым делам и вообще ни в грош не ставили. Жанка, со своим жутким характером, вообще постоянно изводила безответную женщину, издевалась над ней. А Лена, несмотря на это, держалась молодцом, не обращала внимания на бесконечные придирки и делала для театра все, что могла. И к самой Лоле она отнеслась очень сердечно…
Нет, нельзя уподобляться Жанке, нельзя отмахиваться от живого человека, вытирать об него ноги! В конце концов, можно проехать мимо Сенной площади и там высадить Лену возле метро, это почти по пути, и Лола потеряет на этом не больше двух-трех минут.
– Садись! – Лола притормозила, открыла дверцу.
Потехина взглянула на нее благодарно, с облегченным вздохом плюхнулась на сиденье, и они наконец поехали.
Лола вывернула на набережную Фонтанки, направила машину к ближайшему мосту.
Тут она вспомнила, что бросила навигатор на сиденье, и покосилась направо.
Лена Потехина держала его в руках и с интересом разглядывала.
– Какая занятная штучка! – проговорила она странным, скрипучим голосом. Этот голос и особенно это чуть насмешливое выражение показались Лоле подозрительными и опасными.
Но удивило ее не это.
Удивило ее спокойное, уверенное лицо Потехиной. Только что она сходила с ума от беспокойства, была бледна как полотно – а теперь смотрит на Лолу твердо и насмешливо…
– Положи его в бардачок, – попросила Лола, имея в виду навигатор.
– Да, конечно. – Потехина кивнула, но продолжала разглядывать прибор. – А что это за мигающая точка? Это место положения маячка, который ты прицепила Николаю?
– Что?! – удивленно переспросила Лола. – Откуда ты знаешь?
Потехина ничего не ответила, и Лола еще сильнее забеспокоилась.
– Я довезу тебя до Сенной… – проговорила она неуверенно.
– До Сенной? – Потехина усмехнулась. – Да нет, поехали уж прямо до памятника… то есть до подвалов. Памятник ведь уже снесли, так что нам придется поспешить…
– Что?! – Лола сбросила скорость, повернулась к Потехиной.
Та сидела, развернувшись к ней вполоборота, и в руке ее темнел небольшой плоский пистолет.
– Да, пожалуй, лучше останови машину! Я сама сяду за руль! – проговорила женщина холодным, неживым, неестественным голосом. Таким голосом, который может с одинаковой вероятностью принадлежать и мужчине, и женщине.
– Что… – повторила Лола свой бессмысленный вопрос. – Кто… кто ты такая?
Потехина ничего ей не ответила, и пистолет в ее руке не дрогнул.
Но взгляд Лолы был прикован не к этому пистолету.
Рукав Потехиной слегка задрался, и Лола увидела на ее запястье татуировку.
Синий скорпион угрожающе загибал хвост, вооруженный смертоносным ядовитым шипом.
А голова скорпиона была увенчана царским венцом красного цвета.
До наступления вечера Маркиз заехал к одному человеку и попросил у него ненадолго портативный прибор ночного видения и зажигалку, очень качественно выполненную в виде пистолета.
Затем он перекусил в итальянском кафе на Садовой и выпил две чашки крепчайшего кофе: ему предстояло бодрствовать этой ночью.
После этого он вернулся к бывшему Николаевскому рынку.
Памятник был уже снесен до основания, и смуглые гастарбайтеры заканчивали разгребать оставшиеся завалы камня и щебня.
Леня поставил машину неподалеку от строительной площадки, за газетным киоском. Отсюда ему было хорошо видно все происходящее на развалинах памятника. Кроме того, отлично просматривались все подходы к площадке.
Рабочие погрузили остатки строительного мусора в контейнер. Бригадир что-то громко скомандовал на незнакомом гортанном языке, и вся его бригада, оживленно переговариваясь, забралась в потрепанный микроавтобус.
Автобус с рабочими уехал, и на площадке наступила тишина.
Леня достал из бардачка бинокль и внимательно осмотрел пустырь. Из земли торчали каменные обломки и ржавая арматура, тут и там зияли глубокие ямы. Какие-то из них, должно быть, уходили прямиком в подвалы рынка.
Утром сюда придут новые рабочие, пригонят технику, и начнется сооружение фундамента под огромное современное здание. Значит, подвалы будут окончательно замурованы, и тайник Фортеля станет навсегда недоступен…
Леня устроился поудобнее и приготовился к долгому наблюдению. Он не сомневался, что этой ночью здесь произойдет немало интересного.
Окончательно стемнело, только отсвет дальнего уличного фонаря призрачным сиянием освещал будущую строительную площадку.
Неподалеку торопливо прошел какой-то мужчина – видимо, он по привычке срезал дорогу от автобусной остановки.
Затем из-за угла выбежала кудлатая собачонка, принялась с интересом обнюхивать столбик с привязанной к нему полосатой лентой.
Следом появилась женщина средних лет с поводком в руках, окликнула собаку:
– Тяпа! Тяпочка! Пойдем отсюда скорее, здесь нельзя гулять! Здесь грязно и опасно!
Тяпа с явным разочарованием на морде подбежал к хозяйке. Обе скрылись в ближайшем переулке.
