Сержант нервно взглянул на часы:
— Ты ничего не позабыл?
Шатун обиженно надул губы:
— Целую неделю его пас! Так что точно знаю.
— Он тебя не заметил? — Сержант посмотрел на него усталым взглядом: — По себе знаю, когда за тобой следят, то на затылке глаза вырастают.
Усмехнувшись, Егор сказал:
— Ему не до того. Он просто ошалел от своей бабы.
— Она действительно так хороша?
Шатун неопределенно пожал плечами:
— Фигура у нее, конечно, ничего… Когда-то профессионально занималась танцами. Но я бы не сказал. Встречаются и лучше.
— Так, когда он подойдет? — поинтересовался Сержант.
Егор вскинул руку и, посмотрев на часы, уверенно ответил:
— Минут через пятнадцать. Обычно он никогда не опаздывает.
— Ладно, посмотрим, — нахмурился Сержант.
Степан привык работать в одиночку. Ему нравилось выслеживать свою жертву, подолгу таиться в засаде, чтобы потом виртуозным выстрелом вознаградить себя за долгое терпение. Это напоминало поединок, из которого он всегда выходил победителем.
Себя, не без доли иронии, он сравнивал с крокодилом, который, спрятавшись у водопоя, терпеливо поджидает крупную добычу. Бег не для него, слишком обременительное занятие. Но вот мгновенно ударить из засады, мощно сомкнуть стальные челюсти на горле жертвы — это то, что нужно! При этом совершенно неважно, чье мясо придется отведать. Крокодилы не страдают несварением желудка.
Свет в комнате вспыхнул ровно через десять минут. Между неплотно прикрытыми занавесками Сержант рассмотрел молодого худощавого мужчину, который нежно обнимал женщину. Явно у них серьезное чувство. Вне всякого сомнения! Так смотреть можно только на любимую женщину.
Сержант приник к оптическому прицелу, чтобы внимательнее рассмотреть женщину. Через минуту он убедился, что Шатун значительно принизил ее красоту. Есть много красивых, эффектных женщин, поражающих своей блистательной внешностью. Но в подавляющем большинстве они холодные, как родниковый ключ. И далеко не каждая из них может вызвать чувство восхищения. Но та, что находилась рядом с объектом, была совершенно иной. Из-за таких, как она, каких-то домашних и на первый взгляд неброских, мужчина способен наделать массу глупостей.
Сержант в который раз подавил раздражение по отношению к Шатуну. Прежде он ни у кого не спрашивал совета и полагался исключительно на собственную интуицию, а сейчас ему приходится брать в помощники зэка, который только и способен, что орудовать кастетом в подворотнях.
«Когда-нибудь придется его убрать!» — подумал Сержант, с раздражением посмотрев на Шатуна.
— Как долго он у нее пробудет?
— Часа три, — уверенно доложил Шатун. — Потом пойдет домой.
— Их связывает еще что-нибудь, кроме постели?
— Нет.
— Понятно… Так тоже бывает. Она одинока?
— Развелась с мужем три года назад. До последнего времени было несколько пустяковых романов. Но как только появился Харлов, так она сразу все бросила.
Квартира находилась на семнадцатом этаже. Вряд ли у хозяйки возникала мысль, что кто-нибудь мог подсматривать за ними. Но следовало быть готовым к тому, что женщина может задернуть занавески в любую секунду. Ведь у слабого пола невероятно остро развита интуиция.
— Ты не забыл, что нужно делать? — Сержант оторвался от окуляра.
За этот выстрел Сержант должен будет получить сто тысяч долларов. Вполне приличный заработок за три дня работы. Сложность заключалась лишь в расстоянии, а кроме того, между объектом и пулей будет еще стекло, которое может стать весьма существенной помехой. При ударе о стекло обычная пуля разбивается на несколько частей. А потому следовало использовать армейские патроны, в которых пули обтянуты цельной металлической оболочкой. Чтобы стрелять такими пулями, требуется специальная подготовка. В момент удара о стекло металлическая оболочка срывается, а вот свинцовый наполнитель продолжает смертоносный полет, лишь слегка изменив траекторию.
Стрелять сквозь стекло нужно было двум снайперам. Первая пуля открывает дорогу второй, которая, не изменив направления, устраняет объект. Собственно, для первого выстрела и был нужен Шатун.
— Как же можно? — с усмешкой воскликнул Егор. — Ты меня многому научил… Я все хочу спросить, а что ты сделаешь с деньгами, что получишь?
Сержант нахмурился. Еще одна отрицательная черта Шатуна — чрезмерная болтливость. Возможно, это реакция на нервное напряжение, но в эту минуту поведение Шатуна раздражало его невероятно. Он едва сдержался, чтобы не одернуть его резким окриком.
Сержант не стал отвечать, молча открыл окно. В комнату дохнуло вечерней прохладой.
— Выключи свет, — распорядился он.
— Понял, — бодро отозвался Шатун и щелкнул включателем.
Комната погрузилась во тьму.
— Сколько метров до цели?
— Четыреста пятьдесят, — уверенно ответил Шатун.
— Четыреста пятьдесят семь, — уточнил Сержант. — В нашем деле каждый сантиметр играет роль.
— Ясно.
— Стреляем в голову, — еще раз предупредил Сержант. — На счет «три».
Неожиданно женщина освободилась из объятий Харлова и решительно, как если бы вдруг что-то почувствовала, направилась к окну. Из-за ее плеча выглядывал объект.
— Раз… — начал счет Сержант.
Повернувшись, женщина что-то сказала.
— Два…
Улыбнувшись, Харлов шагнул к ней. Видно, в нем жил неисправимый романтик. Как это здорово — любоваться ночным городом с высоты птичьего полета. Крепкими ладонями он несильно сжал ее хрупкие плечи.
Женщина была настроена более решительно. Взявшись за шторы, она решила задернуть окна.
— Три! — выдохнул Сержант и потянул спусковой крючок.
Настоящий снайпер должен предвидеть полет пули и высчитать ее возможное отклонение. Применительно к городским условиям пуля уйдет вниз на двадцать восемь сантиметров. Необходимо сделать соответствующую поправку.
Первая пуля, разбив стекло, открыла дорогу второй. Сержант увидел, как, дернувшись, откинулась назад голова объекта. У него не было и малейшего шанса на выживание.
Все было кончено.
Женщина растерянно повернулась. На какую-то секунду она застыла, будто осмысливая увиденное. После чего в отчаянии обхватила голову руками. Наверное, в этот момент раздался ее отчаянный вопль, вот только услышать его они не могли — далеко.
— Все! — объявил Сержант. — Уходим! Я позвоню тебе через недельку. У меня одно небольшое дельце намечается.
То, что дельце намечалось во Владимире, он говорить не стал. Так надежнее.
