– О-о! – раздалось ей вслед.
Мужчина фальшиво усмехнулся, явно задетый равнодушным к себе отношением. Было очевидно: он привык к женскому вниманию.
– Сногсшибательная фемина, – тихо произнес бармен ни к кому не обращаясь.
– Да, есть немного, – согласился синеглазый мужчина и презрительно добавил: – Но слишком много о себе мнит. И вульгарна к тому же.
– Похоже, иностранка, – предположил бармен.
– Если судить не по заказу, – вставил официант и поинтересовался: – Интересно, какой у нее акцент?
– Французский, – небрежно бросил синеглазый.
Его настроение явно испортилось. Он с задумчивой поспешностью выпил сок, вышел из кафе и вальяжно направился к черному «порше».
– Апельсинового соку, – передразнил его официант, с ненавистью глядя в окно. – Толку с этих крутых, что с козла молока…
Увидев Ольгу, Георгий удивился:
– Где твоя шляпа?
– Потеряла, – она выругалась, зло уронила руки на руль и сообщила: – Официанту подарила.
– А почему так долго там была? – несмело поинтересовался он, чувствуя, что мачеха не слишком расположена к разговорам.
– Ждала пока порежут огурчики, – перенося раздражение на пасынка, ответила Ольга и яростно включила зажигание.
– Осторожно, – предупредил Георгий, кивая на стоящий за ними новенький «Порш».
Ольга взорвалась:
– Черт! Этот остолоп пристроился к нам притирку! Куда ты смотрел? – набросилась она на Георгия. – Почему не дал понять этому болвану, что он редкостный урод?
– Он так быстро подъехал и сразу выскочил. Я и глазом моргнуть не успел.
– «Не успел моргнуть»! – передразнила его Ольга. – Ты же знаешь, наша калоша прыгает, как лягушка. Теперь приготовься: сейчас наш дешевый «опель» взасос расцелуется с его дорогущим «Поршем». Будет твой папик платить.
Зная нрав мачехи, Георгий испугался:
– Нет-нет, погоди! Хозяин «Порша» уже выходит…
Но Ольга ждать не стала.
– Искусство вождения требует жертв, – крикнула она; и «опель-рекорд» благополучно сорвался с места.
Стремительно набирая скорость, он помчался в сторону аэропорта. Георгий расслабился и тайком смахнул со лба пот.
– Фу-уу! Пронесло! – с облегчением выдохнула и Ольга.
Успокоившись, она по-привычке набросилась на пасынка:
– А все твой папочка, жаден до безобразия. Сколько еще мне дожидаться приличной машины? Приедем, обязательно расскажи Павлу об этом случае. Пусть знает, каким опасностям я подвергаюсь из-за его дурацкой жадности.
«Очень мне надо стараться ради тебя,» – подумал Георгий, но вслух сказал:
– Мы подвергаемся опасностям по другой причине. Ты опять пила?
Ольга испугалась:
– А что? Слышно?
– Не то слово, – «успокоил» ее Георгий.
– Черт! Как не везет! – фальшиво разволновалась она. – А все идиотская забегаловка. Хотела промочить горло соком, ну в крайнем случае пивом…
– Запить таблетку, – желчно напомнил Георгий, – от головной боли.
– Ах, да! Да-да, надо было запить таблетку, но у них ничего, кроме водки, не оказалось, – заключила она, миролюбиво улыбнувшись.
– Вот теперь сама и будешь выкручиваться перед отцом, – злорадно заявил Георгий и демонстративно отвернулся.
– Хороший ответ. Постараюсь его запомнить, – с угрозой воскликнула Ольга.
Георгий понял, что переборщил и, не решаясь ругаться с мачехой, пошел на мировую:
– А что я могу сделать? Знаешь сама, он все равно унюхает.
– Может и унюхает, – согласилась она, – но если будешь держать язык за зубами, все обойдется. Пожую жвачку, выкурю сигарету и пусть нюхает. К тому же у него хронический ренит.
– А нюх, как у собаки, – безрадостно усмехнулся Георгий.
– Вот увидишь, Павлик ругаться не станет, – заверила его Ольга.
– Посмотрим, посмотрим, – с сомнением откликнулся он.
Вид у него был чрезвычайно кислый.
– Не унывай, – призвала Ольга, игриво подмигивая: – Грех предаваться унынию, когда есть другие грехи.
– О-о, по части грехов ты мастерица, – воскликнул Георгий. – Есть чему поучиться даже мне.
Глава 2
Подрулив ко входу в аэропорт, Ольга начальственно произнесла:
– Беги разузнай прилетел ли самолет, а я пока припаркую машину.
«Чего там разузнавать? – сердито подумал Георгий. – И так понятно, что здорово опоздали. Очередной лисий заход: отец на мне оторвется, а ей достанутся любовь да ласка».
Однако спорить он не стал: нехотя покинул «опель» и направился к зданию аэропорта.
Вскоре радостная Ольга разыскала Георгия в зале ожидания.
– Ну, что я говорила? Задерживается по погодным условиям, – торжествующе сообщила она. – Зря волновался. Еще такой молодой, а уже пессимист.
– Зато ты у нас престарелая оптимистка, – беззлобно огрызнулся Георгий.
Он понимал, что мачеха в слишком хорошем настроении, чтобы обращать внимание на его рискованные шутки. Откуда взялось это настроение он тоже прекрасно знал: появились время и повод для посещения бара.
И он не ошибся. Ольга действительно не обиделась, лишь шутливо погрозила ему пальцем:
– Но-но, не хами, парниша! Пойдем-ка, Жоржик, лучше в бар.
Георгий, пользуясь случаем, решил показать характер.
– Во избежание неприятностей, я лучше не пойду, – ответил он.
Ольга обняла пасынка и терпеливо принялась его уговаривать:
– Ну хватит ломаться, Жорик. Неприятностей не будет. Теперь, когда в запасе целых два часа, у меня появилось веское оправдание. Павлик не станет слишком корить свою любимую женушку за легкий запах спиртного, поскольку обратно машину может вести и он, а сюда я приехала трезвой. Ведь так?
Она с мольбой посмотрела на Георгия и чмокнула его в щеку.
– Так-так, – сдался он, окончательно оттаяв.
Георгий тоже был доволен задержкой самолета, настроение его улучшилось.
Вообще-то он старался сохранять с мачехой дружеские отношения, хоть и недолюбливал ее. Для этого у него имелись веские причины. С тех пор, как отец женился на Ольге, жизнь Георгия превратилась в ад. Павел Александрович стал излишне строг с сыном. За все проступки Ольги, за ее капризность, взбалмошность и неугомонность воздавалось Георгию. И тот стал сторониться отца, что еще больше злило Павла Александровича.
В баре сидели долго. Пора было уходить. Георгий озабоченно посмотрел на часы и поморщился, предвидя некоторые затруднения.
