В этот момент Георгий настойчиво потянул ее к выходу.
– Пойдем отсюда, нам надо срочно поговорить.
Глава 17
Георгий увлек мачеху в соседнюю, предназначенную для гостей комнату, и плотно прикрыл дверь. Ольга окончательно растерялась.
«Игорь остался там, – подумала она, опускаясь на диван, – а мы тут. А если это не розыгрыш? Вдруг он и в самом деле ранен?»
Георгий включил настольную лампу. Даже в ее тусклом свете было видно как побледнело его лицо.
– Что происходит? – строго спросила Ольга. – Скажешь ты наконец?
Он пристально смотрел на нее и тяжело дышал. От его взгляда ей становилось жутко. Вдруг Георгий бросился на пол прямо к ногам Ольги и, страстно обхватив ее колени, горячечно зашептал:
– Я люблю тебя! Ты должна решить! Я люблю тебя! Люблю! Люблю!
Уж чего-чего, а этого она никак не ожидала. Ольга была потрясена. Первую минуту сидела безмолвно, словно парализованная, но потом пришла в себя и рассердилась:
– Мальчик мой, а не сошел ли ты с ума? В другой комнате остался раненый человек, а ты ничего лучшего не придумал как устроить объяснения в любви?
Она попыталась отлепить его руки от своих коленей, но Георгий еще сильней прижался к ней и завопил совсем уже дурным голосом:
– Я сошел с ума! Сошел! Именно сошел с ума! Уже давно! Но ты ничего не замечаешь! Ты не хочешь ничего замечать! Или замечаешь, но нарочно издеваешься, мучаешь!
«Вот это да! – поразилась Ольга. – Хотела свести с ума одного, а свела сразу двух. В придачу к Игорю еще и своего пасынка. А если эти шельмецы меня разыгрывают?»
Она презрительно повела плечом и холодно сказала:
– Жорж, уж не лихорадка ли у тебя? О какой любви ты говоришь?
– Я люблю тебя! Люблю! Люблю! – упрямо заладил Георгий.
«Нет, они точно решили меня разыграть,» – подумала Ольга и попыталась подняться с дивана, но пасынок прижался к ней с такой силой, что она вскрикнула от боли:
– Отпусти!
– Умоляю, – зашептал он, не отпуская Ольгу, а еще сильней прижимаясь к ней всем своим телом, – не уходи, выслушай меня. Моя жизнь в твоих руках. Она давно в твоих руках, но сегодня особенно.
В голосе Георгия было столько искреннего отчаяния, что она на секунду поверила ему, а поверив, заинтересовалась.
– Хорошо, я останусь, только прекрати тискать меня так больно и объясни, наконец, что произошло в той комнате?
– Именно это я и собираюсь сделать.
– Только, пожалуйста, поскорей, может Игорю действительно нужна помощь.
– Может, – согласился Георгий, – но сначала надо все обсудить. Любимая, умоляю, моя жизнь в твоих руках. Как ты решишь, так и будет. Приговор из твоих уст я приму безропотно.
Ольга вздохнула.
– Театр да и только, – развела она руками. – Можно без прелюдий?
– Хорошо.
Георгий поднялся с пола и сел на диван рядом с мачехой. Он нервно взъерошил волосы, на секунду задумался, тяжело вздохнул и сказал:
– Я полюбил тебя с первого мгновения нашего знакомства…
Она вскочила:
– Опять ты за свое?
Он вернул ее на диван и с мольбой попросил:
– Выслушай, я рассказываю с самого начала. Без этого трудно будет объяснить остальное.
Он вопросительно посмотрел на Ольгу: намерена она слушать или нет? Душой она рвалась в кабинет мужа, к Игорю, но и Георгий заинтриговал ее. Она устало махнула рукой:
– Ладно, валяй дальше.
– Я маялся, страдал, – продолжил Георгий, – изводил себя, не знал как добиться твоего расположения. Ты же, как на зло, сразу возненавидела меня.
Ольга изумилась:
– Я?!! Ну и наглость! Да это ты проходу мне не давал со своими упреками! Я наооборот тебя во всем покрывала. Кому достался мой «опель»? Если бы не я, твой жадный папочка продал бы его и глазом не моргнул. Ладно, продолжай, – под его умоляющим взглядом успокоилась она.
– Пока ты была одна, я еще имел надежду. Я понимал, что слишком молод, что ты не воспринимаешь меня как мужчину. Но я надеялся, что со временем ты обратишь на меня внимание. Когда же у тебя появился этот негодяй!!!
Георгий презрительно кивнул в сторону кабинета. В его глазах было столько ненависти, что Ольга испугалась и сорвалась с места.
– Что ты сделал с ним? – закричала она.
Георгий схватил ее за руку:
– Нет, дослушай меня до конца.
– Что там слушать, – рассердилась она, – и так все ясно. Отпусти меня, а то закричу!
Георгий с тоской заглянул в ее глаза и с горечью сказал:
– Нет, ты никогда не полюбишь меня. Что ж, иди, больше держать тебя не стану.
Он разжал пальцы. В его голосе было столько безысходности, а в глазах столько боли, что Ольге стало жалко пасынка.
«Может он не обманывает? Может и в самом деле любит?» – подумала она, припоминая, что иногда он был очень с ней нежен, а порой в его взгляде и в самом деле можно было прочесть признание в любви.
Раньше она не обращала на это внимание потому, что он был сыном Павла, потому что между ними пролегла пропасть шириной в двадцать три года. Все эти взгляды Ольга считала обычными хитростями Георгия, желающего избежать тех или иных проблем с отцом и призывающего ее в союзники.
Ольга не ушла.
– Хорошо, продолжай, – сказала она, возвращаясь на диван.
Но теперь заупрямился Георгий:
– Нет, не буду.
Она удивилась:
– Почему?
– Ты мне не веришь. Не хочу унижаться. Пусть все свершиться так, как богу угодно.
– Что? Опять театральный тон? Что свершиться? Не мучай меня, рассказывай!
Он упрямо тряхнул головой:
– Нет! Пока ты не захочешь мне поверить, это не разговор, а действительно театр. Я не буду выступать в роли клоуна. Ты и так меня смешала с грязью, превратила в безвольного болвана.
Она изнывала от любопытства, к тому же в своем искреннем расстройстве он был похож на ребенка. Это растрогало Ольгу. Она подалась вперед и, прижавшись к нему грудью, шепнула:
– Рассказывай, я тебе верю.
Георгий с жаром схватил ее руку, страстно прижал к губам – Ольга почувствовала легкое волнение. Мелькнула шальная мысль:
«Интересно, каков он в постели? Наверное еще не опытен и наивен».
Теперь ей было странно, что она искала приключений на стороне, тосковала без верного пажа, когда верный паж тайно страдал у нее под боком. А сколько благ ей это сулило…
