— Куда?! — Павел Павлович встал на его пути, как Гибралтарская скала. — Извольте покинуть магазин!
— Но как же? А моя жена?
— Подождите ее снаружи!
— Ну и сервис! — недовольно проворчал усатый, но холодный взгляд Павла Павловича отрезвил его, и он послушно покинул магазин.
Павел Павлович вполголоса сделал несколько распоряжений, и через несколько минут порядок в магазине был восстановлен.
Жертва инцидента быстро утешилась, когда ей сделали большую скидку на злополучное платье, остальные покупательницы забыли о происшествии, поскольку со склада принесли новую порцию одежды.
Продавщица, которая обслуживала Алису, вернулась за кассу, извинилась и оформила покупку.
Алиса взяла пакет со свитером и вышла на улицу, где ее поджидал усатый компаньон.
— Ты еще и с обновкой! — проговорил тот, увидев фирменный пакет.
— Должна же я получать удовольствие от работы! Ты щиплешь дамочек, а я что — рыжая?
— А какая же еще? — Василий выразительно взглянул на огненную шевелюру своей спутницы. — Ну что, дело-то ты сделала?
— А как же! — И Алиса помахала перед его кошачьей физиономией листочком с адресом и телефоном.
— Ольга, значит… — проговорил Василий, внимательно разглядывая цифры. — Слушай, а номер телефона адресу не соответствует.
— Правильно, адрес можно дать какой угодно, а телефон обязательно свой. Вдруг в этом бутике начнется распродажа со скидкой в восемьдесят процентов? — В голосе Алисы зазвучали мечтательные нотки.
— Ладно, нужный адрес выяснить не составит труда…
Лёня Маркиз пользовался широкой известностью в узких кругах. Иногда он сам разрабатывал операции, но в последнее время чаще оказывал некоторые деликатные услуги. Всегда найдутся люди, которым требуется расторопный и неболтливый человек, чтобы вернуть, к примеру, украденное, что называется, без шума и пыли. Или передать кое-что известной персоне так, чтобы никто этого не заметил. Или быстро и безболезненно изъять компрометирующие клиента фотографии или документы. Одним словом, дело для такого человека, каким слыл Лёня Маркиз, всегда найдется.
Гонорары за свои услуги он брал солидные, но, несмотря на это, клиенты у него не переводились. Поэтому он не брался за все подряд, а принимал заказы только, так сказать, по протекции — у тех, кого ему рекомендовали старые, проверенные знакомые. В противном случае можно так нарваться… Тщательно отлаженная система работала без сбоев, накладки случались редко.
Одним из таких давних Лёниных знакомых был адвокат Илья Аронович Левако — толстый жизнерадостный бодрячок с обширной сверкающей лысиной и круглыми очками, которые делали его похожим на веселого филина. Он прекрасно разбирался в людях и чувствовал себя одинаково свободно и в светской тусовке, и среди матерых уголовников.
Вот этот-то человек два дня назад позвонил Маркизу и сказал, что одному его хорошему знакомому нужна помощь специалиста Лёниной квалификации. Левако характеризовал будущего клиента как человека приличного, с уголовным миром никак не связанного, при этом вполне обеспеченного.
Лёня назначил встречу с потенциальным клиентом в недавно открывшемся рыбном ресторане «Три осьминога».
Лёня Маркиз припарковался перед входом в ресторан. На вывеске, рядом с названием заведения, действительно были изображены три осьминога — осьминог-папа в широкополой шляпе, осьминог-мама в нарядном шарфике и маленький осьминожка в коляске.
Лёня вошел в ресторан, назвал свое имя, и симпатичная девушка-метрдотель, одетая в морском стиле, проводила его к одному из дальних столиков.
Все столики в этом ресторане располагались в глубоких нишах, оформленных как таинственные подводные гроты и пещеры. Неровные каменные стены были покрыты искусственными кораллами и водорослями, между столиками сновали официантки, одетые яркими тропическими рыбками.
За тем столом, к которому подвела Лёню девушка, уже сидел элегантный мужчина лет пятидесяти, с седыми висками и живыми карими глазами. Он приветливо поздоровался с Лёней. Лёня ответил ему, сел напротив и ненавязчиво оглядел своего собеседника.
Дорогой итальянский костюм, швейцарские платиновые часы, галстук ручной работы — все говорило о том, что этот человек неплохо обеспечен. Впрочем, у Левако не было других знакомых. Вместе с тем, у этого человека несомненно был вкус, что выгодно отличало его от выбившихся в люди бывших уголовников.
К столику подошла официантка, одетая рыбкой-клоуном, спросила, не хотят ли они для начала чего-нибудь выпить. Лёня заказал рюмку граппы, его будущий клиент — выдержанный арманьяк. Девушка удалилась, и мужчина нарушил молчание:
— Итак, ваше имя я знаю, меня же зовут Сергей Сергеевич Старицкий. Чем я занимаюсь, вам неинтересно и к вашему поручению отношения не имеет.
— Допустим, — согласился Лёня. — Тогда перейдем к делу. Чего вы от меня хотите?
— Мне придется начать издалека. У меня есть… то есть был старинный друг, достаточно богатый и образованный человек. Он уже ушел на покой и почти безвылазно жил в дорогом коттеджном поселке на Карельском перешейке. Звали его Николай Львович, и он имел некоторое, впрочем, весьма отдаленное отношение к нашему великому писателю Льву Николаевичу Толстому…
— Вот как! — Лёня продемонстрировал вежливый, но спокойный интерес.
Тут разговор пришлось ненадолго прервать: вернулась официантка с напитками и спросила, готовы ли они сделать заказ.
Лёня заказал бокал «Помроля», салат с морскими гребешками и черное ризотто. Его потенциальный клиент выбрал бургундское, виноградные улитки и рыбу «Сен-Пьер». Девушка приняла заказ и удалилась.
Старицкий продолжил:
— Николаю Львовичу было уже прилично за семьдесят, но до прошлого года он не жаловался на здоровье. Однако некоторое время назад, когда я должен был надолго уехать за границу по важным делам, он попросил меня приехать. Я не видел его пару месяцев и едва узнал: Николай Львович резко постарел, а самое главное — был явно чем-то напуган и расстроен. Почти сразу, опустив все формальности, он перешел к делу. «Сергей, — обратился он ко мне. — Я хочу, чтобы ты стал моим душеприказчиком». Я постарался заверить его, что он проживет еще долго, но он не стал меня слушать. Впрочем, я согласился, потому что тоже считаю, что обеспеченный человек должен всегда держать свои дела в порядке, в частности, заранее позаботиться о завещании. Николай Львович показал мне свое завещание. Оно было довольно простым: свою коллекцию средневековых деревянных скульптур — кстати, очень ценную — он завещал Эрмитажу, загородный дом и некоторую сумму на его содержание — своему единственному родственнику, то ли двоюродному, то ли троюродному племяннику, и разные суммы нескольким благотворительным фондам и частным лицам. Кроме всего прочего, мне он завещал пару очень приличных картин — мне они всегда нравились, о чем Николай Львович знал, а своему соседу по коттеджному поселку, с которым они время от времени играли в шахматы, оставил уникальные индийские шахматы и столь же уникальную коллекцию шотландского односолодового виски. Закончив с этим, Николай Львович понизил голос, огляделся, как будто боялся, что его кто-то подслушивает, и проговорил: «Разумеется, копия этого завещания хранится у моего адвоката, и он проследит за его исполнением. Но есть еще кое-что, что я не могу доверить адвокату, есть кое-что важнее всего остального — вот эта книжка! — Он показал мне небольшую записную книжку в черном коленкоровом переплете. — Обещай мне, что после моей смерти внимательно прочтешь ее и исполнишь все, что там сказано. Обещай, что сделаешь все!» Я пообещал — что мне оставалось? Впрочем, я не думал, что Николай Львович попросит меня о чем-то трудном или незаконном, — он был человек порядочный и законопослушный. Получив мое согласие, Николай Львович убрал записную книжку в сейф, где он держал важные документы и некоторую сумму наличных…
