– Я не уйду, пока не разберусь, что здесь происходит.
– Но как ты разберешься?!
– Проведу расследование. Сколько было жертв?
– Теплоход переоборудовали недавно. С момента, как на судне появился люкс, и до этого рейса успели умереть трое. В два совпадения я мог еще поверить, но после третьей загадочной смерти распорядился снять люкс с продажи. Однако меня никто не послушал. Некоторые умеют думать только о личной выгоде. Им плевать на жизни других людей.
– Вместе с актрисой и Богданой жертв уже пять. Значит, все умерли явно не своей смертью. Кто-нибудь из пассажиров повторялся за все это время?
Вадим покачал головой.
– Последние два раза я тщательно проверял списки пассажиров, – он об этом уже говорил, вспомнила я. Просто не рассказывал о причинах такой скрупулезности. – На предыдущем рейсе никого из нынешних пассажиров не было. А первые два списка, увы, утеряны.
– То есть вы можете назвать всех, кто плавал на этом судне предпоследний раз и кто плывет сейчас, я правильно поняла? Можно мне взглянуть на списки?
– Катя, нет. Я уже проверил, забудь это. А теперь иди.
– Подождите. Но отчего они умерли?
Он немного помолчал, потом ответил, снова понизив голос до полушепота и косясь на дверь:
– Никто не знает. На теплоходе плывет врач-практикант. Он мало смыслит в медицине, и вообще он далеко не патологоанатом. Смерть всех этих людей – сплошная загадка.
– Но он же что-то говорил про Богдану. Про ее давление и слабые сосуды. И про сердце Неваляшиной…
Капитан покачал головой.
– Он же не может прямо сказать, что не установил причину смерти! Представляешь, какой кипеш поднимется? Я слышал, как они договаривались с Ефимом Алексеевичем назвать именно эту причину, когда умерла актриса. Со второй женщиной, скорее всего, было так же.
– Я первая переговорила с врачом, когда нашла ее.
– И что? Наверняка директор успел дать ему указания на случай, если подобное повторится.
– А предыдущие трупы? Их же отправляли на вскрытие?
– Да, но истинных причин смерти не нашли, было написано как «внезапная остановка сердца». Московские власти даже не стали возбуждать уголовные дела. Правда, журналисты успели заинтересоваться. Говорили, что первый труп пропал из морга. Его так и не нашли вроде.
– Как?!
– Да. Не смогли похоронить. Видимо, родственники и натравили газетчиков. Те все пытались что-то вынюхать. Но статья так и не вышла. Кто-то очень постарался, – одними губами добавил он. – По второму телу эксперты тоже не смогли ничего сказать. Короче, в третий раз я побеспокоился о сохранении списка пассажиров у себя. Но, как видишь, это не спасло человека, – горестно развел он руками.
– И снова кто-то умер, – тихо констатировала я.
– Да. Я потом проверил всех сам: никто за всю свою жизнь не был ни в чем замешан. Ни разу не привлекался. Как установишь теперь, кто виноват? Может, и не люди вовсе?
Но я не была склонна верить в мистику.
– А экипаж?
– Нет, что ты! Я людей тщательно отбирал сам еще задолго до начала эксплуатации этого лайнера. Я всех забрал с собой, когда перешел сюда работать. Если и появляются новички – только по протекции от проверенных людей, работающих со мной много лет. Но чаще именно я устраиваю сюда своих знакомых.
– А обслуживающий персонал?
– Они кочуют с теплохода на теплоход, так как фирме принадлежит не только «Верещагин». Коллектив не устоявшийся, каждый раз обновляется. Нет никого, кто плыл бы здесь все четыре раза и, соответственно, мог быть причастен ко всем случаям. А эти случаи связаны, могу поклясться, чем хочешь. Нутром чую!
– Я тоже. А Ефим Алексеевич? – вернулась я к шепоту, чтобы ему было спокойнее.
– Он тоже плавает не каждый раз. Дважды плыл его зам.
– Расскажите мне о предыдущих случаях.
– Все, Катя. Хватит. Мне пора в рубку.
– Не пора! Времени до отплытия – вагон!
Он раздраженно выпалил:
– Ты злоупотребляешь моей добротой! Я и так рискую!
Я одарила его высокомерным взглядом, как смотрят вернувшиеся триумфаторы на трусов, не отправившихся с ними в бой, и тихо удалилась. И плевать, если он обиделся.
Спустившись на нижнюю палубу, я сделала всего три шага и увидела его – брошенного парня моей подруги. Макс стоял, прислонившись спиной к стене возле нашей двери и сунув ладони в карманы джинсов. Увидев меня, оторвался от вертикальной опоры и шагнул навстречу.
– Где она? – спросил он с такой болью, что мне стало стыдно. Будто я обязана была приковать подружку наручниками к батарее и никуда без него не отпускать. Осознав, что меня сие вообще не должно касаться, я твердо и немного резко ответила:
– В Нижнем Новгороде. На экскурсии, – и вставила ключ в замочную скважину.
Он задержал меня, положив ладонь на мою руку, открывающую замок.
– С ним, да?
– Послушай, я пыталась тебя разбудить, орала непристойности и чуть ли не барабанила в дверь, но тебя и пушкой не поднимешь! – с сарказмом ответствовала я. – Так чего ты от меня хочешь? Сам не уследил – нечего на других пенять!
– Зачем ты так? – с обидой парировал он, но я уже протиснулась в номер и закрыла перед его носом дверь.
– Дурдом, – фырчала я, стоя под душем и злясь на свою лучшую подругу. Она будет крутить с двумя парнями одновременно, а я буду жилеткой для каждого из них, когда она уходит на свидание с другим!
Когда я, одевшись в местный халат удивительно подходящего размера, сушила волосы феном, в номер постучали. Решив, что это безутешный Максим, я продолжила сушку. Через две минуты постучали опять. Тут я насторожилась и отложила фен. Парень он взбалмошный, не в его характере вести себя степенно. Он бы давно уже забарабанил сильнее (хотя бы с целью отомстить) и ушел, не дождавшись, когда открою. А человек в коридоре умел ждать. Очевидно, кто-то из персонала. Неужели обед принесли?
Я вышла из ванной и распахнула дверь.
Увидев, кто передо мной стоит, я, не сдержавшись, ахнула и машинально начала проверять руками прическу (за что себя теперь сильно корю).
– Почему так долго не открывала? – со свойственными ему спокойствием и требовательностью спросил Громов и беспардонно вторгся в номер. Мне сразу же захотелось лепетать оправдательные слова, как делала девушка-официантка, но силой воли я задушила этот порыв и недовольно вымолвила:
– Что вам тут понадобилось?
Пока я закрывала дверь, он уже был посреди комнаты. Обернулся ко мне и с легкой улыбкой сказал:
– Но ты же была у меня в гостях. Это ответный визит. И, кстати, мы на «ты».
