Марина подумала, что, раз уж она все равно не спит, можно попробовать еще раз постучаться к Диме. Она попробовала, но он снова не отозвался. Тогда она нажала на ручку двери и засунула голову внутрь. Вокруг было темным-темно. Она постояла, дожидаясь очередной молнии. Молния ударила, комната осветилась белым светом, и стало ясно, что Димы здесь нет. Его кровать была аккуратно застелена, и сверху на подушке лежали чистые полотенца.
Глава 5
Разбудил ее настойчивый стук. Она открыла глаза, некоторое время смотрела на дверь, потом пересилила себя и крикнула:
– Кто там?
– Это Люба, – ответили из-за двери грудным голосом. – Можно я войду?
– Можно, – согласилась Марина и села. – Входите, пожалуйста.
Люба вошла, нагруженная сумкой и пакетом. Сумку Марина немедленно узнала.
– Мы с Аркадием Ивановичем сегодня с утра ходили в ваш коттедж, – сообщила Люба, поставив поклажу на пол и раскрывая шкаф. – Собрали вещи – ваши и Дмитрия Сергеевича – и принесли сюда. Я сама все паковала.
– Зачем? – тупо спросила Марина, мечтавшая смыться из дома Девелей как можно быстрее.
– Там у вас, знаете ли, катастрофа, – весело ответила Люба. – В одной спальне потоп и грязь несусветная.
– Окно ведь было разбито, – расстроилась Марина. – Но у нас есть вторая комната.
– Там теперь то же самое. Во время грозы повалило дерево, и оно упало так неудачно, что вышибло раму. Жить в коттедже нельзя – электричество отрубилось. Когда Аркадий доложил обстановку Анисье Петровне, та распорядилась вас переселить. Конечно, они наймут, кого нужно, и все в коттедже сделают. Вы только потерпите. Аркадий Иванович почему-то считает, что это он во всем виноват.
– А Дима? – спросила Марина, подозревая, впрочем, что ее так называемый братец воспринял переезд с восторгом.
– Дмитрий Сергеевич куда-то ушел, – обернулась Люба. – Я думала, вы знаете куда.
– Я не знаю, – покачала головой Марина.
Люба наклонялась к сумке, доставала оттуда вещи и ловко надевала их на «плечики».
– Я вам еще тапки принесу, – пообещала она. – А то от тех ваших остались одни помпоны. Кстати, завтрак подадут через полчаса. Вы любите слоеные булочки? Или лучше с маком?
Когда Люба ушла, Марина потерла лоб рукой и поморщилась. Кажется, Юрий вчера сказал, что влюблен в нее. Еще он заявил, что хотя она неумная и некрасивая, ему хочется на нее смотреть. Марина хмыкнула. Потрясающий тип! Ей никогда еще не объяснялись в любви в столь оскорбительных выражениях. Она отправилась умываться, размышляя, зачем он разыграл эту комедию.
В коридоре так вкусно пахло свежевыпеченными булочками, что Марина притормозила и, блаженно прикрыв глаза, потянула носом воздух. И в тот же миг уютную утреннюю тишину разорвал пронзительный женский крик:
– А-а-а!!! А-а-а!!!
Марина подпрыгнула, не зная, куда бежать и что делать. Немедленно пооткрывались двери, и из них повыскакивали обитатели второго этажа – кто в чем. Юрий, на котором болталась рубашка, одетая наполовину, оказался ближе всех к ней.
– Что с вами?! – ужасным голосом спросил он. – Почему вы вопите, как гиббон?
– Это не я, – испуганно ответила Марина, и тут крик раздался снова.
– Это Любин голос! – воскликнул Аркадий. – Не пойму только, где она!
– Она… Она пошла в Димину комнату, – пролепетала Марина, указав пальцем в конец коридора. – Вещи разбирать.
Все рванули туда, а ей вдруг сделалось совсем нехорошо. Было совершенно ясно, что просто так вопить на весь дом никто не станет. Наверное, Люба обнаружила в комнате что-то ужасное. Диму, лежащего на полу с вонзенным в сердце кинжалом, например. Марина почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног, и сползла по стенке на пол. Тотчас кто-то потянул ее за шиворот.
– Вставайте! – потребовал Юрий. – Слезами горю не поможешь.
– Что с ним? – слабеющим голосом спросила Марина, чувствуя, как дрожат у нее коленки.
– Кажется, на него упала ваза. Ее ураганом снесло. Может быть, он еще жив.
Мимо них с топотом пробежали Аркадий с Аллой, Дарья и Валерий Леопольдович. Лица у всех были одинаково перекошены и бледны.
– Ваза? – недоумевающе переспросила Марина. – Ничего не понимаю…
– Ваза, ваза! На Романа упала ваза! – нетерпеливо повторил Юрий.
– На какого Романа?
– Вы еще и бестолковая к тому же! Как я мог в вас втрескаться? – Марина похлопала глазами. – Сидите тут и ждите меня. Или подите к Любе, она там бьется в истерике.
Сидеть она, конечно, не стала и к Любе не пошла, а побежала в комнату, быстро влезла в платье, распахнула окно и перевесилась через подоконник. Голова и плечи тотчас намокли, потому что снаружи моросил унылый дождь. Небо, обложенное ватными тучами, опустилось угрожающе низко и медленно ползло куда-то за лес, задевая брюхом верхушки деревьев.
Роман лежал на забетонированной площадке возле дома лицом вниз, весь в серо-белых осколках. Марина повернула голову и тут же все поняла. По обе стороны черного хода возвышались две колонны, украшенные гипсовыми вазами. На одной колонне ваза выстояла, другую же, по всей видимости, снесло ветром. Ничего удивительного – ветер был ураганный. Но вот как Роман оказался на улице в самый разгар грозы? Что он там делал, ночью, позади дома?
Марина быстро спустилась на первый этаж и побежала в гостиную. Здесь была дверь, ведущая в небольшой предбанник перед черным ходом. Дверь была распахнута настежь, и в нее как раз входили мужчины. Анисья Петровна сидела в кресле возле окна прямая, как палка, с сумрачным челом.
– Где ваш брат, Мариночка? – немедленно спросила она, когда та появилась в комнате. – Почему он не идет меня поддержать?
– Я сама не знаю, где он, – ответила Марина. – Я его с вечера не видела.
– Мы повезем Романа в больницу, так будет быстрее, чем «неотложку» ждать. Я уже позвонил, – бросил на ходу Аркадий.
Софья, сгорбившаяся, как старуха, прошла вслед за ним широким мужским шагом. За ней следом промчалась Дарья, зажимая рот двумя руками.
– Софья! – громовым голосом окрикнула внучку старуха. – Почему твой муж болтался под дождем во время урагана?
Софья остановилась и, не оборачиваясь, сказала через плечо:
– Он пошел молнии фотографировать.
– Фотографировать молнии? – не поверила Анисья Петровна. – Он что, дурак?!
– Да! – крикнула Софья, неожиданно сорвавшись. – Он дурак! А вы что, не знали?! Он всю ночь где-то бегал. Я проснулась – он копается в ящике. Я спросила его, что он делает. Он ответил, что ищет фотоаппарат, хочет пойти поснимать молнии. Я сказала ему, что он идиот, и снова заснула. Это вас устраивает?
– Устраивает, – кивнула Анисья Петровна. – А фотоаппарат нашли?
