«Что же это мне везет, как крайней в строю? – раздраженно подумала Марина. – Интересно, много ли он видел?»
Когда она подкараулила его возвращение в дом и выскочила из своей комнаты, то сразу поняла, что он видел все. По его лицу блуждало сочувствие, с каким обычно подают старушкам, стоящим с кружками возле метро. Вероятно, он решил, что у нее не все дома.
– У вас йода нет? Или, на худой конец, зеленки? – спросила она. – Я руку поцарапала, когда делала упражнения. Гимнастика такая.
– Вы бы мне в окно крикнули, – просветлел челом Юрий и подумал: «Значит, с ней все в порядке! Просто она… эксцентричная».
– Я не могла кричать, потому что тогда бы меня услышали ваш брат с женой. А они в это время как раз сильно ссорились.
– Да ну! – не поверил Юрий. – Аркадий ссорился с женой? На людях они – сама нежность. Держат фасон!
– Уй-уй-уй, – простонала Марина и помотала рукой в воздухе.
– Вы к Кате не спускались?
– Так ведь уже ночь! Я не стану ее пугать!
– Ну, хорошо, – решил Юрий. – Заходите ко мне, что-нибудь отыщем.
Марина вошла в его комнату и огляделась с огромным любопытством. Здесь было столько всего интересного, что просто дух захватывало! Аппаратура, кипы журналов, дисков, видеозаписей, развешанные по стенам гравюры, стеллаж с книгами…
– Вот вам отличное средство, называется «Эплан». Помажете несколько раз – и все заживет. – Он покосился на ее руку.
– Ваш племянник собирается жениться, – брякнула Марина, не зная, что сказать.
– Ну да? – не поверил Юрий. Потом подумал и добавил: – Хорошо.
– Только вряд ли у него это получится. Мама с папой, кажется, сильно против. Потому что она – парикмахерша.
– Знаете, я не удивлен, – пожал плечами Юрий. – Это у нас семейная традиция такая – не позволять младшему поколению жениться или выходить замуж по любви.
– Вам что, – осторожно поинтересовалась Марина, – тоже не дали?
– И мне не дали, и Соне не дали, и даже Аркашке, хотя он у нас в семье считался чуть ли не революционером. Ему тогда было примерно столько же, сколько его сыну. Аркашка привел невесту, Надю, она была «из простых», – насмешливо пояснил Юра. – Бедолагу выдворили из дому с таким офигительным скандалом, вы себе не представляете! Мне кажется, у этой Нади навсегда отпала охота иметь дело с… интеллигенцией.
– Как это ужасно! – пробормотала Марина, думая, впрочем, не об Аркадии, а о самом Юрии.
Интересно, кем была его первая любовь? Наверное, самой красивой девочкой в классе. Или в целой школе.
– Ну, как ваша рука? – спросил Юрий.
Ему не понравилось, что Маринины глаза сделались мечтательными, – вдруг она возомнила, будто ее позвали с определенной целью? Он терпеть не мог, когда на него имели виды.
– Наверное, вам пора идти? – напомнил он и даже дверь открыл.
– Наверное, пора, – ответила Марина, падая с небес на землю и шмякаясь животом о пол. – Спасибо за проявленную чуткость.
– Что вы, что вы! – пробормотал он. – Я бы даже для Барона сделал то же самое.
Марина посмотрела на него с отвращением. Стоит только ей кем-нибудь увлечься, как этот кто-то оказывается пошлым и мелким, словно купчик. И это при такой-то внешности!
– Не знаю, что бы я без вас делала, – насмешливо пробормотала она.
– В следующий раз делайте аэробику аккуратнее.
– Да я не занималась аэробикой! Кто сейчас занимается?
– Все занимаются. Вот Алла, например, тоже ходит. Ей это на пользу.
– Что вы говорите?
– Ну да. Раньше она, знаете, какая неуклюжая была? Зато сейчас у нее походка, как у Дженнифер Лопес!
– У Дженнифер Лопес уши оттопыренные, – тут же сказала Марина.
– Уши? – удивился Юрий и пробормотал: – Вот на что я точно не смотрел, так это на ее уши.
Вернувшись к себе, Марина достала телефонную трубку Куманцева и, сделав глубокий вдох, набрала знакомый номер. Неважно, сколько там времени, на этом самом Средиземном море. Не будет она сейчас ничего высчитывать. Невозможно жить с таким камнем на шее.
– Борис Сергеевич! – твердо сказала она, когда ее шеф отозвался. – Это Марина. – Она решила, что не станет выяснять отношения и обижаться на то, как ее обвели вокруг пальца. – Мы тут с Дмитрием Сергеевичем поехали за город. А потом он исчез. И вот его уже много дней нет. Он все вещи оставил и ничего мне не сказал. Я не знаю, что делать. Может, надо объявить розыск?
– Не надо, Мариночка! – откликнулся Борис солнечным средиземноморским голосом. – Не берите в голову! Он всегда так. Если не подает о себе вестей, значит, это входит в его планы. Просто ждите, хорошо?
– Хорошо, – ответила Марина. – Спасибо, Борис Сергеевич. Отдыхайте. И привет жене!
Она положила телефон на тумбочку, вытерла влажные ладони о покрывало и вздохнула:
– Фу-у! Надо было сразу позвонить! Какой камень свалился у меня с души!
Впрочем, камень не то чтобы свалился, а просто немного откатился в сторону. Волноваться она не перестала, зато переложила ответственность на чужие плечи.
* * *
Утром, когда все расселись за столом, Аркадий провел через гостиную Барона на коротком поводке, выпроводил его на улицу, сел на свое место и неожиданно сказал Марине:
– Ваш коттедж в полном порядке. Мои рабочие все сделали. Так что можете…
– Аркадий! – возмущенно завопила Анисья Петровна. – Фу, какая невоспитанность.
– Я вообще не поняла, – заметила Дарья, намазывая булочку маслом, – почему именно ты, мой мальчик, взял все расходы на себя?
– Наверное, папа симпатизирует пострадавшей, – нахально заявил Евгений. Было заметно, что он готов к дальнейшей конфронтации с отцом.
– Не то чтобы… – пробормотал Аркадий и зыркнул на Марину. – Просто это именно я разбил окно, и дом залило во время грозы.
– Господи, чем ты разбил окно? – удивилась Анисья Петровна.
– Мышеловкой, – коротко ответил тот.
Сидящие за столом переглянулись, а Марина утопила скучающий взгляд в чашке с чаем.
– Ты ходил туда ловить мышей? – осторожно поинтересовалась Дарья. – Почему? Разве ты… мышелов?
– Я просто проходил мимо, – злобно ответил Аркадий. – Махнул рукой, мышеловка выскочила, перелетела через забор и разбила окно.
– Но почему, – продолжала допытываться Дарья, – ты разгуливал по поселку с мышеловкой?!
– Я ее нашел, – сказал Аркадий, мечтая, чтобы от него отстали.
– Мальчики любят подбирать всякую дрянь! – поставила точку в разговоре Анисья Петровна. – Аллочка, вот и ты. Где ты была? Разве ты не знаешь, что у меня в доме к столу не опаздывают?
