Он не сводил внимательных глаз с лица собеседника. Презрительной усмешки уже не было, это хорошо.
— Твое слово кое-чего стоит, но мне нужны куда большие гарантии.
— Если за меня поручится Варяг, тебе этого будет достаточно?
— Ах, вот даже как? — опешил Репа. — Признаюсь, не ожидал. Когда это вы успели с ним сойтись настолько близко?
— Неважно, — отрезал Чертанов. — Важно, что он мне доверяет.
— Ну что ж, если дело обстоит подобным образом, тогда валяй!.. Когда думаешь приступать?
На минуту идол потерял невозмутимость, а в холодные глаза, очень напоминающие скол льда, ударился солнечный луч и обломился где-то в прозрачной чистоте крохотной радугой.
— Считай, что я уже начал, — попытался не улыбнуться Чертанов. — Посмотри туда, — показал он на окна последнего этажа. — Ничего там не видишь?
Репа, пряча интерес за обычной сдержанностью, скупо отвечал:
— Что-то не разберу.
— А ты повнимательнее посмотри… Видишь, на пятом этаже, в правом крайнем окне, занавесочки задернуты. А в центре щелочка небольшая имеется, вот через нее на нас видеокамера посматривает с большим увеличением. Если хочешь, можем посмотреть кассету, увидишь, насколько ты фотогеничен.
— Не стоит… Мое обязательное условие — я должен знать, откуда ведется съемка… Иначе мы не договоримся, — развел руками Репа. — Варяг, конечно, очень уважаемая фигура, но на своей территории я хозяин, и я отвечаю за все, что здесь творится.
— Хорошо, — не без некоторого колебания согласился Чертанов. — Я покажу тебе все эти точки. Но думаю, не нужно объяснять, что об этом никто не должен знать?
— Договорились, — протянул положенец руку. Чертанов задержал свой взгляд на ногтях Репы, волнистых и таких же желтоватых, как и кожа на лице, и сдержанно тиснул четыре пальца.
Михаил долго боролся с искушением назвать своему собеседнику имя убийцы, но в этом случае Сергей Назаров по кличке Серый вряд ли дожил бы до допроса. А посмотреть ему в глаза после всего, что произошло, Чертанов стремился всей душой. Ознакомившись с показаниями теперь уже покойной бедняжки Ангелины, он осознал, что враг, преследующий его в огромном городе, опаснее любого тигра-людоеда. И расправиться с ним в одиночку было делом его чести.
* * *
Сергей Назаров поморщился:
— А стекло обязательно было брать? — показал он на пустую бутылку, торчащую из кармана Гончара.
— А то! Кто бы мне поверил, что я бомж, если таким добром раскидываюсь.
— Артист! — хмыкнул Назаров, когда Гончар, расположившись на соседнем кресле автомобиля, уверенно сорвал с себя крохотную рыжеватую бороденку.
— Чего не сделаешь ради дела!
— Только ты тут своими лохмотьями обивку мне не испачкай, — недовольно пробурчал Серый, покосившись на живописный наряд Гончара. — Ты часом это рванье не на свалке нашел?
— У настоящего бомжа выменял, — пояснил напарник. — За литр водки.
Разговаривая, оба внимательно наблюдали за кафе. Место не очень удобное для обзора — видна лишь часть стекляшки, но зато высокое крыльцо с крепкой дубовой дверью просматривалось отлично.
— А тебе такой наряд к лицу, — бросил Серый.
В последнее время Гончар раздражал его все сильнее, и Серый, не церемонясь, сыпал насмешками в его адрес. Как это ни странно, но Гончар не обижался и отзывался на его едкие шутки с какой-то повышенной веселостью.
Сунув грязную куртку в полиэтиленовый пакет, он хохотнул:
— Жаль, бабы этого не понимают. Кстати, к Бесу две такие классные телки подсели! Этот своего не упустит. Профессионал!
— Ничего, недолго ему осталось жизнью наслаждаться, — угрюмо процедил Серый.
Сигарета догорела, и он сильным щелчком выбросил ее в открытое окно «девятки». Воробушки с веселым щебетанием вспорхнули с близстоящего дерева и камушками рассыпались на тротуаре. Угощение их разочаровало. Попрыгав немного рядышком с просыпанным табаком, птицы разлетелись несолоно хлебавши.
— А телки действительно отпадные, — продолжал бубнить Гончар. — Буфера во-о торчат, едва из лифчиков не выскакивают, а Бес на них даже не смотрит. Подружки ему что-то втолковывают, а он о своем думает. Одна даже вспылила, спрашивает, мол, вы нас слышите или нет? А он как-то так встряхнулся, улыбнулся виновато и попросил вопрос повторить.
— А ты наблюдательный, — сдержанно заметил Серый и, потеплев, добавил: — Хвалю! Только размышлять ему теперь поздно. Лучше бы помолился перед смертью… Смотри, выходит! — он толкнул Гончара локтем в бок.
Хлопнула дверь, и на тротуар, распугав воркующих голубей, ступил Чертанов. Уходить он не торопился. Неторопливо закурил, посмотрел по сторонам и медленно пошел по улице.
— А может, его сразу завалить? — предложил Гончар. — Чего тут мудрить-то? Где он живет, мы знаем. Подкараулим вечерком да пощекочем под ребрышками перышком. Народ там проживает неспокойный, буйный. Наверняка мент многим там не нравится, так что подумают на соседей.
Серый отрицательно покачал головой:
— Ты меня не понимаешь, Гончар. Для него это слишком легкий выход. Я хочу, чтобы он помучился. Что, ты думаешь, я делал в «чалкиной деревне» долгими вечерами?
Гончар пожал плечами:
— То же, что и все. Играл в карты и жарил по углам петухов.
— Это внешнее… А еще долгими вечерами я составлял план своей мести. Я все обдумал до деталей. И сейчас план этот понемногу воплощается в жизнь. Я добился того, что мент полностью порвал отношения с женой. И теперь я трахаю его женушку во всех положениях, в каких только захочу. Знаешь, она необыкновенно темпераментная, и мне доставляет настоящее наслаждение засаживать ей! — Лицо Серого дернулось, как будто через него пропустили ток. — Теперь я думаю, это даже хорошо, что Беса не удалось загнать в петушатник. Ничего, то, что не удалось другим, сделаю лично я, мне это даже как-то поприятнее будет. А потом, когда потешусь с ним, как матрос с проституткой, проткну ему брюхо. Вот так-то. Так что не надо меня лишать удовольствия, — с вызовом посмотрел Серый на примолкшего Гончара. — Я хочу насладиться своей ненавистью до конца. Слишком долго я ждал этого. Пусть мент пока погуляет, подышит вольным воздухом, а мы придумаем ему какую-нибудь очередную пакость. Он ищет меня! И считает, что это он охотник. Напрасно! Охотник — это я! Пока я сижу в засаде. Мне осталось лишь поудачнее приладить приклад к плечу и выстрелить ему в лоб. Чтобы уже было наверняка. И вот увидишь, однажды я так и сделаю!
— А может, все-таки уделаем его, когда он зайдет в подъезд? — предложил Гончар. — Свидетелей никаких. Даже дело заводить не станут. Пришел пьяный и стукнулся височком о бетонную ступеньку лестницы. Чего только на свете не бывает.
— Ты прямо какой-то кровожадный человек, Гончар, все-то тебе нужно кого-то пристукнуть. И не жалко тебе людей? — с укором посмотрел Серый на соседа. Глядя в серьезные глаза Серого, трудно было заподозрить его в неискренности.
