– А вот и наш «крейсер «Аврора», – поприветствовал ее один из трех парней, оценивающе глядя на ее высокую грудь. – Что киль, что корма, – подмигнул он товарищам и протянул девушке руку, явно воодушевленный развязным хихиканьем ее подружек.
– Семен, – представился он оторопевшей Аурике и с силой потянул ее на себя.
За пять секунд компания оказалась разбита на парочки, о чем свидетельствовали быстрые и не в меру бурные объятия молодых людей. Аурика, оскорбленная приемом, с недоумением посмотрела на подруг, но ничего, кроме подленького злорадства, в их глазах не увидела.
– Как там тебя? – обратился к ней один из трех парней, имя которого девушке пока не было известно. – Ты, часом, не еврейка? А то – похоже.
Аурика, плохо понимая, что происходит, злобно поинтересовалась:
– А что? Есть какая-то разница?
– А нам – что еврейка, что грузинка, лишь цела бы серединка! – схохмил Семен, вызвав приступ хохота у своих товарищей, и обнял Аурику таким образом, что его правая рука снизу коснулась ее груди. – Ого! Что-то есть!
Девушка спокойно отвела руку молодого человека и, не отрывая глаз от подруг, с вызовом переспросила:
– Подержаться не за что?
Девчонки с пониманием переглянулись и хором зачирикали, противно растягивая слова:
– Аури-и-ика, ну, что-о-о ты-ы-ы! Ну, пусть ма-а-а-льчик потро-о-огает. Тебе что-о-о-о? Жа-а-алко?
Одобеску вытаращила глаза на бывших (это она сразу же решила) подруг и быстро нашлась, что ответить:
– А мальчику плохо не станет?
– Мальчику станет хорошо, – ответил за них Семен и ущипнул Аурику за попу.
От неожиданности она взвизгнула и залепила хаму затрещину.
– Ты что? Сдурела? – зашипел Семен и так сжал ее руку, что его собственные пальцы побелели от напряжения. Он явно был разгневан: знакомство приобретало какой-то неожиданно агрессивный оборот. – Ты чё руками-то машешь, корова?
– Отпусти руки, сволочь! – вошла в раж Аурика и, колыхнув грудью, прошипела ему прямо в лицо: – Руки отпусти, я сказала.
Семен, заметив, что на них обращают внимание, попробовал обернуть все в шутку и, в очередной раз подмигнув товарищам, агрессивно обнял девушку и со всхлипом впился в ее губы.
– Горько! – мяукнули две дуры и прижались к кавалерам, посчитав инцидент исчерпанным. – Мы же говорили, поедет. Поломается – и поедет.
– Сволочь! – еле выдохнула Аурика и попробовала вырваться из стальных объятий.
– Какие мы грозные, – прищурился Семен и поцокал языком. По его выражению лица стало понятно, что он сдаваться не собирается. – Повторим?
Аурика дернулась, тот сжал ее еще сильнее и подтолкнул сзади, демонстрируя свою готовность с боем взять неприступную крепость. Почувствовав, как напряглось его мужское достоинство, девушка на ходу сменила тактику и сама прижалась к нему.
– Ну, вот, – ослабил хватку Семен, – теперь хорошая девочка.
– Я вообще хорошая девочка, – прошептала Аурика и повернулась к нему лицом, облизывая губы.
Семен, поддавшись на уловку, потянулся, и в этот момент раскрасневшаяся от борьбы Аурика Одобеску схватила его за член и сжала с такой силой, что у молодого человека перехватило дыхание.
– Дернешься, подонок, без детей останешься, – прошипела она и сжала еще раз, как кошка, выпустив когти.
Ударом в грудь Семен отшвырнул ее от себя под громкий хохот своих приятелей:
– Иди к черту, паскуда!
– Мальчику стало страшно? – ехидно осклабилась Аурика.
– Поехали! – скомандовал Семен и направился в сторону метро, сопровождаемый участливо щебетавшими девицами на пару с обескураженными случившимися ухажерами. – Предупреждать надо, – донеслось до Аурики, и она, поправив на себе измятое платье, направилась к рядом стоявшей скамье.
– Присаживайтесь, юная леди, – проскрипел сидевший на скамье элегантно одетый пожилой мужчина и приподнял шляпу.
Аурика обрушилась рядом и истерично захохотала.
– Не надо расстраиваться, – не поворачивая головы, посоветовал мужчина и, дождавшись, пока девушка успокоится, тихо добавил: – Не та аудитория.
– Что? – опешила Аурика.
– Не та аудитория, смею заметить. Имел прискорбие наблюдать это полнейшее безобразие. Возмущен нынешними нравами, но не вмешался. Возраст, видите ли.
Девушка внимательно посмотрела на соседа по скамейке, мысленно просчитала возраст (не исключено, что ровесник отца, даже чуть старше) и с вызовом поинтересовалась:
– Никогда не знала, что у добропорядочности существует возраст.
– Существует, – подтвердил мужчина и внимательно посмотрел на сидящую рядом Аурику. – Позвольте представиться: Вильгельм Эдуардович.
– Аурика, – буркнула она и добавила: – Георгиевна.
– Не хотите ли, Аурика Георгиевна, составить мне компанию?
– Вам? – поразилась девушка.
– А что вас удивляет, прелестница? – ухмыльнулся мужчина и положил соседке на колено свою жилистую руку.
Аурика оторопела, не отводя взгляда от крупной мужской руки с длинным лакированным ногтем на мизинце.
– Это надо делать вот так, – чуть слышно произнес Вильгельм Эдуардович и, чуть надавив на колено, медленно заскользил по направлению к бедру. По спине Аурики поползли знакомые мурашки. Похоже, сидящий рядом с ней «старикан», как она его тут же мысленно окрестила, точно знал, что делает. Аурика, не отрываясь, смотрела на его руку, подмечая все новые и новые детали: желтые у ногтей пальцы, широкое и не совсем чистое ногтевое ложе, заскорузлые трещинки суставов.
– Что вы делаете? – наконец-то очнулась девушка и подняла голову.
– По-моему, вам приятно, – с пониманием улыбнулся Вильгельм Эдуардович и убрал руку. – У вас роскошная грудь. Сколько вам лет?
Аурика, как загипнотизированная, правдиво ответила на вопрос:
– Двадцать.
– Я так и думал, – признался мужчина и положил ногу на ногу. – Дайте вашу руку.
Зачарованная Аурика с готовностью протянула ему ее.
– Породистая рука. Крупная ладонь, длинные пальцы. На вас дорогие украшения, – мимоходом отметил Вильгельм Эдуардович и поднес руку Аурики к лицу. – Какой запах, – простонал он и незаметно коснулся ее запястья языком. – Пойдемте со мной, юная леди, вы не пожалеете, – поднял он глаза на девушку и втянул носом воздух. – Какой божественный запах, – повторил Вильгельм Эдуардович и аккуратно положил руку Аурики ей на колено. – Вы девственница? – неожиданно откровенно спросил он и закусил нижнюю губу.
Аурика молчала.
– Можете не отвечать, я это чувствую. – Голос Вильгельма Эдуардовича становился все брутальнее, опутывая сознание девушки невидимыми нитями усиливающегося интереса.
