— Видите, как неаккуратно! По-моему, даже тупой пилой, без всякого отмера… варвары! — возмущался Соломон Борисович, трогая пальцами шершавую древесину. — Хоть бы зашлифовали, мародеры! Как это вы не обратили внимания? Да вы на него самого посмотрите! Видно же, что он разговаривает с кем-то, кто сидит слева от него! Видите, весь корпус Барона повернут влево, глаза смотрят туда же, жест руки направлен в ту же сторону… Даже череп туда глядит! Безусловно, имеется вторая часть — видимо, собеседник Барона. Где она может находиться, по вашему мнению?
Ответом была тишина. Юлька сидела насупившись и усиленно соображала. Атаманов яростно скреб затылок. Батон что-то сосредоточенно подсчитывал на пальцах. Шампоровский тем временем провел ногтем по едва заметной впадинке под цилиндром Барона Самди.
— А вы его открывали, молодежь?
— Чего-чего?! — встрепенулась Полундра. — Он что — еще и открывается?! Пацаны, смотрите сюда! Сол Борисыч, давайте лучше вы! А то еще сломаем чего-нибудь, а он и так отпиленный уже… Аккуратнее только!
— Юля, я отвечаю! — Шампоровский бережно взялся двумя пальцами за цилиндр барона и нажал. — Не п-первый раз под в-в-вен-нец… Опаньки! Да он пустой внутри, ваш Самди!
Цилиндр, оказавшийся крышкой, был осторожно поставлен на край стола, и вся компания вытянула шеи, стараясь заглянуть внутрь статуэтки. Полундра придушенно пискнула, заметив внутри тусклый блеск. Но это оказался всего-навсего аптекарский пузырек с какой-то темной жидкостью.
— Птичьи каки, — презрительно откомментировал Атаманов. — Зачем это туда засунули?
— Сам ты, Атаман, «каки»! — огрызнулась Юлька. — Это ямайский ром! Барон Самди любит ром — забыл?
— Маловато будет! — авторитетно сказал Батон. — Там на донышке совсем.
— Выпил! — хихикнула Полундра. — С этим своим друганом… которого отпилили!
Шампоровский тем временем молча отвинчивал пластмассовую крышечку пузырька. Та поддалась легко — и по комнате волной разлился неожиданно сильный, острый и свежий запах.
— У-у… Что это? — поразилась Юлька. — Такие африканские духи?!.
Соломон Борисович вдруг с неожиданной прытью вскочил и кинулся к окну. Створки уже были заклеены на зиму, но антиквар торопливо дернул раму, раздался треск, окно распахнулось, и в комнату, перебивая резкий запах жидкости из пузырька, хлынул морозный воздух.
— А ну марш на кухню, гопота! — рявкнул Шампоровский, разом став похожим на пиратского капитана. — Кому сказано! Бегом!
Все вскочили и кинулись вон из комнаты.
— Сол Борисович, а чего вы так психанули? — осторожно спросила Юлька десять минут спустя, когда комната была основательно проветрена, от экзотического запаха не осталось и следа, а пузырек был тщательно закручен. — Подумаешь — завоняло малость… Это же духи, а не бомба!
— Видишь ли, Юля… — Шампоровский казался озабоченным и смущенным одновременно. — От некоторых жидкостей вреда может быть не меньше, чем от бомбы. И я тоже хорош, старый идиот… Вот так, с бухты-барахты, откручивать и распространять… Права моя Рахиль — дух авантюризма в нас живет до смерти! Я надеюсь, вы ей ничего не расскажете? — с некоторым опасением спросил он. — Она и так еле согласилась выйти за меня замуж! И очень переживает, что я как был когда-то бандитом, так им и остался…
— Никому! Железно! Могила! Век воли не видать! — поклялся за всех Атаманов. — Сол Борисыч, а почему из-за этого шухер такой? Подумаешь — запах…
— Запахи, Сережа, могут быть весьма опасны, — серьезно заметил Шампоровский, возвращая пузырек на место под шляпой Барона. — Тем более незнакомые. Это может быть неизвестный яд… какой-нибудь психотропный препарат, воздействующий на психику человека. Между прочим, вся эта ваша афро-бразильская магия основана именно на влиянии растительных запахов и наркотических средств! Представьте себе, человеку во время макумбы…
— Чего-чего?!. — слово показалось Полундре знакомым. Кажется, Пашка что-то такое рассказывал вчера…
— Макумба — это богослужение в Бразилии. Когда поклоняются именно таким товарищам. — Шампоровский небрежно похлопал Барона по цилиндру. Юльке показалось, что Самди в ответ недовольно оскалился, и она на всякий случай отодвинулась в сторону. Под руку ей попался шарф Терезы, и Юлька машинально принялась перебирать пушистые белые и черные кисти. Антиквар тем временем продолжал рассказывать:
— Понимаешь, Юля, суть макумбы в том, что собравшимся людям являются их божества и дают советы или помогают. Иногда просто веселятся и танцуют вместе с ними.
— Как это — являются божества? — недоверчиво спросил Атаманов. — Прямо с облаков сходят?
— Нет, разумеется. Обычно божество впускают в себя его жрецы — так называемые «дочери» или «сыновья» святого. Они принимают приготовленное специально снадобье… вроде этого вашего «рома». Или вдыхают запах определенных растений — и входят в транс. После чего и зрителям, и им самим кажется, что в них вселилось божество.
— А на самом деле?..
— Мое мнение — на самом деле это просто влияние на психику наркотического средства, — жестко ответил Шампоровский. — Поэтому я и не хотел, чтобы вы это нюхали.
— Ой! — вырвалось у Полундры. — Так это я могла стать Бароном Самди?!
— Не, Бароном — я! — ухмыльнулся Атаманов. — А ты — Мамой Бриджит!
— Сергей, не смешно, — буркнул Шампоровский. — Вы все-таки еще дети! И то, что для здоровенного негра из Рио-де-Жанейро — нормально, для вас могло бы быть… бр-р-р! Да меня Рахиль просто-напросто убила бы! И была бы совершенно права! Между прочим, вы дали слово, что…
— Да помним, помним! Никому не скажем! — Юлька нахмурилась. — Сол Борисыч, но вы ведь сказали, что Барон — наш, местный! Ну, липовый с нефритами! Значит, делали его здесь, в России! Ведь на Кубе липа не растет? И в Бразилии тоже?
— Не растет, — авторитетно подтвердил Шампоровский.
— Так откуда же у него кубинская отрава? Может быть, это все-таки духи?
— Не знаю, не знаю… — антиквар задумался. — Вот что, молодежь. Давайте-ка вы оставите пока этот пузыречек у меня. Отсюда он никуда не денется, даю слово. А я попробую по своим каналам его проверить. Есть у меня один знакомый в химической лаборатории… Я уверен, лишних вопросов он задавать не будет. Но пусть это останется нашим секретом! И Рахиль об этом…
— …не узнает ничего и никогда! — заверила Полундра. — Спасибо, Сол Борисыч!
— А если еще чего сшурупить надо будет — звоните! — пробасил Батон. — Приеду с инструментом и в два счета соберу! Фирма гарантирует!
— Так! — грозно сказала вдруг Полундра. — Пацаны! Кто умудрился на чужой шарф своим ботинком грязным наступить? Посмотрите, на что бахрома похожа! Слиплась вся!
В комнате повисло озадаченное молчание.
— Никто не наступал, — неуверенно сказал наконец Атаманов. — Он же вокруг Барона завернут был. На землю не падал. И вчера в электричке, кажется, на лавку упал… Он что — изгвазданный?
