Подняв бронированное стекло, Фомич взял с бархатной подушечки наконечник копья. Вслушался в себя: ни трепета, ни волнения, как если бы держал в руках обыкновенный кусок железа.
Его вдруг прожгла мысль: а что, если это всего лишь искусная копия, а настоящий наконечник копья находится совершенно в другом месте?
Уложив чемодан, Фомич защелкнул замки и вышел из комнаты. Быстро спустился по лестнице и вышел во двор. Машина, тихо урча, дожидалась хозяина. Открыв багажник, он спрятал в него копье, – вряд ли кто додумается искать его именно здесь. После чего, устроившись в кресле, нажал на брелок. Ворота выжидали несколько секунд, которые переросли в вечность (они словно размышляли: а стоит ли выпускать нежданного гостя?), но затем тяжело дрогнули и принялись медленно разъезжаться в стороны.
Не удержавшись от вздоха облегчения, Фомич надавил на газ, и машина медленно выехала из двора. Глянув в стекло заднего вида, Кирилл увидел задвигающиеся ворота.
Минут через пятнадцать, когда прибор исчерпает свой ресурс, сигнал пробьется через шумовые ловушки и известит милицейский отдел о проникновении в дом, а еще через десять они подъедут к воротам и оцепят дом с окружавшей его территорией со всех сторон.
Вот только он сам будет находиться далеко от стремного места. Улыбнувшись пришедшей мысли, Фомич надавил на газ и обогнал вереницу грузовиков.
* * *
О настоящей цели своей поездки и о разговоре с Рональдом Селеби Волостнов решил никому не рассказывать. Но с некоторых пор он вдруг стал замечать, что за ним наблюдают. Внешне как будто бы протекало все самым благопристойным образом: его никто не вызывал к вышестоящему начальству, не требовал от него подробнейших отчетов о проделанном вояже, не было настороженных взглядов коллег, что могли свидетельствовать о грядущей опале.
Все как обычно!
Вот только бумаги, что он держал в своем столе, были чуть сдвинуты, а на замочной крышке сейфа он обнаружил свежие царапинки. Теперь он уже не сомневался в том, что в управлении находится «крот» и что он сумел приблизиться к нему вплотную. Причем настолько, что в ближайшие часы мог угодить в автомобильную аварию.
Подобные вещи весьма практикуемы.
Нельзя исключать и того, что под наблюдением могли оказаться и люди, с которыми он контактировал в последнее время. И первым в этом списке должен значиться Фомич. Вот кого уберут без особого содрогания. Просто пристрелят где-нибудь в подворотне, а потом закроют «мокруху» ввиду полной бесперспективности.
В какой-то момент Волостнов почувствовал угрызение совести, что втянул парня в столь серьезное дело. Тот просто не подозревал о том, что живет под занесенным топором. И всего лишь вопрос времени, когда стальное лезвие со всего размаха опустится на его покаянную шею.
У каждого оперативника свои источники информации, и дело профессиональной чести оберегать их от возможных неприятностей.
Набрав номер телефона, Георгий Волостнов услышал в ответ ленивое:
– Слушаю.
После чего произнес две короткие фразы.
– Встречу хочу отменить. Сегодня я буду у сестры.
И тотчас отключил телефон. В действительности смысл был прямо противоположен сказанному. Георгий как раз настаивал на немедленном контакте, который должен был состояться через полчаса после прозвучавшего звонка, и место предстоящей встречи находилось неподалеку от скверика Грибоедова, в тихом дворике, засаженном розами.
Когда молодой мужчина с короткой стрижкой и непримечательной внешностью подсел на лавку к Волостнову, тот даже не глянул в его сторону. Круг обязанностей очерчен, а потому повторяться не следует, просто пододвинул к нему листок с адресом и коротко, глядя прямо перед собой, произнес:
– Подстрахуй этого парня. Он мне нужен.
Мужчина закурил и наклонил голову. Глядя на них со стороны, легкое движение головой невозможно было оценить как кивок, просто он слегка отвернулся от дыма, что назойливо лез в его глаза.
Взяв с лавки газету, Георгий Волостнов поднялся и неторопливо направился по тротуару в сторону дороги.
Контакт завершен.
Часть II
Таинственный генерал
Глава 16
Убийство императора Тиберия Император Тиберий обычно принимал уважаемых гостей на своей любимой вилле, расположенной неподалеку от моря. Окруженная парками, искусственными гротами, бассейнами и скалами, она представляла собой величественное сооружение. Особенно удались тенистые и прохладные аллеи, в которых всегда можно было укрыться от жары.
В садах были три вышки, откуда открывался шикарный вид на окрестность. С первой вышки, расположенной на высоком скалистом берегу, можно было любоваться закатом и бухтой. Со второй смотровой вышки, построенной в виде ударной башни, можно было любоваться чудесным видом на парк. На его территории располагались три зверинца. В первом было восемь львов, разгуливающих на скальной поверхности; немного поодаль, через каменную перегородку, шесть тигров, укрывшихся в тени большого дерева. С другой стороны располагался птичник, в котором в огромных вольерах содержались сотни птиц самых невиданных расцветок. А с третьей, укрывшись за кронами деревьев, расхаживали жирафы.
Несмотря на почтенный возраст, Тиберий любил подниматься на вышки, откуда подолгу наблюдал за проказами животных. Порой казалось, что звери его занимают гораздо больше, чем подданные многочисленной империи. Частенько он принимал своих гостей на природе, где можно было полюбоваться искусственными гротами и охладиться в бассейне. А во время еды любоваться танцами рабынь, что весьма способствует пищеварению.
В этот раз император решил принять гостей в столовой. Их ожидалось двое: сенатор Макрон и правнук императора Августа – Гай Цезарь Калигула.
Для императора не существовало мелочей ни в политике, ни в быту, и всем было известно, что он любил вникать во всякую мелочь. Но самое главное – он любил поражать гостей сюрпризами: никогда нельзя было понять, что их ожидает в следующую минуту.
Гости должны были прибыть в два часа дня – наиболее подходящее время для трапезы.
Император вошел в столовую. На столе стояла золотая посуда, украшенная драгоценными камнями. Ее было такое огромное количество, что она уже не радовала глаз и воспринималась как нечто заурядное. По углам комнаты были расставлены амфоры из желтого оникса, каждая из которых была величиной с бочку. Вазы, стоящие на столах, были изготовлены из порфира и гранита.
Опоры для столешниц были выполнены в виде диковинных зверей, обликом напоминающих льва, но с огромными загнутыми рогами, вот только лапы напоминали птичьи. Столешница из темно-серого мрамора, украшенного слоновой костью, и янтаря. С трех сторон от стола установлены скамейки, рассчитанные на трех человек. На них лежали длинные мягкие подушки, на которых облокачивались обедающие, поверх лежали шкуры леопардов.
