Он открыл дверцы большого гардероба.
— Выберите одежду на свой вкус. Думаю, что размер подойдет, да, наверное, это и не так важно для вас, не правда ли?
Не сон ли это? В шкафу висело множество самых разных платьев и костюмов. Грейс могла выбрать любую одежду. Не обращая внимания на ее растерянность, Крейн продолжал выдвигать нижние ящики:
— А здесь найдете все, что вам нужно… вплоть до шелковых чулок. Это вас развлечет — преображение в элегантную женщину…
— Но я не смогу… — начала было Грейс, зарумянившись от волнения.
Ричард нетерпеливо перебил:
— Эти штучки понравятся вам больше, чем юбка Крис Тейлор. — Он засмеялся. — И на этот раз вам дозволено их взять. — Внезапно он отвел взгляд. — Это вещи моей сестры. Она умерла. Я ни к чему… не прикасался в этой комнате. Она принадлежала ей. К чему хранить эти тряпки? Может быть, они хоть вам пригодятся!
— О! — Грейс отступила на шаг. — Нет, нет… Я… я не смогу. Они слишком шикарны для меня. Правда, я не смогу…
Странное выражение появилось в зеленых глазах и мгновенно исчезло. Этот загадочно-тревожный проблеск так поразил девушку, что она уставилась на Крейна, но успокоилась, увидев в лице его уже знакомые ей доброту, сочувствие и терпение.
— Она бы меня похвалила. А вы бы полюбили ее. Она всегда была добра и готова была помочь. Так что не будьте глупышкой, прошу вас. Принимайте ванну, выбирайте себе платье. Мне нравится, когда мои гости красиво одеты.
Ричард сделал несколько шагов по комнате, но Грейс его остановила.
— Я не понимаю, почему вы так себя ведете? — выпалила она на одном дыхании. — Вы же ничего не знаете обо мне! Почему вы доставляете себе столько хлопот ради первой встречной?
— Потому что мне нравится оказывать услуги, — ответил Ричард. — К тому же я понимаю, что вы попали в затруднительное положение. А у меня есть свои трудности, и я хорошо знаю по собственному опыту, что, когда весь мир против тебя, хорошо иметь какую-то поддержку. — Он расхохотался. — А потом, я хочу прослыть добродетельным! — Крейн пригладил пальцами светлую шевелюру. — И у него тоже какие-то затруднения, да?.. Он меня заинтересовал. Мне кажется, что он злой. А существа зловредные меня очень привлекают. Это патология, я понимаю, но насколько же они интереснее обычных людей, с которыми встречаешься ежедневно. Кто он такой? Очень хотел бы, чтоб вы мне рассказали.
— Я ничего не знаю о нем, — с сожалением призналась Грейс. — Сама себя спрашиваю, кто бы это мог быть.
— Ну, в конце концов, мы это узнаем. Пока же я пошел укладывать его в постель. Принимайте ванну и не беспокойтесь. Вот устрою его удобно и приготовлю вам что-нибудь поесть. Я еще не завтракал, а от всех наших приключений у меня разыгрался аппетит.
Ричард направился к выходу, но остановился в дверях и опять внимательно всмотрелся в Грейс. И снова ее взволновало странное выражение его глаз, но ей трудно было проверить свое впечатление, потому что стоял он против света.
— Дверь запирается, — промолвил Крейн. — Я люблю дверные замки. А вы? Они дают ощущение безопасности.
Лицо Крейна осветилось привычной милой улыбкой, и он вышел, тихо притворив дверь.
Грейс стояла неподвижно, и вдруг ей стало не по себе. Она бросилась к засову, он бесшумно заскользил. Грейс заметила, что его совсем недавно смазывали.
Глава 11
Комфортно расположившись в просторной ванне, Грейс перестала думать об Эллисе. Он выпал из ее памяти с такой же быстротой, с какой ртуть скатывается с пальца. Положив голову на резиновую подушечку, она отдалась приятной истоме, зажмурившись и наслаждаясь купанием.
Ванная комната была небольшой, но очень удобной и красивой. Стены, окантованные хромированной полоской, были облицованы зеленым кафелем. Пол покрывали черно-зеленые плитки. Маленький туалетный столик, лакированный и тоже зеленый, сиял флаконами, пробками и всякими туалетными мелочами, столь милыми каждой женщине.
Грейс часто видела в кино такую роскошную обстановку, но при мысли, что она сама оказалась среди подобной красоты, у нее перехватывало дыхание. Она ошалела от этой фантастической смены существования. Еще несколько часов тому назад Грейс сидела на корточках в мокрой траншее, на ней была краденая одежда, грязная и сырая, ее преследовала полиция. Теперь она была чистой, в относительной безопасности и — влюбленной.
Ей приходилось читать истории о любви с первого взгляда, видеть такое в кино, но она никогда не верила, что подобное возможно в жизни. А теперь это произошло с ней.
Она говорила Эллису: «Никто и никогда не был добр ко мне». Она испытывала благодарность уже за то, что ей бросили в лицо раздавленный пирожок, когда она погибала от голода. Девушка посчитала это милосердием. А потом появился Ричард Крейн. Он был по-настоящему добр, предложил ей такое щедрое гостеприимство, дал одежду, ее и сравнить нельзя с лохмотьями, которые она обычно носила: в гардеробе платья от лучших модельеров, новейшего фасона, которые можно видеть лишь иногда в шикарных витринах Уэст-Энда. Он спас ее от полиции, привел к себе домой, не требуя никаких документов. И он пощадил ее глухоту.
Сперва Грейс сомневалась в его намерениях, но теперь, когда ее панический страх развеялся, она, размышляя, спрашивала себя: а что, если и он тоже влюбился в нее? Быть может, именно в этом разгадка его великодушия, желания защитить ее? Ну конечно, ни один мужчина не стал бы так рисковать ради незнакомой девушки, если бы не был влюблен.
Внезапно Грейс вспомнила о своих обязанностях. Как она может так долго нежиться в ванне, когда Ричард — мысленно она уже так его называла — занимается Эллисом! Она должна ему помогать.
Грейс торопливо выбралась из воды, насухо вытерлась и, невзирая на свою решимость как можно скорее присоединиться к Крейну, не удержалась от искушения напудриться огромным пушком, который привлек ее внимание на туалетном столике, а также продегустировать по запаху дорогие духи.
Голая, с лебединым пушком в руке, она рассматривала себя в большом, в полный рост, зеркале. Она не могла не отметить, что у нее прекрасная фигура. Ее охватило безудержное желание отдаться Крейну, подарить ему это доказательство своей благодарности и любви. Но тут же отогнала эту мысль: в памяти ожили нагоняи приемного отца, его жестокие уроки. Силой кулаков он убеждал Грейс в том, что нет большего греха для женщины, чем отдаться первому встречному мужчине, как это сделала ее распутная мать. И девушка усвоила это правило.
Устыдившись своих недостойных мыслей, она проворно облачилась в шелковый пеньюар и уселась на табурет перед столиком. Промытые волосы блестели и кудрявились. Она расчесала их и в глубокой задумчивости решала, следует ли ей подкрасить губы. Их бледность заставила ее позаботиться о макияже: она горела желанием понравиться Ричарду.
В спальне Грейс выбрала в шкафу платье цвета морской синевы, с глубоким декольте и рукавами на три четверти. Она глянула в зеркало, пораженная произошедшей с ней переменой. Платье было как на заказ, Грейс едва узнавала себя и с наслаждением констатировала, что на нее теперь приятно смотреть. «Однако не время задирать нос», — упрекнула она себя, напоследок еще раз повертевшись перед зеркалом. Открыв дверь, она вышла из комнаты.
