– Точно! А я и правда забыла, – спохватилась Вика.
– На этот случай у тебя есть я, – улыбнулась Надя.
Глава 4
Одноклассники
А потом наступил понедельник, который подруги дружно ненавидели. Потому что надо было идти в школу.
Едва они зашли в кабинет химии, как среди одноклассников тут же повисла тишина. Первая красавица их класса Лиза Фокина восседала на учительском столе в новом темно-зеленом коротком платье в обтяжку, эффектно закинув ногу на ногу.
– А… столовый набор объявился… – в тишине ехидно произнесла она.
«Столовый набор» – это была общая обидная кличка подружек. А по отдельности Вику звали Вилкой, а Надю – Ложкой.
Вика тут же втянула голову в плечи, а Надя, проходя мимо, слегка ущипнула красавицу за бок:
– Ой, у тебя тут пятно, кажется. Где ты могла уделаться?
Лизка тут же зло фыркнула и изогнулась, как кошка, пытаясь посмотреть, что у нее там, но быстро сообразила, что ее обманули.
– Поговори у меня! – огрызнулась она.
Но Надя уже не обращала на Фокину внимания. Вика же и вовсе постаралась мышкой шмыгнуть за свою парту. Но… тут их обеих поджидал неприятный сюрприз: оба их стула были старательно заштрихованы мелом.
Вику с Надей одноклассники не то чтобы травили, ненавидели или как-то жутко не любили, но… Но определенное напряжение между ними и классом было. Их либо не замечали: не звали на вечеринки, не допускали в разговоры, не садились с ними в столовой; либо делали им мелкие пакости. Ни с того ни с сего. Просто так. Просто стало скучно, и кому-то пришла в голову идея подшутить над «столовым набором».
Идея чаще всего приходила в голову Лизке Фокиной. Та была эффектной: высокой, красивой, с длинными черными как смоль волосами и серо-голубыми глазами в окружении длинных, как в рекламе, ресниц. Лизкины родители хорошо зарабатывали, и красавица могла ни в чем себе не отказывать: одевалась, как модели на обложках глянцевых журналов, имела все возможные модные гаджеты и время от времени хвасталась новыми золотыми украшениями. Все парни не только в классе, но и во всей параллели и даже старшеклассники были от нее без ума и из кожи вон лезли, чтобы заслужить Лизкино расположение. Учителя Фокину недолюбливали, но побаивались, ведь случись что, в классе немедленно объявлялся ее папа и быстро наводил порядок.
В школе Лизка чувствовала себя безнаказанной, но при этом предпочитала кидать идеи, организовывать и направлять, а самой руки не пачкать. На это у нее была свита – две верные подружки – Савельева и Пономарева, которые всегда готовы были сделать Вике и Наде какую-нибудь мелкую пакость, чтобы заслужить похвалу своей королевы. Королевы, которая все свои претензии к «столовому набору» сводила к двум пунктам: «уродины» и «слишком умные».
Не отставали от девчонок и парни. Лидерами в классе были два друга: Костя Губин и Женя Ищенко. Оба были спортсменами, увлекались пейнтболом, по выходным пропадали в модных клубах, а по понедельникам шумно рассказывали о своих похождениях. Их родители тоже были обеспеченными, поэтому парни могли позволить себе несколько больше, чем все остальные. И, конечно же, оба мечтали завоевать сердце Фокиной. Которая время от времени приближала к себе то одного из них, то второго, провоцируя друзей на вечные ссоры и выяснения отношений.
Зло парни срывали на «столовом наборе». Причем Губин больше цеплялся к Наде, а Ищенко – к Вике. В Наде Губина доводили до белого каления ее ум, уверенность в себе и несгибаемость. Сам он с трудом вытягивал на «троечки» по алгебре и геометрии, а Ложкиной математичка давала отдельные задания, повышенной трудности, потому что учебник та прорешала еще в начале года и делать ей на уроках иначе было бы нечего. Губин же, несмотря на это, упорно пытался называть Надю «тупой овцой», чем только страшно веселил ее: Ложкина обычно советовала ему заглянуть в собственный дневник и признаться себе, наконец, кто у них в классе «тупая овца». От чего Костя бесился еще больше.
Ищенко же поддевал Вику. Стоило ему увидеть ее, как он тут же расплывался в противно-довольной улыбке: «Поросеночек наш пришел, хрюкает что-то себе под нос», – и все в том же духе. Откуда взялся «поросенок», Вика не знала, но была уверена, что кличка связана с ее внешностью – точнее, с ее лишними килограммами. Стоило ему просто тихонько хрюкнуть, проходя мимо, как слезы сами наворачивались на глаза девушки. Вика изо всех сил старалась, отжималась дома, качала пресс, но стройнее не становилась. И у нее не получалось, как у Нади, легко и запросто осадить обидчика, а потому все, что ей оставалось, – молчать и давиться слезами. Надя Вику, как могла, защищала от нападок, но все равно им обеим приходилось несладко. Даже если вас двое, то все равно трудно постоянно выдерживать оборону против двадцати трех.
– Надейка, ты же умная, ну что, что нам делать? – после каждой новой выходки одноклассников вопрошала обычно Вика. – Я так больше не могу, не могу…
– Я подумаю, – обычно отвечала Надя и что-нибудь придумывала.
Перепробовано было много всего. Подружки стали одеваться в том же стиле, что и Лизка Фокина со своей свитой. Но здесь шансы изначально были неравны: финансовые возможности фокинского папы в разы превышали таковые подружек.
Тогда, продолжая в меру своих сил поддерживать стиль, обе попытались копировать манеру поведения и разговора классной элиты. Но здесь подружки быстро сломались сами: выучить фальшивые жесты и поддерживать глупые разговоры у них получалось, но вести себя подобным образом оказалось невероятно противно.
Пытались Вика с Надей и стать приятными – наладить нормальные отношения. Говорили комплименты одноклассникам, давали списывать на контрольных, делились запасными ручками, но… Но все это было воспринято скорее как признак слабости, как окончательная и бесповоротная капитуляция, а потому травля, вместо того чтобы стихнуть, только усиливалась.
Когда подружки перепробовали все (и ничего не помогло), они сначала совсем отчаялись, а потом даже как-то успокоились. Одеваться вроде бы и продолжали, подражая заданному Фокиной стилю, но одноклассников тоже стали избегать: общались на переменах друг с другом, на их выходки и поддевки либо не обращали внимания, либо Надя одной фразой поддевала в ответ, но дальше в перепалку уже не вступала. А когда Фокина однажды стала хвастаться на весь класс, что со следующего года родители ее переведут учиться в какую-то другую крутую-прекрутую школу, так у них и вовсе появилась надежда.
После утреннего инцидента от подружек все отстали. Потому что одноклассники шумно обсуждали предложение Фокиной. 8 Марта выпадало на субботу, а Лизкины родители как раз собрались уехать на выходные, и квартира оставалась в полном распоряжении первой красавицы. Конечно же, она предложила устроить вечеринку в честь праздника!
Все тут же разволновались и на каждой перемене предлагали все новые планы развлечений. Сама же Фокина старательно сохраняла главную интригу: кого из класса она собирается позвать к себе, а кого нет. Понятно, что Губин с Ищенко приглашаются автоматом, ближайшая ее девчоночья свита – тоже, но другим одноклассникам оставалось только нервничать и из кожи вон лезть, угождая королеве, чтобы оказаться в числе избранных.
