– Надя, – Марля тихонько потеребила подругу за плечо, – а мы пойдем сегодня в табун кадрить студентов?
– Не-а.
– Почему?
– Потому что мы – девочки. Принцесски. В отношениях – учись, пока я жива! – должна быть интрига. Страдание. Так что пусть парни сидят без нас и страдают. И вообще, теперь их очередь нас завоевывать. Сами пусть приходят. А мы еще покобенимся.
– Да? А вдруг не придут?
– Куда они денутся? Влюбятся и женятся, – донеслось из-под панамы.
Марля задумалась. Как все сложно выходило в отношениях между мальчиками и девочками! Целая наука. То можно – и нужно! – идти кадрить. То вдруг нельзя – надо ждать, чтобы сами пришли…
Марля подтянула колени к подбородку, обняла их руками и уставилась на воду. Народу все прибывало – и там и здесь, – везде на глади пруда виднелись головы пловцов и пловчих. У противоположного берега какая-то компания играла большим надувным мячом. Слева тетки втаскивали в воду надувные матрацы. А справа кто-то заплатил за катание на водном велосипеде и теперь неумело пытался отъехать на нем от небольшой деревянной пристани.
Солнце пекло все нещаднее, лезть в воду, чтобы снова нахлебаться тины, Марле не хотелось, а на водном велосипеде посередине пруда кататься, наверное, и не жарко, и ужасно интересно…
– Вот бы на водном велосипеде покататься… – не выдержала она и высказалась вслух.
– Давай покатаемся.
– Только у меня денег с собой нет.
– У меня тоже. Но зачем деньги? – Надя решительно поднялась с покрывала. – Пойдем кадрить лодочника.
Подружки подошли к тенту, под которым обычно сидел лодочник.
– Может, надо было одеться?.. – нерешительно протянула Марля.
– Зачем? Мы так эффектнее выглядим, – пожала плечами Надя.
– А ты знаешь этого мужика?
– Первый раз вижу.
– А как же он нам бесплатно-то даст?
– Я же сказала: идем КАДРИТЬ лодочника.
– Он же старый!
– Какой он старый? Ему лет тридцать. Прекрасный возраст для мужика.
Марля хотела было еще что-то сказать, но лодочник, пришвартовав водный велосипед, с которого слезли какие-то взрослые парень с девушкой, уже шел к своему тенту.
– Здравствуйте! – тут же засияла Надя, как будто увидела своего самого близкого и дорогого человека.
– Здравствуй, – в ответ улыбнулся тот.
– Как вы ловко его пришвартовали. Он ведь, наверное, тяжелый…
– А, ерунда.
– А меня зовут Надя. А это моя подруга Марлен.
– Что, правда Марлен? – снова улыбнулся лодочник.
– Да, – кивнула Марля.
– А вас как зовут?
– Сергей.
Не успела Марля и опомниться, как они уже сидели на ярко-желтом водном велосипеде, а их новый знакомый, пыхтя, толкал их от причала, приговаривая:
– Катайтесь сколько хотите, девчонки!
– И как тебе это удается? – только и оставалось Марле, что снова задать этот вопрос подруге.
– Честно?
– Честно.
– Я не знаю, – пожала плечами Надя. – Само получается. Мужики, они же как телята: поманишь пальчиком – и толпой следом побегут. Надо только улыбнуться, в глаза посмотреть, а потом вот так вот глаза опустить. И все, они твои.
– Да?..
– Ладно, не переживай, научишься. Слушай, а тебе кто больше нравится: Федька или Петька?
– Мне? – растерялась Марля. – Не знаю.
– И я не знаю. Петька такой большой, громкий, энергичный. Как гаркнет – прямо э-эх! – душа в пятки. Веселый он. Прям как я. А Федька какой-то молчаливый. Но зато как он лихо шляпу поднял… Мне кажется, он все равно сильнее Петьки. И ездит лучше. Жаль только, что дрищ. Ну, тощий то есть. Мне дрищи не нравятся. Хотя… Я бы с ними с обоими закрутила. Но ты не боись, не буду. Поделюсь с тобой. Надо как-то определяться, где чей.
Марля задумалась. На нее тоже Федька произвел большее впечатление, чем Петька, который обозвал ее заморышем. Да и ростом Федька был пониже Петьки: Марля была ему по плечо, даже на пару сантиметров выше его плеча.
И тут вдруг водный велосипед тряхнуло. Марля с испугу вцепилась в Надю, обе обернулись. Сзади к ним подплыл какой-то парень и теперь пытался влезть на правый поплавок.
– Надька! – расцвел он в улыбке.
– А ну слезь! Утопишь нас! – грозно откликнулась та.
– Да ты шо? Не узнала? Це же я, Гриха!
– Я тебя узнала. Ты куда-то плыл? Вот и плыви себе! – Надька попыталась извернуться и столкнуть парня с поплавка.
– Я к тебе зайду вечером!
– Может, меня вечером дома не будет…
– Я тебя найду! – Гриха послушно отцепился от водного велосипеда и помахал ей рукой из воды.
– Кто это? – удивилась Марля.
– А, – махнула рукой Надька, – местный, в позапрошлом году мы с ним гуляли. Все трусится по мне.
– Что делает?
– Ну, любит до сих пор.
– А ты?
– А что я-то? Прошла любовь, завяли помидоры. На фига он мне сдался? Хотя… Не буду его сразу отшивать. Пусть Петька поревнует.
– Зачем? Ты же сказала, они и так будут нас добиваться.
– Конечно, будут. Но любви без страданий не бывает.
Но план дал сбой. Сколько бы ни сидели на вишнях Надя с Марлей, не столько собирая ягодины, сколько поглядывая на улочку, не идет ли кто, никто так и не появился.
– А, не больно-то они и нужны были, – махнула рукой Надя. – Набрала ведро? Ну и хватит на сегодня. Пойдем в гости к тете Вале.
Марля знала, что давно уже Надя повадилась ходить в гости к дневальной, тете Вале, пошариться в Интернете (у бабы Аглаи компьютера не было), послушать местные сплетни и… покушать.
Покушать Надя всегда была не против: и у своей бабушки, и у тети Вали, и у кого угодно, кто пригласит. Две тарелки знаменитого кубанского борща, когда сначала, пока варится картошка, делается «зажарка» – лук, морковь и свекла с растительным маслом, потом в картошку кладется капуста, потом зажарка, потом петрушки всякие, соль – и готово. Тушеной нутрятины – мягкой, не то что говядина или баранина, вкусной, со специями. Фаршированных перчиков, кабачков с золотистой корочкой. Каши с тыквой. И конечно же, сала. Запить все это краснодарским чаем.
Марля впервые у тети Вали увидела, как люди берут булку, мажут на нее сгущенку, а сверху – еще и сметану, приговаривая: «Это тебе не магазинная, это своя – вон сепаратор стоит – от своей коровки, жирностью под пятьдесят процентов». И уж тем более Марля никогда до это не видала, чтобы на сметане яичницу жарили – не подгорает!
