— Да. Я не думала, что так сложится, — она закусила губы и снова отвернулась. — Я родилась под Питером. Есть там один небольшой поселок, где обычно останавливаются дальнобойщики. Пятнадцатилетняя девчонка там стоит килограмм колбасы и пол-литра водки. Ты знаешь, — хмыкнула неожиданно Ольга, — я пользовалась спросом, иные шоферы отдавали за меня даже деньги. Тем и жили. Чего ты кривишься, Стась, ты, видно, никогда не знал по-настоящему, что такое нужда. Нас у матери было пять девчонок, мы, две старшие, уже на дорогу выходили, чтобы остальных прокормить. Хорошо, если хоть колбасы давали, а то случалось, переспит, а потом хрясь тебе кулаком в зубы и пошел к своей машине. Вот такая благодарность, а управы на него не сыскать.
— Несладко тебе было.
— Не то слово, — согласилась Ольга. — У тебя закурить-то есть?
— Ты уже давно не курила, — достал Стась из кармана пачку «Кэмела».
Ольга вытащила сигарету и едко произнесла:
— Бросишь тут с тобой курить. Думала, начну новую жизнь, уж теперь-то будет все хорошо, только начала чувствовать себя человеком, а меня опять мордой в мое грязное прошлое, мол, не высовывайся. Это я с виду красивая и ухоженная, а внутри меня такая дряхлая старуха живет, — разоткровенничалась она, нервно прикуривая сигарету. — Иногда смотрю на какую-нибудь бабушку и думаю: боже мой, а ведь если сравнить жизнь этой старухи и мою, то она в сравнении со мной покажется невинным дитем. Мне пришлось такое пережить, что и не расскажешь!.. Изменить мужу для нее было героическим подвигом, а для меня переспать сразу с тремя крепкими мужиками — сущая забава. — Она умело втянула в себя дым и, закрыв глаза, держала его в легких несколько долгих секунд, а потом осторожно выдула тоненькую струйку через чуть приспущенное окно. — Ты, например, меня можешь представить героиней группового секса? — с вызовом посмотрела Ольга на Стася.
Куликов не отвел взгляда, хотя у самой его переносицы неприятно надломилась поперечная складочка.
— Представляю. Я даже видел эти кадры и знаю, где происходило подобное мероприятие.
Ольга невольно закрыла лицо руками.
— Боже мой, мне стыдно! Ты не представляешь, как мне стыдно! И ты после этого еще со мной разговариваешь, узнав обо мне все! Другой на твоем месте вышвырнул бы меня на ходу прямо из машины.
— Мне бы не хотелось повторяться, Ольга, но ты нужна мне… даже такой. Ты моя судьба, а ее, как ты знаешь, не выбирают. Я просто хотел бы услышать все это от тебя, а не от людей, для которых ты была обыкновенной вещью. Так я слушаю тебя… как все это началось?
Ольга заметно успокоилась. Выдвинув пепельницу сильным, почти мужским движением, раздавила окурок, просыпав темно-зеленый табак.
— Обыкновенно. Приехала в Москву, полная надежд, со своим парнем. Красивая, стройная, думала стать манекенщицей, а мой обормот проигрался в карты на второй же день, и мне пришлось отрабатывать его долг в «Массажном салоне». Называется красиво, а на деле самый обыкновенный бордель. Небольшая двухкомнатная квартира, набитая пятнадцатью девками. Через каждые полчаса приходит клиент и выбирает кого-нибудь из нас. Бывало, до того наработаешься, что потом врастопырку ходишь.
— Что стало с тем парнем?
В глазах Стася появился металлический блеск, незнакомый Ольге прежде. Глядя на его застывшее лицо, вполне можно было поверить во все ужасные слухи, что вертелись вокруг его имени.
— Зарезали его, — безразлично махнула рукой Ольга. — Он потом опустился, стал бомжевать, ночевал по подъездам. Прибился к какой-то группе таких же. А дисциплина у них там строгая. Что-то сказал не то, вот его и не стало. А что?
— Да так, — неопределенно проговорил Стась. — Я бы с ним сам потолковал. Самая большая твоя ошибка, что ты не совсем верно сказала мне о своих двух мужчинах. Я ведь тебе поверил. Ладно, что об этом, забудь!
— А куда мы едем? — посмотрела Ольга в окно.
— Сейчас все узнаешь. Я приготовил тебе небольшой сюрприз. Очень надеюсь, что он тебе понравится.
Машина мягко притормозила и прижалась к обочине, шугнув стайку воробьев. Славик мгновенно выскочил из салона и, обогнув капот, распахнул дверцу.
— Все готово? — лениво поинтересовался Куликов.
Стараясь не смотреть на зареванную Ольгу, которая поспешно краем платка удаляла следы расплывшейся туши, Слава сдержанно ответил:
— Да. Пока вы разговаривали, я успел созвониться. Нас ждут.
Ольга огляделась по сторонам. Район, куда они приехали, находился на самой окраине Москвы. Рядом с безвкусными пальцеобразными высотками просматривались двухэтажные покосившиеся бревенчатые строения, которые, казалось, должны развалиться от первого чиха. Здесь же небольшая колонка с цементным стоком. А поодаль стройплощадка, отгороженная высокими бетонными плитами. Внутри территории два разобранных бульдозера и множество покрышек и деталей от техники, разбросанных повсюду. Не зная, что строительство здесь было заморожено лет пять назад, можно было бы предположить, что тут проходили бои местного значения. У самого забора покосившаяся сторожка с фанерой вместо стекол. Через узкие щели пробивался тускло-желтый свет, как свидетельство того, что жизнь здесь с наступившей разрухой не угасла.
Осторожно, как если бы ступали по минному полю, все трое направились к сторожке, перешагивая через слипшиеся комья земли и стараясь не оступиться в многочисленные рытвины.
Слава негромко постучался, и тотчас из глубины раздался недружелюбный окрик:
— Кого несет?
— Открывай, свои, — дружески протянул Слава.
Щелкнул замок, брякнула сердито о косяк отцепленная цепь, и дверь, скрипуче повернувшись на петлях, приоткрылась.
В проходе гостей встретила унылая физиономия с семидневной щетиной на щеках.
— Проходите, — отступил мужчина немного в сторону, пропуская Стася, готового разворотом плеч снести хиленький косяк.
Следом, едва поддерживаемая за локоток Славой, вошла Ольга. В центре комнаты на вращающемся стуле спиной к двери сидела брюнетка.
— Ковыль, поверни ее, — распорядился Стась, шагнув ближе.
— Поговорить хочешь, сучка? — потянул Сергей за плечо женщину.
Стул, жалобно скрипнув, повернулся вокруг оси, и на вошедших испуганно взглянула женщина лет сорока. Серые глаза на высохшем лице казались огромными и делали ее похожей на сову.
— Узнаешь? — спросил Стась у Ольги, которая, едва переступив порог, с ужасом ее разглядывала.
— Да, — наконец произнесла она, чуть разлепив слипшиеся губы.
— А ты узнаешь эту милую девушку? — взял Стась за подбородок женщину. — Только прошу тебя говорить откровенно, — добавил он проникновенных ноток, — а то я очень не люблю совершать насилие… тем более над женщиной.
Брюнетка, вытаращив на Стася ошалелые глаза, пролепетала сдавленным голосом:
