– В письмах Рид ни разу не упоминал о случившемся, – покачала головой Ким. Можно представить, как взбесился брат!
– Рид считает, что всякий должен бросить заниматься пустяками вроде скачек и посвятить себя достойному делу.
– Вот он не умеет развлекаться, верно? – тихо спросил он.
– Недостатки взросления, – вздохнула она. – Но что делал ты с тех пор, как мы расстались?
– Жил по внушенным тобой принципам, – улыбнулся он.
Ким не ответила на улыбку. Она заметила, что он уклоняется от ответов на ее прямые вопросы. Сегодня его что-то беспокоило. Слишком небрежно он рассказывал о том, что произошло между ним и матерью, и она заподозрила, что всей правды так и не услышала.
– Расскажи о разговоре с матерью. Что она говорила?
Трэвис отвернулся, но не раньше, чем Ким увидела, как он хмурится. Похоже, что с обеих сторон было сказано немало неприятного.
Но он снова заулыбался:
– Она заверила меня, что Джо Лейтон – хороший человек и любит ее. Он не знает, что у матери есть деньги. И она понятия не имеет, на какие средства он перестроил и обставил старое здание.
Ким сразу увидела, что он что-то скрывает, но, похоже, не собирается ничего ей говорить. Ладно, если он может хранить тайны, то и она в этом преуспела!
– Когда ты хочешь поехать к мистеру Лейтону?
Трэвис понял, что Ким замкнулась, и знал почему.
По правде говоря, он хотел бы рассказать ей о разговоре с матерью, но не мог, потому что часть этого разговора касалась именно Ким.
Вчера вечером он встретился с матерью в саду миссис Уингейт. После объятий и слез радости Трэвис попытался больше узнать о Джо Лейтоне. Но с первых же слов понял, что мать стала другой. Больше она не тихая, запуганная маленькая женщина, которую он знал с детства.
Она поблагодарила Трэвиса за то, что пришел ее спасти, но дала понять, что эту войну станет вести сама.
Трэвис использовал лучшие адвокатские приемы, чтобы указать на ошибочность ее мнения. И уже решил, что достаточно ясно все объяснил, когда она заявила, что он говорит, как отец.
Это так его ошеломило, что он беспомощно осел на скамейке.
В следующую секунду она осведомилась, что он делает в обществе Ким и почему не рассказал правду об отце.
– Ким хотя бы знает твою настоящую фамилию?
Ее слова заставили их вновь вернуться к ролям, которые они всегда играли. Матери и сына.
– Я просто… я бы хотел, чтобы женщина любила меня. Не была ослеплена именем Максвеллов. И знаешь что, ма? Я бы хотел знать, смогу ли вести нормальный образ жизни. Мое одинокое детство не подготовило меня к жизни обычного взрослого человека.
Люси поморщилась, но Трэвис продолжал:
– И с тех пор женщины…
– Пожалуйста, без подробностей.
– Я и не собирался. Просто у меня не было возможностей… полюбить…
– И что будет, если ты заставишь Ким влюбиться в тебя? – в упор спросила Люси. – Что тогда?
– А если я влюблюсь в нее? – шутливо спросил он, желая ослабить напряжение.
Но Люси даже не улыбнулась.
– Трэвис, ты был влюблен в эту девочку с двенадцати лет. Я хочу знать, что будет, если она влюбится в тебя. Посмотришь ей в глаза, попросишь подождать, а потом поедешь кататься на горных лыжах? Хочешь, чтобы она, подобно мне, проводила дни и ночи в страхе, что вот-вот позвонят с известием, что тебе оторвало руку или ногу, парализовало или убило? Или хочешь, чтобы она делила с тобой бродячую жизнь и никогда и нигде не имела дома?
– Не знаю, – досадливо бросил Трэвис. – Мою жизнь…
– …нормальной не назовешь, – отрезала Люси. – И я знаю это лучше, чем кто-либо.
– Я стал работать у отца, чтобы защитить…
– Только не нужно перекладывать на меня это бремя, – громко заявила Люси. – Трэвис, ты наслаждаешься, работая на Рэндалла. Возбуждение. Деньги. Власть.
Трэвис потрясенно уставился на нее.
– Хочешь сказать, что я становлюсь кем-то вроде отца? – тихо спросил он.
– Нет, конечно, нет, но я боюсь…
– Чего?
– Что это может случиться.
– Меня это тоже волнует, – ответил он не сразу. – Иногда я вижу в себе качества, которые мне не нравятся. Когда он мной доволен, я недоволен собой. И обеспокоен тем, что его удовлетворение так же сильно, как мое недовольство. Но я не совсем понимаю, как избавиться от тех его черт, которые унаследовал.
Люси сжала руку сына.
– Проводи побольше времени с Ким. Забудь обо мне и Джо. С нами все в порядке. Он не охотится за моими деньгами и не станет, даже если бы и узнал, что у меня они есть. Он меня любит.
– Ты в этом уверена?
– Абсолютно и совершенно.
– Но разве ты когда-то не любила отца?
– Я была девушкой, почти не знавшей жизни. А твой отец действовал теми же методами, что и с компаниями, которые покупает.
– Хотелось бы мне действовать с Ким именно так, – пробормотал он.
– Не смей! – вскрикнула Люси. – Не делай с ней такого! Не используй обаяние и деньги Максвеллов и все, чему научился с теми кошмарными женщинами, которые заменяли тебе Ким! Не пытайся ослепить ее! Не вози в Париж, не води по французским ресторанам, чтобы видеть, как она умирает от любви к тебе! Она такого не заслужила!
– На чьей ты стороне?
– На твоей! – выкрикнула она, стараясь успокоиться. – Я люблю тебя больше жизни. Я бы с радостью умерла за тебя, но хочу настоящей жизни для своего сына. Я не хочу, чтобы ты потащил эту девочку в постель и показал все, чему выучился от очередной амбициозной старлетки. Узнай о ней побольше. Попробуй понять, действительно ли ты ее любишь, или это просто благодарность за то, что она научила тебя кататься на велосипеде. Узнай ее лучше. И дай ей узнать тебя. Тебя настоящего. Не вкрадчивого лощеного адвоката, который может переговорить любого. Пусть она увидит того мальчика, восхищенного и потрясенного малышкой, надевшей ему на шею нитку бус.
– Не уверен, что знаю, как это сделать.
Сейчас он смотрел на Ким. Та повернулась лицом к озеру. Трэвис не знал, видел ли когда-нибудь женщину красивее и желаннее. Будь на ее месте другая, он постарался бы увлечь ее и использовал все приемы, чтобы уложить в постель. Но тогда, как и предсказывала мать, он ее оставит. Сейчас ему казалось, что он всю свою жизнь мчался, спешил и бежал куда-то. Если не на деловую встречу по поручению отца, значит, на гонки, на восхождение или в какое-то еще приключение, которое вполне может покалечить его или убить.
– Полагаю, нам пора, – сказала Ким, нарушив молчание и вернув Трэвиса в настоящее.
Но он не двинулся с места.
