– Правда? – воскликнула Ира. – Вот это да! Вот это здорово! Игорь! Классная новость!
– Это на десять дней, – с тревогой сказал Игорь, – приеду аж в конце июля.
«Десять дней!» – вздрогнула Ира. Они никогда не расставались с Игорем на такой большой срок.
– Погоди, а почему в конце июля? Когда ты уезжаешь?
– Завтра.
– Завтра?!
Сердце Иры упало.
– Но… Но…
Она глубоко вздохнула. Эта поездка важна для Игоря. Это очень большой шаг в его карьере повара. Значит, ей остаётся только поддержать его.
– Игорёк, ну, – она старалась, чтобы её голос звучал бодро, – надо так надо. Буду тебя ждать.
– Будешь ждать? А не закрутишь романчик с каким-нибудь поварёнком из твоего «Чая с сухариком»? С каким-нибудь усатым сухариком в фартуке и колпаке? А?
– Там нет поварят, – смеясь, ответила Ира, – и в моём сердце места нет. Оно занято тобой.
– Тогда я тебя жду, – сказал Игорь, – приходи сегодня на прощальный романтический ужин.
– А сухарики испечёшь? – лукаво улыбнулась Ира.
– Ну уж нет! Никаких сухариков! – грозно ответил он, и она засмеялась.
Однако, несмотря на все попытки Игоря развеселить её, Ира, закончив разговор, ощутила грусть и волнение. С тех пор как они начали встречаться с Игорем, они видятся каждый день! Как она продержится десять дней без его ласкового взгляда, нежных прикосновений, ободряющей улыбки…
– Ужасно, просто ужасно, – повторяла Ира, торопливо набирая эсэмэски своей «дружеской скорой помощи».
Глава 8
Разговор на скамейке
Встречаться решили в сквере возле Лялиной работы – она заканчивала позже всех. Кроме них, никто не называл это место сквером. Это просто был фонтан на небольшой площади, а возле него – лавочки и деревья. Но в начале лета кто-то перенёс лавочку чуть подальше от фонтана и поставил под иву. Своими ветвями дерево отгораживало тех, кто сидит на лавочке, от прохожих, а сидящим было видно всё: и фонтан, и проезжающие мимо автомобили, и детей, играющих в центре сквера и брызгающих друг в друга водой.
Правда, на детей Ира сегодня больше смотреть не могла: до сих пор ей было слегка муторно от «эмка» в «Чае с сухариком». Поэтому она отвернулась от фонтана и принялась рассматривать прохожих. Сашенька вот-вот обещала подойти, мама Тимофея легко отпускала её раньше, чем заканчивался рабочий день. По дороге она обещала купить пирожки и сок.
Ира тем временем с нетерпением вглядывалась в толпу, надеясь высмотреть там Лялю.
Узнать Лялю издалека было легко: начав работать, она сделала новую стрижку – густая чёлка и каре «под Клеопатру». Ляля отличалась от подруг тем, что всегда подбирала одежду под все случаи жизни. Если они отправлялись загорать, Ляля надевала шляпу, очки, яркие браслеты на руки, цепочку на ногу, брала пляжную сумку и три купальника, которые меняла каждый год, модные прозрачные вьетнамки, парео и специальную пляжную косметичку с несмываемой тушью и водостойкой помадой.
Когда же Ляля пошла на работу, то разорила родителей на новый чёрный брючный костюм и множество «аксессуаров для офисного стиля»: тёмно-вишнёвый шёлковый шейный платок, строгие часы на кожаном ремешке, сумку-портфель, заколки, браслеты, не говоря уже о двух парах туфель – одни на высоком каблуке, другие – на танкетке. Конечно, Ляля дала клятвенное обещание, что будет ходить в этой одежде и в школу, но Ира с Сашенькой посмеивались, что наверняка Ляли хватит только на осень. Зимой непременно начнёт выпрашивать «аксессуары для зимы» или придумает какие-нибудь «аксессуары для школьного стиля».
Ире на пляже вполне хватало одного купальника и джинсовых шорт, которые она носила уже года два (правда, этим летом, к сожалению, она в них не влезла, пришлось взять у мамы напрокат брюки-капри). В обычной жизни никакие особенные украшения Ире не требовались. Тонкая золотая цепочка на шее, какой-нибудь простой браслет, золотые серёжки-колечки или обычные «гвоздики». Про Сашеньку и говорить нечего: джинсы, кеды и мальчишеская клетчатая рубашка с подвёрнутыми рукавами – вот вечные составляющие её экипировки. Правда, иногда она обижалась, что подруги не замечают новую рубашку или новые джинсы, а Ира и Ляля каждый раз обменивались виноватыми взглядами, в которых читалось: «Но эти джинсы и рубашка – точно такие же, как предыдущие! Как их отличить?»
«Где же Ляля?» – в нетерпении заёрзала Ира. Шея затекла в одном положении, она повернула голову, принялась разминать плечо и вдруг вздрогнула: на скамейке кто-то сидел. Сашенька! Когда она успела подкрасться?
– Ты давно тут сидишь? – удивлённо спросила Ира.
Саша кивнула, не отрывая взгляда от мобильного телефона. Ира покосилась на пакет с пирожками. Но тревожить Сашу расспросами не стала: мало ли какие важные дела она сейчас делает в Интернете. Может, с Тимофеем что-то обсуждает. Тогда её лучше не дёргать!
Зато Ляля, едва появившись, плюхнулась на скамейку и принялась возмущаться:
– Сашка! Убери!
– Сейчас, сейчас, – пробормотала Саша, ещё отчаяннее нажимая на кнопки, – погоди, мне надо сообщение дописать, иначе я буду выглядеть как идиотка. Сказала «а», а «б» – не сказала.
– А то, что ты в наших глазах выглядишь как идиотка, тебе не мешает? – поинтересовалась Ляля.
– Секунду, – умоляюще прошептала Саша.
Ляля покачала головой, сдёрнула с мочек ушей чёрные блестящие клипсы, сбросила модные остроносые туфли и поджала ноги. Потом взяла пакет, лежавший рядом с Сашенькой, развернула его и воскликнула:
– Мать! Тебя с чем просили купить пирожок? С грибами! А почему из всех пирожков красный сок вытекает?!
– Ой, – растерянно сказала Сашенька, оторвавшись на секунду от экрана.
– Ой! – передразнила Ляля. – Целый день работаешь, ешь какие-то сладости, хоть вечером хочется несладкой еды поесть. Вот было время, некоторые делали обалденные сэндвичи с запечённой индейкой.
Ляля выразительно покосилась на Иру.
– Прости, я не успела, – проговорила Ира. – А ты чего такая злая? Плохой день?
– Угу, – кивнула Ляля, впиваясь зубами в пирожок, – на работе объявилась тётка, я её Жабой про себя называю. Она что-то оценивает, работу в компании, что ли. Кто-то вроде психолога. Но почему-то без конца пристаёт только ко мне. Спрашивает, нравится ли мне тут, не хотела бы я чем-то другим заниматься. Сегодня спросила, что я планирую вечером делать. Я не понимаю, какая ей разница? Достала, честное слово. И Артёмка достал. Вообще звонить перестал. А если мы встречаемся, то я всё время должна придумывать, куда пойти и что делать. Он просто каким-то аморфным стал. Не понимаю, как его из гостиницы ещё не выгнали! Сашка!
Саша вздрогнула и чуть не выронила телефон.
– Если я по твоей милости давлюсь пирожком с вишней вместо пирожка с грибами, будь любезна, хотя бы развлекай меня разговорами!
