– Что? – не поняла она. – Что ты сказал?
– Это мама моя! – погромче повторил Артём.
Потом поставил чашку на плед и встал.
– Погоди! – свирепо воскликнула Ляля, отшвырнув салат, который разлетелся по всему пледу, и поднимаясь вслед. – Не смей уходить! Объясни, что всё это значит!
– А что тут объяснять? – пожал плечами Артём. – Моя мама – психолог. Ну, она изучает психологию людей в офисах. Работает с разными компаниями. Её зовут, чтобы психологическую обстановку в офисе оценить. Ну и всякое такое. Вот ваша компания и позвала.
– Так она меня расспрашивала, чтобы психологическую обстановку оценить? – ошарашенно спросила Ляля.
– Не совсем, – запнулся Артём и покраснел.
– Просто когда она сказала, куда её пригласили, я попросил её узнать о тебе побольше… Ну и ей самой было интересно. Я же ей рассказывал о тебе.
– Ты? Ей? Обо мне? – растерянно переспросила Ляля.
Вид у неё был такой потрясённый, что Тимофей засмеялся, а Саша схватила фотоаппарат и щёлкнула Лялю.
– Значит, ты давно об этом знаешь, – лепетала Ляля, – что твоя мама говорит со мной… Но… я не понимаю… Артём… почему ты мне ничего не сказал?
– А ты со мной не разговариваешь весь месяц! – горько сказал Артём и покосился на остальных.
Ему явно было не до смеха.
– Вот я и попросил её расспрашивать тебя. Чтобы хоть что-то о тебе знать! Что читаешь, куда после работы ходишь… Ты ведь молчишь, – закончил он.
– Я? Молчу?! – закричала Ляля так громко, что коробочка с брауни свалилась с рюкзака на плед.
– Да! Не говоришь со мной!
– А о чём с тобой разговаривать? Ты так подло со мной поступил! Втихаря начал работать в отеле! Перешёл мне дорогу!
– Перешёл тебе дорогу? – с удивлением переспросил Артём. – Я думал, ты вообще не хочешь там работать. У тебя такой вид был на собеседовании, словно ты им одолжение делаешь тем, что пришла.
– Правда?
Ляля снова выглядела растерянной. Слова Артёма сбили её с толку, охладили, как ушат, нет, как целая бочка воды!
– Ну конечно, – пожал плечами Артём, – мне поэтому даже в голову не пришло, что я мог тебе дорогу перебежать… Что я, кошка чёрная?
– О, Тёмка, – протянула Ляля, – ну какая же я дура!
– Быть такого не может! – крикнул Тимофей. – Лялька назвала себя дурой! Саш! У тебя в фотике диктофона часом нет? И вообще, продолжайте ругаться! Я тут только запасся попкорном!
Он совал в рот разбросанные листики салата и делал вид, что щёлкает на Лялю с Артёмом пультом.
– Где тут кнопка «погромче»? – как бы совещаясь сам с собой, бормотал Тимофей.
Саша с Ирой хихикали.
– Сейчас получишь! – шутливо пригрозил ему Артём, а Ляля вдруг бросилась к нему на шею со словами: – Прости, прости, ох, какая же я дура!
– Да ничего, забыли, – смущённо сказал Артём, неловко поглаживая её по плечу.
В отличие от Тимофея, он не любил нежничать на публике.
– Будешь теперь с ним разговаривать? – спросила Ира, лукаво улыбнувшись.
– Буду, – пообещала Ляля, осветив всё вокруг счастливой улыбкой, – только, Тёмка, скажи маме, чтобы не называла меня «Оленькой», а? Договорились? Вот и ладушки! А где у нас брауни, в конце концов?
Когда с едой было покончено, они разлеглись на пледе. Артём и Ляля прислонились спинами к дубу и о чём-то негромко беседовали. Тимофей лёг на спину, закинув руки за голову, а Саша устроилась рядышком и погрузилась в свой «ВКонтакте».
– Эй, мать, ты снова? – возмутилась Ляля. – Побудь с друзьями!
– Да ладно, отстань от неё, – вступился Тимофей, – я её в любом случае люблю.
– Мимими, – передразнила Сашенька, не отрываясь от мобильного, но видно было, что ей приятно.
Ира поднялась с пледа. Пикник удался: и друзья были рядом, и летний день в самом разгаре, но Ире вдруг стало зябко. Она обхватила себя за плечи, поёжилась. Как ни старались друзья её веселить, она чувствовала, что они всё равно – влюбленные парочки. И даже если Саша отсядет от Тимофея на противоположный край пледа, он всё равно будет с любовью следить за каждым её движением. Ирино сердце сжалось от накатившего одиночества.
– Пойду ноги разомну, – бросила она и направилась к дороге.
Сунула руки в карманы, пытаясь согреться. И нащупала там конверт, который утром ей дала Саша. Вытащила конверт, повертела в руках. Ни надписи, ни адреса. Она вскрыла его, достала листочек. Глянула на него и чуть не выронила – почерк был Игоря. Но это было не письмо – стихи.
Итог страстей – разбитое корыто.
Резоны сказок дураку не впрок.
А жизнь который раз уж деловито
Преподаёт безумцам свой урок.
Раздолье нежности, любовь без края —
Одаренный сверх меры невзначай,
Сам всё разрушил я, не сознавая:
То был при жизни обретённый рай.
И вот страшусь, что рай не возвратится!
Любовь поправ, живу в аду, дурак!
Ючусь во мгле удушливой темницы,
Бессонно грезя, что, рассеяв мрак,
Лучи надежды озарят отныне
Юдоль раскаяния и унынья…
[1]
Ира прочла стихотворение один раз. Глаза жадно выхватили: «любовь без края», «разрушил я», «страшусь, что рай не возвратится», «живу в аду», «лучи надежды». Потом перечла ещё раз. Старинные слова завораживали её. «Ючусь», «юдоль», «поправ»… Надо же, как красиво… Как он всё это придумал?
Ира перечитывала стихотворение вновь и вновь, и вдруг… Вдруг увидела то, ради чего писалось это стихотворение! Зашифрованное послание прямо в самом стихе! Вот это да! Уголки Ириных губ дрогнули. Она оторвала взгляд от листочка, устремила его вперёд, не видя остальных и улыбаясь чему-то неведомому. Она не слышала щелчок фотоаппарата, не видела, как Саша показывает снимок Тимофею и тот одобрительно кивает. Ирины мысли были далеко, где-то в небе, по которому ветерок-пастух всё подгонял воздушных овечек.
– Думаешь, в конверте была реклама? – спросил Тимофей Сашу вполголоса.
Саша улыбнулась, прижалась к его плечу и покачала головой.
Глава 21
Волшебные свойства специй
Прошло несколько дней. Летние каникулы подходили к концу. Ире предстоял одиннадцатый класс, а потом – непростой выбор, который должен был унести куда-то далеко во взрослую жизнь. Удастся ли совмещать учёбу и работу, Ира не знала. Мама настаивала на перерыве в работе. «ЕГЭ, – повторяла она, как заклинание, – все выходные надо будет посвящать не печенью, а ЕГЭ!» Да и родители учеников поговаривали, что как бы ни были хороши мастер-классы, но «Чай с сухариком» – в центре города, а тем, кто живёт в спальных районах, трудно будет добраться до кафе осенью, когда все вернутся из отпусков. Так или иначе, Ира мысленно готовилась попрощаться и с детьми, и с увлекательной работой… На прощание хотелось испечь что-то грандиозное, что-то, что запомнится, но будет при этом лёгким в исполнении.
