Всё было именно так, как предсказывала эта Регина. И почему я ей не поверила? Просто потому, что она была в шортах, которые я в жизни не куплю?
Я вышла из зала. Странно, сумка не казалась мне такой тяжёлой, когда я тащила её на выступление. Я прошла мимо нескольких лотков с книгами и снова увидела толпу детей. У всех были в руках карандаши и маленькие книжечки. Я узнала флипбуки! Оказывается, тут проходил мастер-класс по тому, как рисовать в них мультики. Я спустила сумку с плеча, нащупала в боковом кармане свой флипбук. Усмехнулась.
Дура наивная. Надо же было такое придумать: «На что похожа любовь?»
– Дайте и мне карандашик, – попросила я у ведущей мастер-класса и, присев рядом с детьми, которые рисовали мультики в уголке альбомчика, написала в своём флипбуке три слова: «Боль». «Разочарование». «Одиночество». Зачеркнула «разочарование». Написала: «Ярость».
Всё, с любовью закончим.
Будем деловыми. Сейчас мама заключит контракт на сказки, и я переверну эту страницу в своей жизни, оставлю в прошлом и фестиваль, и зубного, и кафе на берегу озера, и Даньку. Вот только как я теперь буду ездить в дом престарелых? Как посмотрю на остановку, где мы с Данькой пили чай с корицей из его термоса и смеялись?
Ну ничего, я и раньше заставляла себя туда ездить насильно, так что мне не привыкать бороться с собой.
Вот и мама. Идёт, улыбается. Только в руках у неё не белые листочки формата А4, исписанные условиями договора, а пакет с какими-то чёрными тряпками.
– Что это, мама?
– Это… э-э… так… костюм.
– Какой костюм?!
– Женщины-кошки.
– Женщины кого?! Откуда? Ты с ума сошла? А где договор?
– Какой договор, Верочка?
– Ну вот тот дядька в жилетке, он разве не издатель? Разве он не предложил тебе договор?
– А, нет, это же Сашка! Мой друг. Он писатель тоже. И переводчик. Сейчас занимается комиксами. Пойдём, я тебя с ним познакомлю. Ему, кстати, очень понравилось твоё выступление. Он сказал, я могу гордиться тобой. Спасибо, дорогая!
– Костюм, – повторила я, – женщины-кошки… дорогой ведь, наверное…
– Ну, Сашка сделал мне скидку, – замялась мама.
А я села на корточки, уткнулась лицом в колени и заплакала.
Всё было тупо. Всё было напрасно. И всё – из-за Даньки.
Глава 20
Ссора
Мы с мамой оделись, спустились с лестницы. Мимо нас проносились люди, выкрикивающие друг другу что-то вроде: «Ах, давай скорее, опоздаем на Аннику Тор!» Или: «Ты видела новые книги «Самоката»?» Мне же казалось, я участвую в какой-то странной игре. Что-то вроде реалити-шоу под названием «Неуловимый Данька».
И я убедилась в этом, когда увидела на ступеньках его. Даньку. Одетого, бледного, с телефоном в руках. Он смотрел на экран, но не набирал номер, а словно ждал, пока придёт эсэмэска.
– Подожди меня где-нибудь, – попросила я маму, – может, даже тебе лучше вернуться. Потусуйся ещё со своими друзьями, вдруг они тебе скидку и на Бэтмена сделают.
– Я останусь тут, – сказала мама неожиданно твёрдо.
Я воздела руки к небу.
– Мама! Ты же всегда мечтаешь от меня сбежать! Сейчас решила проявить вредность характера?
– Я тебя не могу такую белую оставить, – тихо сказала мама.
Я молча сунула ей в руки сумку с реквизитом и подошла к Дане. Что спросить? «А где же цветы, которые ты даришь каждый раз после того, как провинишься?» Или нет. «Ну и где же на этот раз был твой телефон?»
Он обернулся, словно почувствовал, что я подошла.
– Прости.
– Ты мог позвонить.
– Я звонил!
Я достала телефон. И правда, два пропущенных от Даньки. Но это потому, что я выключила звук перед выступлением.
– Нашёл время звонить.
– Я опять потерял телефон.
– Ну хватит! – закричала я так громко, что спугнула стаю голубей, толпившуюся возле урны. – Мне это на-до-ело! Я разговаривала с Региной! И всё знаю!
– Да? – спросил Данька, и его тон был скорее напряжённым, чем удивлённым. – Когда ты с ней говорила? Сегодня?
– Нет! В понедельник!
Вот тут он удивился.
– В понедельник? Но…
– Да, Данечка, в понедельник после нашего несостоявшегося свидания! И она рассказала мне, какой ты на самом деле! Что тебе плевать на время! Что тебе плевать на просьбы тех, кто просит тебя куда-то с ними сходить! Что ты легко даёшь обещания и не приходишь!
– Погоди, как это…
– А тебя это удивляет? – разъярилась я. – А разве ты не обломал меня уже два раза! И ладно – зубной! Мне плевать на зубного! Но сегодня!
– Всё прошло плохо?
– Отвратительно!
– Правда?
– Нет. Но… Но…
«Не рыдать!» – приказала я себе.
Однако мячики для снятия стресса остались у детей, и я разревелась. При всех, на улице… такого со мной не случалось с тех пор, как я узнала о бабушке Любе.
– Ну ты чего? – он попытался прижать меня к себе, но я оттолкнула его.
– Да ничего! Я верила тебе! Что ты придёшь и поддержишь меня! Ты хуже Олега, понял? Он хоть по-честному признался, что его тошнит от того, что я предлагаю ему! А ты! Ты обещаешь! И не выполняешь! Зато учишь меня легче относиться к жизни! «Просто жить», «просто наслаждаться»! И просто предавать, да?!
– Я тебя не предавал! – взорвался он, и вернувшиеся было на место голуби улетели, видимо, навсегда. – И при чём тут наслаждение жизнью, я не понимаю! Ты учишь меня жить? Но это смешно! Ты что, умеешь жить? Ха-ха-ха! Да ты всю жизнь делаешь всё из-под палки! Вся эта твоя йога, все эти кружки, дома престарелых! Ты же заставляешь себя этим заниматься! Ты носишь с собой эти дурацкие мячики! Мнёшь их, сдерживаешься. А ты не пробовала показать свои чувства? Чтобы люди не думали, что ты вся из себя такая правильная и сдержанная! Чтобы люди знали, какая ты на самом деле!
– Да я и есть сдержанная, на самом деле! – заорала я. – И правильная! Отношусь ко всему серьёзно! Потому что жизнь у меня серьёзная! У меня ж не как у тебя – сплошная веселуха!
– Это у меня веселуха?
– Конечно! Ты даже не можешь просто съездить в дом престарелых! Просто так, чтобы об этом никто не знал, чтобы не вывешивать информацию в социальных сетях! Чтобы не собирать лайки на твои фотки с бабушками! Понимаешь, просто так!
– А что такого плохого в фотках с бабушками?
– Да ничего! Что ты хвастаешься тем, какой ты молодец!
– А ты что, сама хотела похвастаться, да я тебя опередил?
– Какой же ты…
