– Не знаю, – ответила Марта, тяжело вздохнув. – Странно, но мне было легче говорить с ним о своем прошлом, когда он был мне безразличен.
– Так иди к другому психологу. В чем проблема? – сухо спросила Ольга. – Их сейчас, как собак нерезаных.
– Ой, это значит снова привыкать к человеку… Нет, не хочу.
– Тогда не морочь себе голову. Давай уже скорее избавляйся от своих проблем, пока Ходаков не взял на твое место какую-нибудь грудастую телку.
– Я не думаю, что Денис сделает это. Несмотря на его похождения, он профессионал и понимает, что лучше меня ему не найти.
Марта подумала о работе, и это помогло ей снова настроиться на карьеру. Отбросив все сомнения, она решила продолжать сеансы с Вадимом, потому что только ему она могла доверить самое сокровенное. А о чувствах к психологу она пообещала себе больше не думать. Ведь это мешало ей идти к своей цели.
Глава 11
– Марта, у Вас есть кто-нибудь? – спросил Вадим, в глубине души боясь услышать положительный ответ.
– Вы о чем?
– О мужчинах, разумеется. Любимый, любовник, друг?
Ее лицо словно окаменело. Она метнула на Келлера холодный взгляд и твердо ответила:
– Я могу обойтись и без них.
– Можете. А хотите ли?
– Нет, я, конечно, здоровая женщина, и у меня есть любовники. Но они мне нужны исключительно для удовлетворения физиологических потребностей. Что касается остального, в них нет необходимости. Мужчины нужны только слабым женщинам.
Келлер смотрел на Марту и не переставал изумляться. В ее строгости было столько очарования, что порой ему хотелось отказаться от идеи сделать ее женственной.
– Вы считаете, что слабой быть плохо?
– Я уже говорила Вам, как отношусь к слабым. Быть слабой не только плохо, но и глупо. Нужно рассчитывать исключительно на себя. Это миф, что женщины – слабый пол. Все они могут. Только ленятся. Внушили себе, что годны лишь на то, чтоб борщи варить и детей рожать. Если на этом способности женщины заканчиваются, ее ждет участь моей мамы. Как она живет, Вам уже известно. Вот Вам пример слабой женщины.
Каждое слово Марты было сказано четко и убедительно.
– А много еще Вы знаете таких женщин? Сколько еще таких примеров Вы можете привести?
– Достаточно посмотреть на этих девок, которые ждут своих «принцев», ничего не делают и хотят на все готовое. Это еще полбеды. Что с ними будет, когда их вышвырнут на улицу? А они все эти годы только и делали, что рожали. Мужчин достойных нет: стриптизеры, алкоголики и бездари. Сегодня мужчина есть, а завтра его нет. И если женщина будет слабой и безгласной рабыней, то она закончит так же, как моя мама, – стиснув зубы, ответила Марта.
– Вы никогда не любили?
– У меня были одни-единственные отношения в юности.
– Расскажите о них.
– Мы познакомились в кафе. В день рождения моей однокурсницы. Андрей был первым парнем, который подарил мне цветы. Он передал через официантку розу. Тогда я была очень скромной. Точнее, закомплексованной. Отец называл меня шлюхой, когда мне было двенадцать. Постоянно оскорблял меня, и все это вылилось в комплексы. Я впервые поцеловалась только в двадцать – с Андреем. А этот называл меня шлюхой! – отчаянно воскликнула Марта. Затем, мысленно отчитав себя за проявленные эмоции, она взяла себя в руки и успокоилась. В воздухе повисло молчание. Спустя некоторое время Марта добавила:
– Он был моей первой любовью.
– Все-таки любовью?
– Не знаю. Мне сложно судить, любовью были наши отношения или нет, но Андрей был первым мужчиной, которому я рассказала об отце. Тогда мы весь вечер, обнявшись, плакали. Мне кажется, что Андрей был единственным, кто знал меня настоящую. И любил такой, какая я есть. То есть была…
– А Вы любили его?
Она отвела взгляд и задумчиво прикусила губу. «Какие же совершенные и чувственные у нее губы», – думал Келлер. Ему было тяжело оставаться собранным и не поддаваться чувствам, когда Марта была рядом.
– Не знаю. Может, это было благодарностью. За то, что он принял меня. Поддерживал, давал то, чего у меня никогда не было, – заботу и любовь. Он постоянно повторял, что любит меня. Называл меня «моя маленькая». Только с ним я чувствовала себя слабой, маленькой девочкой, – задыхаясь от волнения, говорила она. – Я училась и работала, но мне не хватало этих денег, чтобы платить за все. Мне было нечего есть, а Андрей как-то привез мне продуктов. Это были макароны и овсяные печенья. Да, это, конечно, не ужин в дорогом ресторане, но он сам был студентом, и такая его забота была несоизмерима ни с какими деньгами.
– Почему вы расстались?
– Все было хорошо до того момента, пока наши встречи не превратились в мое постоянное нытье. Я плакала на каждом свидании. Он делал мне сюрпризы, дарил цветы, а я в ответ рыдала, как ненормальная.
– Почему? Ведь Андрей давал Вам любовь и заботу, которой Вам так не хватало.
– В том-то и дело. Мне казалось, что он слишком хороший для меня. Что я недостойна такого красивого, доброго парня. Недостойна его любви. Я считала, что у такого парня должна быть другая девушка – из приличной семьи, а не такая ущербная.
– Вы считали себя недостойной? Почему?
– Наверное, потому, что отец с детства внушал мне, что я никто, что никому не нужна, называл разными гадкими словами. И поэтому каждое «люблю» Андрея было пыткой для меня. Я испытывала дикую боль в сердце. Мне пришлось солгать ему, что я его не люблю, что встретила другого и переехала в Москву. С тех пор мы не виделись.
«Как же мне хочется подойти к ней. Крепко обнять ее и сказать: «Ты достойна любви, Марточка! Я люблю тебя! Я буду заботиться о тебе. Ты моя маленькая девочка»», – думал Вадим, но никак не мог на это решиться. Для него было просто невыносимо знать, что его любовь совсем рядом, а он не может подойти и сказать, как она, Марта, нужна ему. Сможет ли он когда-нибудь признаться в своих чувствах – ему самому было неизвестно. Он был не в состоянии сделать всего один шаг, сказать всего несколько решающих слов, которые могли бы изменить сразу несколько судеб.
Глава 12
Вот уже неделю Келлер жил давно забытой холостяцкой жизнью. Он вдруг осознал, как ему не хватало моральной свободы. Удивительно то, что, когда он был юным и свободным, он не ценил всех прелестей молодости. У Вадима не было беззаботной жизни с пьянками до утра. Он не разбивал сердца наивным однокурсницам. Не совершив ни одного безумного поступка в юности и не сделав ничего противозаконного, он не воспользовался шансом наделать ошибок, по которым в старости мог бы испытывать ностальгию. В последние теплые дни осени ему хотелось как можно больше гулять на свежем воздухе, вкушая все краски самого тоскливого времени года. Келлер лениво бродил по парку, куда он выбрался впервые за долгое время. Его одолевали разные мысли и вопросы к самому себе. С появлением Марты их стало еще больше. Он не мог упорядочить их, разложив по папкам, как он поступал с документами и историями болезней своих пациентов. Но в этот момент ему не хотелось думать ни о чем. Вадим устал от бесконечного потока вопросов, которые появились у него вместе с любовью к Марте. Присев на одинокую скамейку, Келлер решил отвлечься старым добрым способом. Любимым занятием Вадима было разглядывание случайных прохожих. Видя человека в первый и последний раз, он пытался угадать его род деятельности, семейное положение, даже имя. Самым странным в его увлечении было то, что он и не собирался проверять правильность своих домыслов, поэтому удавалось ли ему угадать чужие судьбы – оставалось загадкой. «Вот этого точно зовут Боря», – подумал Келлер, наблюдая, как упитанный, но в то же время спортивный мужчина выгуливал свою точную копию – английского бульдога, который важно перебирал лапами впереди хозяина, так что было непонятно, кто кого вывел на прогулку. «Боря» ассоциировался у Келлера с бывшим спортсменом, имеющим частное охранное агентство в ветхом здании на окраине города. Вадим уже хотел перейти к предположениям насчет личной жизни «Бори», как вдруг его мысли прервал телефонный звонок.
