Это была чистая правда. Парень, едва достигший двадцати одного, зарабатывал миллионы. За ним носились поклонницы, его обожала публика. Билли казался баловнем судьбы, и лишь близкие знали, какую тяжелую потерю он пережил, прежде чем на него свалилась слава. Гэбби была той почвой, в которую он с детства врос корнями, и, лишившись этой почвы, он стал податливым, слабым.
Конни спросила, хочет ли Мэрилин, чтобы она приехала. Та сдержанно согласилась. Энди пообещал отвезти Изабеллу домой. Конни крикнула Шону, что они уезжают, но ответа не дождалась. Он предпочел горевать наедине с самим собой.
У дома Мэрилин уже дежурили папарацци. Они действительно настраивали прожектора, выбирая лучшие ракурсы, топтались на лужайке, оставляя мусор. Кто-то звонил в дверь, надеясь, что ему откроют и дадут пару комментариев для канала.
Брайан узнал новости, будучи в гостях у соседей. Он всхлипывал на плече у друга. Мэрилин позвонила ему и велела не возвращаться в дом, который напоминал разворошенный пчелиный улей.
Майк прошел к входной двери и оттеснил плечом репортера, надрывно вопившего под дверью.
– Не заткнешься, я тебя засужу, – пообещал он.
Репортер попятился от него.
В этот момент дверь распахнулась, впуская Конни и Майка внутрь, и тотчас захлопнулась перед носом у галдящих папарацци.
Шторы всюду были задернуты, горели только ночники. Дом был в осаде. Джек и Мэрилин выглядели ошеломленными.
– Мне так жаль! – Конни обняла подругу.
Третья потеря. Это была уже какая-то странно знакомая обстановка.
Мужчины тоже обнялись, молча утирая слезы. Да, Билли не был Джеку родным сыном, но он любил его, словно родного, потому что обладал большим любящим сердцем. Семь лет он следил за его карьерой, радовался успехам, переживал с ним неудачи, стремился завоевать его доверие.
Майк и Конни просидели с несчастными родителями Билли до двух ночи, а когда вернулись домой, застали Шона в гостиной перед телевизором. Сын щелкал пультом и ловил все новые и новые нарезки, комментирующие жизнь Билли Нортона. Обрывки интервью, лучшие моменты игр, случайные кадры…
– Как они? – глухо спросил Шон родителей. В его тоне звучало беспокойство, но, похоже, он смог взять себя в руки.
– Почти так же, как мы, когда погиб Кевин, – безрадостно ответил Майк. – Только там повсюду камеры. Думаю, организовать похороны в такой атмосфере будет непросто. Столько людей сует свой нос не в свое дело.
– Необходимо полицейское заграждение. Надо, чтобы оцепили дом и сопровождали машину на пути в похоронное бюро. – Шон помолчал и добавил: – Я займусь этим.
– Ты знаешь, кому звонить? – удивленно спросил его отец, словно позабыв, где учится и работает Шон.
– Пока нет, но через пару минут буду знать.
– Тогда сделай что можешь. Не представляю, каково это – оплакивать ребенка, когда в окно пытается залезть репортер с микрофоном. Брайану придется ночевать у соседей, чтобы его не порвали на части прямо у двери.
Шон понимающе кивнул и вытащил из кармана телефон. Позвонив в справочную ФБР, назвал свой номер. Через двадцать минут он уже вызывал полицейский патруль и отряд особого назначения к дому Нортонов. Это было то немногое, что он мог для них сделать.
Он пока даже не чувствовал боли от потери друга. Им владела ярость. Он ненавидел всех тех, кто помог Билли сойти в могилу. Дилеры, поставщики, наркокартели… Но он знал, с чего начинать. Связи известного футболиста при желании не так уж сложно отследить.
Шон знал, что найдет виновных. Пусть не сразу. Пусть на это потребуется время. Но он найдет их. И покарает.
Глава 18
Похороны Билли превратились в медиафарс. Пришлось просить мэра выслать заградительный отряд, чтобы выставить оцепление у церкви. Собрались толпы людей. Это был настоящий ад.
Кошмар начался еще в аэропорту, когда к гробу с телом Билли, который грузили в катафалк, попытались прорваться репортеры. Мэрилин, Джек и Ларри не могли попасть из дома к церкви, чтобы проститься с Билли. Пришлось организовать целый кортеж машин, чтобы сбить с толку прессу. Родители прибыли в церковь среди ночи на неприметном старом автомобиле, пока журналисты, сбитые со следа, носились за полицейским эскортом.
К счастью, к ночи у церкви остались только репортеры и самые стойкие фанаты.
Вся эта суета отнимала достаточно много сил, но немного приглушала боль, отвлекая на внешние раздражители. Мэрилин отослала Брайана к О’Хара, где его поддерживал, как мог, Шон. Он еще помнил, каково это – потерять старшего брата, которого считаешь очень близким человеком. Когда-то из жизни при чудовищных, нелепых обстоятельствах ушел Кевин. Теперь почти точно так же погиб Билли.
Мэр обеспечил заградительный отряд для похорон, но только оружие в кобурах могло удержать взволнованную толпу на достаточном расстоянии от траурной процессии. Зеваки и пресса осаждали церковь. Самые нахальные репортеры умудрились забраться на забор возле кладбища, чтобы сделать более удачные снимки.
Поминки проходили в ресторане Джека, закрытом для посетителей. Снаружи дежурил полицейский отряд.
– Ужасно, – прошептал Энди на ухо Изабелле.
Джек и Мэрилин были буквально раздавлены потерей, а отвратительная атмосфера паршивого шоу на публику только усиливала впечатление.
Ларри с друзьями тоже был на похоронах, но в какой-то момент исчез в толпе.
Шон повсюду сопровождал Брайана, вместе с ними была полная сочувствия Мишель.
День выдался кошмарным.
Утром Мэрилин с родными приехала к Конни.
– У вашего дома снова дежурят журналисты? – спросила Конни мрачно.
– Это невыносимо, – простонала ее несчастная подруга. – Так жить нельзя. Мы еле улизнули.
– Постепенно все уляжется, – тихо сказал Шон. Он всем сердцем переживал за родителей Билли и всячески пытался их поддержать. Внутри его кипел гнев. Он тщетно скрывал его, хотя горечь пропитывала каждое сказанное слово. – Вам лучше остаться здесь. Поживете недельку-другую.
Конни кивнула.
Мэрилин сразу же приняла приглашение.
Они с Джеком заняли гостевую комнату, а Брайан поселился у Шона. Близняшкам выделили спальные места в гостиной.
Действительно, неделю спустя пресса перестала осаждать пустующий дом, не имея материала для публикаций.
Шон готовился вернуться в академию ФБР. Энди отбыл в Кембридж.
Изабелла приехала в гости к О’Хара на ужин и пообщаться с Шоном, прежде чем он отбудет восвояси. Ей совсем не нравился его постоянно нахмуренный лоб и мрачное упрямство во взгляде. Да, смерть Билли сильно их всех подкосила, но гнев в отличие от светлой тоски разрушал сознание. А злость Шона росла день ото дня.
