Я снова вздрогнула. Есть такие слова, которые никогда не хочешь услышать из уст маленького брата. «Сексуальное» как раз из их числа.
— Понятно.
Коул посмотрел на меня из-под ресниц, огорченно сжимая губы:
— Всем моим друзьям ты нравишься, но Джейми зашел слишком далеко.
Я не хотела знать, куда именно он зашел, зато припомнила, как крепко дружили эти двое.
— Джейми извинился, когда понял, что зашел слишком далеко?
— Угу, но не в этом дело.
— Дело в этом. — Я наклонилась вперед, ловя его взгляд, чтобы дать ощутить всю искренность моих слов. — Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на глупые обиды. Джейми вполне показал себя мужчиной, раз извинился. Будь тоже мужчиной, достаточно великодушным, чтобы принять его извинения.
Секунду он удерживал мой взгляд, переваривая совет, и наконец кивнул:
— Ладно.
Я улыбнулась и выпрямилась:
— Вот и славно.
Как только он вернулся к своему комиксу, я потянулась за свежим романом, готовясь ненадолго убежать в чужой мир.
— Джо?
— Хмм?
— Я пробил по «Гуглу» этого парня, с которым ты встречаешься, Малкольма Хендри.
Я резко вздернула голову от книжки, мой пульс зачастил.
— Зачем?
Коул пожал плечами. Опять.
— Ну, ты про него не так много рассказывала, — насупился брат. — Он немного староват, тебе не кажется?
— Не особенно.
— Он же на пятнадцать лет старше тебя.
Уж Коул последний, с кем я хотела бы вести подобные разговоры.
— Мне он очень нравится. Тебе тоже понравится.
— Ну да, как будто я с ним познакомлюсь, — фыркнул брат. — Каллума я видел всего пару раз, а ты встречалась с ним два года.
— Я не хочу знакомить тебя с людьми, которые, возможно, не задержатся рядом со мной. Но насчет Малкольма у меня хорошее предчувствие.
Его следующий вопрос был задан тихо, но с оттенком презрения, поразившим меня в самое сердце:
— Это потому, что у него куча денег?
— Нет, — напряженно ответила я, — не поэтому.
— Ты встречаешься со всякими мудаками, Джо, и я знаю, это потому, что у них есть деньги. Тебе не нужно этого делать. — Его лицо начало наливаться бессильной злостью. — Она уже достаточно портит тебе жизнь. Не стоит еще и встречаться с каким-то придурком, только чтобы нам не приходилось беспокоиться насчет денег. Как только мне исполнится шестнадцать, я пойду работать и буду помогать.
Кажется, это была самая длинная речь Коула за весь год. И его заявление было подобно удару в живот. Я сидела, словно аршин проглотив, мои щеки полыхали от досады.
— Не употребляй слово на «м». А что до твоего вопроса, я встречаюсь с парнем, который мне действительно нравится, и у него по чистой случайности есть деньги. И ты не пойдешь работать в шестнадцать лет. Ты закончишь среднюю школу и поступишь в университет, или художественный колледж, или туда, куда захочешь, черт побери. Но будь я проклята, если ты застрянешь на какой-нибудь дерьмовой работе из-за того, что бросишь хренову школу! — Я начинала задыхаться от ужаса при одной только мысли об этом.
Коул уставился на меня круглыми от изумления зелеными глазами:
— Господи, да остынь, Джо. Это была просто идея.
— Это была плохая идея!
— Ладно, я понял.
Его шутливый тон подействовал расслабляюще, и я откинулась на спинку дивана, закрыв лицо книжкой.
— Просто рисуй себе, гвоздь в заднице.
Он проглотил смешок и поставил кружку, чтобы опять приступить к комиксу.
Через минуту я посмотрела на него поверх страницы:
— Ты просто знай… Я люблю тебя, малыш.
— Угу-у-у, я бебя доже.
Я решила, что это означает «я тебя тоже» на языке бубнящих подростков.
Мои губы сложились в ответную улыбку, теплое умиротворение разлилось в груди, и я наконец смогла сосредоточиться на чтении.
Глава 7
Хотя шел уже конец февраля и до марта оставалось всего два дня, Эдинбург был по-зимнему стылым. Холодный морской ветер налетал на Новый город, сдувая тех невезучих, которым приходилось идти на север, ему навстречу, без защиты зданий.
Мы с Малкольмом избегали прямых ледяных порывов, поскольку шли по Джордж-стрит, заглядывая в магазины одежды, а потом направились вниз по Фредерик-стрит и на мощеную Роуз-стрит, одну из моих любимейших улочек. Там на каждом шагу попадались рестораны, пабы и бутики, и мы пообедали в пабе, прежде чем продолжить свой путь к «Харви Николс» на площади Сент-Эндрю.
— Нет-нет, это ужасно, — сказала я Малкольму сквозь занавеску примерочной.
К этому моменту я перемерила уже не меньше пятнадцати платьев, и мы никак не могли найти такое, которое понравилось бы нам обоим. Бекка позвала нас на ужин в мишленовский ресторан Мартина Уишарта, и Малкольм настоял на том, чтобы купить мне какую-нибудь обновку.
— Почему? Что с ним не так? — Его голос зазвучал ближе к занавеске.
Я не могла поверить, что Малкольм все еще не сошел с ума от скуки, но он оказался весьма терпеливым в деле хождения по магазинам. На самом деле у меня даже сложилось впечатление, будто он наслаждается процессом. Или ему нравилось баловать меня… И это было чудесно.
Взглянув на свое отражение в зеркале, я недовольно наморщила нос.
Платье было такое просвечивающее, что сквозь него почти виднелись соски. Прибавьте к этому глубокий вырез на спине и короткую юбку — и уже можно смело вешать на грудь табличку с надписью «Продается».
— Дай я посмотрю.
— Нет. — Я дернулась, чтобы удержать занавеску, но слишком поздно.
Лицо Малкольма появилось в проделанной им щели, и его темные глаза лукаво заискрились, оглядев меня с головы до ног, а затем вернувшись к груди. Потом озорство медленно исчезло из его взгляда, и, когда он снова посмотрел мне в лицо, в его глазах полыхало возбуждение.
— Если бы мы сейчас были не в примерочной…
Я ощутила нечто странное и задумалась, не разочарование ли это. Полагаю, Джосс и Брэдена или Адама с Элли не остановило бы то, что они в примерочной. Брэден и Адам набросились бы на своих подружек, не заботясь о последствиях.
Я выбранила себя за подобные мысли. Ну нет у нас с Малкольмом такой всепоглощающей страсти, но это же не значит, что сложившиеся между нами отношения не прекрасны.
С трудом, но я изобразила недоверчивую улыбку:
— Тебе кажется, это круто?
— Для спальни — да.
