Но я не сделала того, чего мне больше всего хотелось, вместо этого одарив его платонической, но благодарной улыбкой.
— Давай хоть кофе выпьем.
Глава 14
В следующую субботу все, что я старалась не чувствовать, все, что не признавала вслух, созрело и достигло критической массы.
За неделю до того Малкольм пригласил меня на вечеринку, которую устраивал сосед Бекки. Вечеринка намечалась в их квартире в Брантсфилде, и Малкольм пообещал, что ненадолго заглянет. Однако ему не хотелось чувствовать себя там вытащенной из воды рыбой, так что он чуть ли не умолял меня пойти с ним. Я не особенно горела желанием увидеть Кэма в паре с Беккой, но поскольку изменяла Малкольму в своих фантазиях, то решила, что хотя бы это для него могу сделать.
Утром той субботы я встала рано, потому что мама разбудила нас, швыряя пустые бутылки из-под джина в кухонную раковину. Я поймала ее до того, как она успела сильно испоганить кухню, залепила пластырем мелкие порезы на руках, держала ее, пока она голосила, как младенец, уткнувшись в меня, и в конце концов приняла помощь Коула в транспортировке пострадавшей до кровати. Мышцы на ее ногах таяли. Чудо, что она вообще могла ходить. Мы с Коулом перестали пытаться поставить маму на ноги, и, оглядев повреждения, я начала чувствовать себя виноватой.
Пытаясь развеять угрюмую тоску, которая всегда накатывала на меня, когда мама находила способ сообщить нам, что ее зависимость так же бесит и мучает ее саму, как и нас, я решила в кои-то веки провести субботнее утро за чтением, а Коул поспешил вниз, в квартиру Кэма. Поскольку я все еще пыталась просчитать, сможем ли мы себе позволить расходы на занятия боевыми искусствами для Коула, Кэм начал тренировать его по субботам с утра. Коул обожал каждую минуту этих занятий, и, честно говоря, я думаю, Кэм с наслаждением учил тому, чему выучился сам.
Я с головой погрузилась в переводной роман одной из моих любимых японских писательниц, когда раздался звонок в дверь.
Это был Джейми, друг Коула.
Как только я открыла дверь, невысокий, немного пухловатый мальчик сделался свекольно-красным. Я прикусила губу, чтобы не улыбнуться.
— Привет, Джейми.
— Привет, Джо, — выпалил он, глядя куда угодно, только не мне в лицо. — А Коул дома? Мы должны были встретиться на улице пятнадцать минут назад.
Очевидно, Коул потерял счет времени. Я подавила раздраженный вздох — меня прервали на самом интересном месте книги — и вышла из квартиры, тихонько закрыв за собой дверь.
— Давай я тебя к нему отведу.
Я постучала в дверь Кэма, и он крикнул мне заходить. Я оставила Джейми ждать снаружи и вошла в квартиру, найдя Кэма и Коула стоящими по центру гостиной рядом с матом. Вся мебель была раздвинута по стенам и углам. Братишка улыбался во весь рот, пот струился по его шее, оставляя мокрые пятна на футболке.
Кэм был в футболке и беговых шортах, которые и так вполне можно было носить.
— Ты ничего не забыл? — спросила я Коула, подняв бровь.
Он тут же нахмурился:
— Нет.
— Скажи это одному парню у двери Кэма.
— Ой, блин… — Он запнулся. — Я забыл про Джейми.
— Он ждет.
Коул поспешно схватил свои носки и кроссовки:
— Спасибо за занятие, Кэм.
— Без проблем, приятель.
— Ты лучше вымойся и переоденься, прежде чем идти на улицу! — крикнула я вслед брату, исчезнувшему в коридоре. — И пиши мне, чтобы я знала, что ты делаешь… — Услышав хлопок Кэмовой входной двери, я закрыла рот и повернулась к Кэму: — Да чего я беспокоюсь?
Он одарил меня кривой улыбочкой — четвертой из моих любимых, идущей после поднятых уголков губ, — и поманил пальцем.
— Хочешь начать с того места, где он закончил?
Я немедленно отступила, качая головой:
— Сомневаюсь.
— Да брось. — Он внезапно посерьезнел. — Я видел, как некоторые клиенты ведут себя с тобой, и Джосс сказала, что не единожды ей приходилось тебя спасать от чрезмерно пылких ухажеров. Дзюдо поможет тебе научиться справляться с особенно настырными.
Я полагала, что было бы весьма неплохо уметь самой справляться с агрессивными козлами, вместо того чтобы обращаться за защитой к друзьям. Но тренироваться с Кэмом? Нет, это только подбавит масла в огонь.
— Нет, спасибо.
Кэм вздохнул, но сдался:
— Ладно. Хочешь чашку чая?
Я кивнула и прошла за ним на кухню, стараясь, но не слишком, сосредоточить взгляд на чем угодно, кроме его мускулистых плеч и упругой задницы.
Стоя у кухонной стойки, я уплыла в мысли о предстоящем вечере, пока Кэм готовил чай и кофе, и вдруг краем глаза уловила какое-то движение. Я взглянула на движущееся нечто в мою сторону, и меня чуть сердечный приступ не хватил при виде паука, повисшего на кухонных шторах.
— О господи! — взвизгнула я, отпрыгивая от него.
Ком ужаса в моем горле был размером с Канаду.
— Что… что?
Кэм развернулся и пристально уставился на меня.
Я круглыми от ужаса глазами взирала на паука:
— Избавься от него, иначе я и шевельнуться не смогу.
Я не шутила. Я буквально заледенела от страха. Не знаю, откуда взялась моя арахнофобия, но она была достаточно сильной, чтобы тратиться на паучиные репелленты, воткнутые в розетки по всей нашей квартире. Тем не менее изредка пауки появлялись, но с ними всегда имел дело Коул.
Кэм переводил взгляд с меня на паука. Я увидела, как зарождающаяся улыбка изогнула уголки его губ.
— Даже не думай ржать. Это не смешно.
Его глаза смягчились. Видимо, он наконец осознал степень моего ужаса.
— Ладно. Отставить панику. Я от него избавлюсь. — Он протянул руку к шкафу и вытащил сковородку.
Я сердито зыркнула на него:
— Что ты делаешь? Не убивай его!
Кэм замер, ошарашенно склонив голову набок и уставясь на меня:
— Почему ты не хочешь, чтобы я его убивал? Я думал, ты его боишься.
— Я его панически боюсь, — поправила я. — Но что можно сказать о человечестве как виде, если мы будем убивать животных только потому, что их боимся?
«Ничего хорошего, вот что».
Роскошные глаза Кэма потеплели еще больше, и я обнаружила, что растворяюсь в его взгляде, забыв о страхе.
— Что? — прошептала я, ощущая, как что-то поднимается в груди оттого, как он смотрит на меня, — никто и никогда на меня так не смотрел.
Он покачал головой:
— Ничего. Ты просто… Ничего.
— Кэм?
— Мм-хмм?
