Господи, как же он сразу не подумал об этом варианте? Вот что значит растерялся! Лицо Ивана Борисовича приобрело прежнюю решительность: почему он должен расхлебывать все это в одиночку? Разве он сам все это придумал? Теперь пускай голова поболит у Гаврилова!
Абрамов решительно снял трубку и с какой-то злобной обреченностью стал нажимать кнопки.
– Слушаю!
Это прозвучало так же, как если бы он услышал: «Вам что?»
– Иван Борисович говорит! – решительным тоном заявил Абрамов, дождавшись ответа абонента.
Сдерживая в душе бурю, продолжал:
– Антон Лаврович, вы можете мне уделить минутку?
– Говори.
– Спасибо. Вообще-то это не телефонный разговор, но дело не терпит отлагательства. Мне только что звонили. С просьбой отложить проведение тендера на… два месяца. Или на месяц.
Наступила пауза.
– Надеюсь, ты не прогнулся?
От этих слов у Абрамова все внутри похолодело.
– Да нет… У них имеется… в общем, они меня застукали с женщиной. Это долгая история. У них есть серьезный компромат на меня. Я не знаю, что делать!
На этот раз молчание было угрожающе долгим, и Абрамов терпеливо ожидал поток обвинений.
– И это все? Мы учли такой вариант и были готовы к нему, – спокойно проговорил собеседник. Легко было представить, как при этих словах он безмятежно улыбнулся. – Так что пугаться тебе не стоит. Разве ты забыл, о чем я тебя предупреждал: будут сильно давить. И, как видишь, ожидания вполне оправдываются.
Абрамов понемногу начал успокаиваться. Спокойный голос Гаврилова-старшего действовал на него гипнотически, как речь проповедника. Накрутил себя черт знает как, а дело-то оказалось пустячное. Все нервы! Надо будет сьездить потом куда-нибудь в тайгу на пару недель: грибы, рыбалка, лес действуют на русскую душу куда более умиротворяюще, чем какие-нибудь хваленые Канары.
– Я позвонил так… предупредить, на всякий случай… мало ли что.
Абрамов уже полностью овладел собой. Он даже сожалел, что запаниковал.
– Ты правильно сделал, что позвонил, Иван, потому что я должен знать все, что происходит. Чтобы принять единственно верное решение. Вот что, я посоветуюсь с Андрюшей и перезвоню тебе. Ты у себя? Ну, жди.
Абрамов положил трубку и, подперев рукой подбородок, как первоклассник, уставился в стену. Так он сидел минут десять. Или двадцать. Наконец тишину кабинета прорезал телефонный звонок. Иван Борисович поспешно поднес трубку к уху. Это был руководитель Городского комитета по имуществу.
– Вот что, – без предисловий начал Антон Лаврович. – Я думаю, нам не резон опасаться каких-то московских бандитов. Мы своих-то в бараний рог скрутили, а уж с пришлыми как-нибудь справимся. Андрей говорит: все ерунда. Забудь об этом звонке. Какой у них на тебя компромат? С любовницей в доме отдыха? Ну и кого это может в наше время удивить? Не бери в голову, Иван. И вот что… Я передам тебе сегодня список участников тендера. Посмотри, может, захочешь сделать какие-то замечания. К тебе сегодня вечерком домой заедет человек. Он тебе скажет, что от Петра Семеновича, ты не удивляйся. И не забудь предупредить вахтершу в подъезде, чтобы его пропустила.
– Конечно. Я знаю этого человека?
– Кажется, нет… Это и неважно! Он принесет инструкции, как тебе следует поступать дальше. Не рассказывать же мне все это по телефону.
– Разумеется!
– Ну давай, не вешай носа! Завтра подъезжай ко мне, обо всем обстоятельно поговорим.
Настроение у Ивана Борисовича заметно поднялось. Будто бы и не было недавнего неприятного разговора с Филатом.
Глава 27
Условия прежние
Андрей Гаврилов повернул кран, усилив напор холодной воды, и подставил под тугие струи лицо. Он обожал холодный душ и предпочитал его модной сауне и русской бане. Баня, конечно, хороша, особенно с похмелья, когда пар выгоняет из отяжелевшего тела пот с остатками алкоголя. Но ничего не может сравниться с контрастным душем, который нещадно колошматит по коже, и его бодрящее действие больше напоминает иглотерапию. Так и кажется, что у тебя за спиной стоит искусный желтолицый маг с хитрым восточным прищуром и вгоняет иглу за иглой в спину, в плечи, в шею. И чем сильнее напор воды, тем благодатнее чувствует себя тело…
Андрей лег на дно ванны и вытянул ноги. Мелкие иглы резво пробежались по голеням, подарив телу новое ощущение восторга. Так и лежать бы тут до вечера… Но нельзя: дела!
Поднявшись, закрыл кран, нащупал босыми ногами мохнатые тапочки и прошлепал, голый, до вешалки, где висел шелковый халат. Посмотревшись в огромное, едва ли не во всю стену, зеркало, он с грустью обнаружил, что начинает слегка полнеть. Особенно заметно сей неприятный факт проявился в талии: по бокам собрались неприятные жировые складки, которые можно было бы убрать только усиленной работой со штангой, да и на груди поднакопился жирок. Андрей потешил себя мыслью, что все-таки в его плотном рабочем графике в ближайший месяц появится брешь и он сумеет восстановить прежнюю спортивную форму. Ведь было время, когда фигура у него была, как у Геркулеса, и лишние сто граммов веса он воспринимал как личную трагедию.
Набросив на плечи халат, он направился в комнату. Обтираться Андрей не любил – предпочитал, чтобы тело обсыхало само, под прохладным шелковым халатом. Подобную привычку Андрей приобрел лет пять назад, когда отдыхал в Арабских Эмиратах. Его многое поразило в этой крохотной, но богатейшей стране – «Роллс-Ройсы», дворцы шейхов, золото и драгоценные камни в витринах магазинов. Впрочем, эту экзотику он скоро воспринял едва ли не как должное. Что его удивило по-настоящему, так это привычка богатых арабов покидать турецкую баню не вытирая тела: они набрасывали халаты прямо на мокрую спину. Пробыв в Дубаи две недели, он стал поступать точно таким же образом, а вернувшись в Санкт-Петербург, с удивлением обнаружил, что приобрел новую привычку, и его кожа уже более не могла смириться с махровым полотенцем, предпочитая ласковую мягкость шелка.
Андрей Гаврилов достал из холодильника бутылку «Баварии» – самое то после контрастного душа! Провалившись в мягкое кожаное кресло, он ловко поддел крышку открывашкой в виде рыбы и, припав губами к горлышку, принялся неторопливо пить, наслаждаясь каждым обжигающе-холодным глотком. Запоздало подумал о том, что за пять минут его вес увеличится еще на полкило, но поделать с собой уже ничего более не мог.
Перед ним, на низеньком столике, находился большой конверт из плотной желтой бумаги. В конверте лежал список участников предстоящего конкурса на приватизацию ГАО «Балтийский торговый флот». Это был очень хитрый список, составить который его надоумил отец, Антон Лаврович Гаврилов. «Да, что бы я делал без папы, – блаженно потянувшись, подумал Андрей. – Папа – молодец! Такой гениальный план придумал – никому бы подобное в голову не пришло».
План Антона Лавровича был прост, как все гениальное. Приватизация государственного имущества проходила по правилам, которые придумали в Москве, и нарушать их не было позволено никому. «Ладно, – сказал мудрый Антон Лаврович, – мы и не будем их нарушать. В конкурсе должны участвовать несколько претендентов на собственность – пусть их будет десять. А лучше пятнадцать». Они должны подать заявку на участие в тендере минимум за месяц. Заявки подавались в Городской комитет по имуществу, который возглавлял Антон Лаврович. Визу на заявках ставил генеральный директор «Балторгфлота» Иван Борисович Абрамов. Утверждался список на коллегии мэрии. Антон Лаврович обещал Андрею обеспечить поддержку со стороны мэрии и прокуратуры. Гендиректора «Балторгфлота» и, самое главное, участников аукциона Андрей должен был взять на себя.
