Он бросил взгляд на перебинтованную правую культю, а потом представился:
– Меня зовут Жарков Григорий Алексеевич. Я начальник отдела РУБОПа. Отдел заказных убийств. Это новое подразделение. Я вас долго не задержу. Врач разрешил мне задать вам несколько вопросов. Мы ищем людей, организовавших взрыв вашей машины. У вас нет предположений, кого бы могла заинтересовать ваша персона?
– Мне трудно что-то предположить, – глухо ответил Крюков, коснувшись левой рукой пластыря на лбу. – Я ведь работаю с деньгами… С большими деньгами… Не исключено, что наш банк кому-то помешал. А кто в первую очередь попадает под топор? Руководитель банка.
– Вам в последнее время кто-нибудь угрожал?
– В том-то и дело, что нет. Ни в последнее время, ни год назад. Мне никто никогда не угрожал. Я никому ничего не должен. Не понимаю, кто бы мог это организовать.
– Вам еще повезло, Владилен Сергеевич, что вы остались живы. Знаете, что меня смущает: в последнее время – с разрывом в два дня – в городе погибли два человека, имеющие непосредственное отношение к крупному предприятию… Вы слышали об убийстве Тетерина, зампредседателя Городского комитета по имуществу, и Абрамова – генерального директора «Балтийского торгового флота»?
Крюков кивнул. Говорить ему было трудно.
– Я подозреваю, – продолжал Жарков, – что покушение на вас… тоже каким-то образом связано с гибелью этих двоих…
– К чему вы клоните? – Взгляд Крюкова сделался испуганным.
– К тому, уважаемый Владилен Сергеевич, что у вас троих есть некий общий враг, с которым вы крепко не поладили. Вы не догадываетесь, кто бы это мог быть?
– Понятия не имею, о чем вы говорите… как вас…
– Григорий Алексеевич, – любезно подсказал молодой человек.
– …Григорий Алексеевич…
– Поймите, я пришел к вам в надежде, что вы прольете свет на эти странные события. Вы… ваш банк не собирается участвовать в приватизации ГАО «Балторгфлот»? – вдруг напрямик спросил рубоповец.
Крюков заволновался. Он не понимал, что на уме у этого молодого следователя. И на всякий случай решил помалкивать.
– Во-первых, если бы я участвовал в приватизации флота, я бы вам об этом до аукциона не сказал. Это коммерческая тайна. А во-вторых, я… наш банк не участвует в приватизации.
Жарков удивился:
– Да? А у меня есть информация, что сегодня утром из вашего банка ушла платежка на пятьдесят миллионов долларов на счет компании «Петротранс». Как вы это объясните?
Но Крюков закрыл глаза и, сжав губы, помотал головой: мол, все, больше говорить не буду.
Жарков развел руками, после чего тяжело поднялся.
– Вижу, разговор у нас пока не получается. Если не возражаете, я зайду завтра. Только ответьте мне на прощание на один вопрос: с кем вы встречались вчера вечером?
В глазах Владилена Сергеевича промелькнула догадка.
– Накануне у меня действительно была одна встреча. Но к этому взрыву она не имеет никакого отношения!
– Вы так считаете? С кем вы встречались, если не секрет?
На лице банкира отобразилось смятение, как будто он был уличен строгим налоговым инспектором в уклонении от уплаты налогов.
– Неужели это имеет какое-то отношение к покушению?
– Возможно… Вот посмотрите… – Жарков раскрыл ладонь и показал оплавленный кусочек пластмассы. – Это фрагмент взрывателя радиоуправляемой мины, которую заложили в канализационный колодец на мостовой. Взрыв произошел как раз в тот момент, когда ваш «БМВ» оказался над крышкой колодца. Пока не ясно, то ли за вами следили, то ли взрыватель мины был «законтачен» на радиомаячок, укрепленный в вашем автомобиле…
– Разрешите взглянуть?
– Пожалуйста, – Жарков вложил расплавленный кусок пластика в левую руку Крюкова.
Тот с интересом рассматривал оплавок, как будто держал в руках золотой самородок. Удовлетворив любопытство, он вернул его Жаркову.
– Аналогичные фрагменты мы обнаружили на месте взрыва машины Петра Васильевича Тетерина.
– И о чем это говорит?
Следователь сочувственно улыбнулся:
– А вы ни о чем не догадываетесь?
– Да я ровным счетом ничего не… понимаю, – с дрожью в голосе проговорил Крюков..
– Попробую объяснить. – Жарков снова сел на стул рядом с кроватью. – «Подарок», который вам подложили, представлял собой радиоуправляемую мину большой мощности. В триста, а то и четыреста граммов тротила. Точно такая же мина убила Тетерина. Но у него был старенький «жигуленок», вас от смерти спасла только бронированная сталь вашего «БМВ». Кроме того, в городе произошел еще один взрыв – там, к счастью, никто не пострадал… Но у меня есть основания полагать, что жертвой взрыва должен был стать московский криминальный авторитет, который в настоящее время находится в Петербурге… Думаю, что третий взрыв организовали те же люди. Те же, кто убил Тетерина и кто собирался убить вас, Владилен Сергеевич. Учитывая, что московский гость, Тетерин и Абрамов, которого застрелили дома из пистолета, так или иначе были связаны с предстоящей приватизацией «Балтийского торгового флота», я и спросил у вас: а вы не собираетесь участвовать в конкурсе? Если да – тогда выходит, что у вас общий враг. Тот, кто собирается приватизировать флот в одиночку и хочет убрать с дороги всех конкурентов…
– Это невозможно! – Крюков выглядел раздавленным, как будто ему инкриминировали растрату кредита Агропрома. – Я не могу в это поверить…
– Значит, все-таки вы догадываетесь…
– Пожалуй, да…
– Кто же этот человек?
– Дайте мне собраться с мыслями, я не могу так сразу… Я должен все обдумать…
– Понимаю вас, Владилен Сергеевич! Вы действительно должны все обдумать. Я приду к вам завтра в это же время. Отдыхайте!
У входа в палату дежурили два сержанта с автоматами. Жарков знал, что в конце коридора, с точно такими же укороченными «АКМ», стоят еще двое.
А в просторном вестибюле госпиталя в мягких креслах расположились еще трое омоновцев. Нужно быть безумцем, чтобы попытаться прорваться через кордон охраны и добраться до палаты с раненым. На подобное безрассудство мог бы отважиться только самый отъявленный беспредельщик.
Даже если предположить немыслимое, что группа вооруженных до зубов громил ворвется в здание, их штурм обречен на провал. Уже через пять минут после первых выстрелов здесь будет рота ОМОНа, и непрошеным гостям несдобровать… Зная все это, омоновцы бестолково проводили время: таращились на медсестер и отпускали соленые шуточки насчет их ночной работы.
Заметив вышедшего из палаты Жаркова, один из сержантов тотчас смахнул с лица довольную улыбку (пару минут назад он успел переговорить с молоденькой медсестричкой и напросился к ней на чай).
