– Было, – честно признался Баринов и, отпив из высокого бокала, произнес: – Жаль, что с нами сейчас нет Андрея Антоновича. Он-то уж большой ценитель женской красоты. Посмотри, как у нее между ног все подстрижено, ну прямо как английский газон, – хохотнул отставной полковник. – Просто не верится, что такое может быть. И как это ей удается!
– Однако удается, товарищ полковник! – Хруль продолжал тянуть через соломинку хмельной коктейль.
В этом стриптиз-баре все было хмельным – спиртное, танцовщицы, музыка.
– Послушай, Семен, у меня к тебе серьезный разговор, – неожиданно брякнул Баринов.
Хруль напрягся: он предполагал, что разговор будет не из приятных. Не в правилах Баринова было водить своих подчиненных по дорогим кабакам и выкладывать за один вечер столько, сколько иной работяга не зарабатывает за месяц усердного труда. А коли уж это случилось, так, значит, разговор обещает и впрямь быть нешуточным.
– Я внимательно вас слушаю, Яков Степанович. – В подтверждение своих слов Семен даже отставил в сторону недопитый коктейль.
– Для начала я хотел тебя спросить: как ты относишься к Андрею Гаврилову?
Хруль даже не попытался скрыть удивления: его лоб собрался в кривые складки, нижняя губа поджалась, отчего подбородок пошел мелкими морщинами. Он откинулся на спинку стула, но высказался сдержанно:
– А как я могу к нему относиться? Кто я и кто он? Мне порой кажется, что Гаврилов меня не замечает. Он большой босс.
Музыка смолкла, танец закончился. Девушка, победно выбрасывая вперед длинные ноги, побежала за кулисы.
Яков Степанович с сожалением отвел взгляд от удаляющейся фигурки и печально изрек:
– Ну конечно, как же еще может относиться преданная псина к своему хозяину? Ты это хотел сказать?
Хруль неопределенно пожал плечами:
– Ну что-то вроде того.
– А если я тебе скажу, что ты сам можешь вдруг сделаться большим боссом. Как тебе такая перспектива?
– То есть? – опешил Хруль.
– Скажу тебе откровенно, Сема. Скоро Гаврилову придет конец. Полный кердык!
– Откуда такие данные?
– Все очень просто: если его не прибьют местные блатари за своего смотрящего, так обязательно достанут чекисты. Грешков-то за ним числится немало. Он же отъявленный бандит. Ты со мной не согласен?
Хруль с шумом потянул через соломинку коктейль. Сейчас напиток уже не показался ему хмельным.
– Согласен, Яков Степанович, – посмотрел он на полковника. – Слишком круто он берет. Особенно в последнее время…
Опять заиграла музыка. На сцену вновь скользнула танцовщица. Теперь она была в темно-зеленом длинном платье. В этом платье она выглядела олицетворением целомудрия. Именно в таких нарядах барышни в начале века чинно прогуливались по Невскому и, подметая длинным шлейфом тротуар, мечтали о героях-любовниках из французских романов.
Неожиданно медленная музыка сменилась быстрым фокстротом. Танцовщица легко закружилась по сцене, напоминая проворную ящерку.
– У него есть одна отрицательная черта: он не сдерживает своих обещаний. Разве не так? – пытливо поинтересовался полковник.
– Так, Яков Степанович. Мне вон обещал оклад удвоить после аукциона. И молчит…
– Если не можешь выполнить обещанного, так нечего трепать языком. Разве не правда? Ко мне бойцы подходят и спрашивают, где же тачки, что были обещаны? Где квартиры в центре? Через руку Гаврилова проходят миллионы долларов, а мы получаем крохи… У него уже из ушей прет, а он все гребет и гребет под себя!
– Андрюшка просто больной человек, – смело предположил Хруль и посмотрел на сцену.
Танцовщица быстро крутанулась раз, другой, потом дотронулась до алой броши, закрепленной на воротничке, – и платье неожиданно упало к ее ногам. Девушка повела сначала одним плечом, потом другим.
– Как только Андрея грохнут… а его грохнут – помяни мое слово… его империя развалится, – вещал отставной полковник. – Нам с тобой придется искать новое место работы. Но это далеко не самый худший вариант, я допускаю, что и за нас очень крепко возьмутся.
– Кто?
– А хотя бы ребята из ФСБ! Эти ребята не зря получают свою зарплату, поверь мне!
– Что же вы предлагаете, Яков Степанович?
– Сначала я должен спросить тебя: ты со мной?
В полумраке рассмотреть глаза Баринова было невозможно. Хруль улыбнулся:
– Вы же знаете, что я всегда с вами. Куда вы, туда и я. Вы мне предложили когда-то работать на Гаврилова, и я не отказался.
Неожиданно девушка выбросила в зал шляпку, которая, описав ровный полукруг, бумерангом вернулась на сцену, упав к ее ногам. Теперь от ее строгого туалета осталась единственная деталь – темная комбинация. Но это придавало ей еще большую пикантность.
– Мы сами должны его убрать, – очень просто объявил Баринов. – Только таким образом мы сумеем обезопасить себя от ареста. И с этим делом затягивать не следует.
Вытащив соломинку из стакана, Яков Степанович залпом допил остатки коктейля.
– К этому делу не стоит привлекать лишних людей, – как бы в раздумье протянул Хруль.
– Ты меня правильно понял, Семен. – Баринов поставил пустой стакан на стол.
– Справишься?
Хруль впервые за всю беседу улыбнулся:
– А разве я хоть однажды дал вам повод усомниться во мне, Яков Степанович?
– Что-то не припомню, – честно ответил Баринов. – После его устранения я займусь финансами. Я уже кое-что предпринял. Нарисовалась интересная сумма – неучтенной прибыли.
– А кто же будет вместо Гаврилова?
– Подберем покладистого человека, такого, кто бы с нами делился.
Наконец девушка под восторженные крики и рукоплескания поклонников сорвала с себя комбинацию. Зрители разразились аплодисментами.
Яков Степанович задержал взгляд на юном лице стриптизерши, после чего повернулся к Хрулю:
– Пойдем, майор, кажется, нам здесь делать больше нечего.
Глава 45
Паскудная жизнь
В этот раз все было как обычно. Бойцам Баринова и раньше приходилось проходить тест на «детекторе лжи», и они давно уже не испытывали какого-то трепета. Каждый из них воспринимал эту процедуру как рутину нелегкой службы.
Паша Орлов был третьим по списку. На его красивом лице было написано полнейшее равнодушие, что скорее всего свидетельствовало о волнении, которое он тщательно скрывал.
– Садись, – коротко распорядился Баринов, указав на стул у короткого стола, на котором был установлен аппарат. – Расслабься! – Яков Степанович прикрепил датчики Паше на запястья, на грудь, один приставил к виску. – На вопросы отвечать коротко – «да» или «нет». Ты меня хорошо понял?
