— Все забываю сказать, я вчера дежурил, тебе звонила какая-то девушка и настойчиво спрашивала тебя.
Чертанов невольно поморщился. Не исключено, что звонила одна из его прежних пассий, получивших отставку. Какими-то непостижимыми путями барышни узнавали его служебный телефон. Сегодня ему только этих разбирательств не хватало!
— Она назвала себя? — равнодушно спросил Михаил.
— Да… Фу-ты черт! Забыл, как ее звали, — виновато вздохнул Захар. — Имя у нее какое-то необычное. Не то Евдокия, не то Авдотья.
Чертанов облегченно улыбнулся: девушек с таким именем ему знать не доводилось. Тоже хорошо. Еще одна проблема снимается.
Маркелов вдруг энергично хлопнул себя ладонью по лбу и весело продолжил:
— Чего я напрягаюсь-то? Я же записал, — сунул он руку в карман. Выудив потертый блокнот, он принялся перелистывать его. — Так… Так. Это не то… Это не твои. Вот, нашел! — воскликнул он радостно. — Стефания! Я же сказал, что имя…
Чертанов невольно дернулся, будто бы схватился за оголенный провод:
— Как ты сказал?!
Маркелов удивленно посмотрел на приятеля:
— Стефания… Что-нибудь не так?
— У тебя записан этот разговор?! — рявкнул Чертанов.
Захар удивился еще больше:
— Конечно, записан. Ты же знаешь, что мы записываем все разговоры. Что-нибудь серьезное?
Чертанов быстро набрал нужный телефонный номер.
— Позовите, пожалуйста, Стефанию, — попросил он, едва сдерживая волнение.
— Она сегодня не вышла на работу, — ответил уверенный женский голос. — А кто ее спрашивает?
— Это майор Чертанов, из уголовного розыска… Я заходил к вам в магазин. Вы не могли бы дать мне ее домашний телефон?
На том конце провода повисла настороженная пауза. Чертанов физически ощущал, как дама собирается с мыслями, основательно переваривая услышанное. Наконец решение созрело, и она с шумом выдохнула:
— О господи!.. Записывайте ее телефон… Послал боженька работницу! Только одни неприятности от нее.
В квартире Стефании трубку подняли сразу, едва он набрал номер, как будто бы дожидались его звонка. Кто знает, может быть, так оно и было в действительности.
Взволнованный женский голос почти выкрикнул:
— Да!
— Вам звонят из милиции, — начал Михаил, предчувствуя самое ужасное.
— Вы что-нибудь узнали про мою дочь?! — перебил его женский голос. — Я уже обращалась в оперативно-розыскную группу, но мне ответили, что нужно подождать хотя бы три дня. Но вы поймите сердце матери! Как же я могу ждать целых три дня! И где Стефания может пропадать три дня?! Она ведь у меня очень домашняя девочка, никуда не уходит без разрешения. Даже если ей нужно отлучиться куда-то на час, и то она ставит меня в известность. А тут не ночевала дома!
— А может, она ушла к подружке? — попытался успокоить ее Чертанов. — Так бывает.
— Я всех обзвонила, но ее ни у кого нет. Чего только в голову не приходит.
— Поймите меня правильно, может быть, у нее есть любимый человек и она осталась у него?
Женщина почти срывалась на крик, разговаривать с ней было тяжело:
— Она собиралась выходить замуж! Я звонила и жениху, но там ее тоже нет. Валера мне рассказал, что они созванивались в прошлый вечер. Потом она пошла домой и пропала.
— Успокойтесь, — как можно мягче произнес Чертанов. — Мы будем искать вашу дочь. Я вам еще позвоню.
Пока Чертанов звонил, Маркелов ушел. Теперь он вернулся и услышал последние слова Чертанова.
— Искать не придется, — буркнул он. — Стефанию уже нашли.
— Мертва?
— Да.
— Ошибки быть не может? — с надеждой спросил Михаил, почувствовав, как горло неприятно сдавила горечь.
Захар отрицательно покачал головой:
— Нет. Это она… При покойнице обнаружили паспорт. Стефания Алексеевна Петрова. Восемнадцать лет от роду. Одета в черное платье. Расчлененка. Нашли недалеко от того самого места на Дмитровском шоссе…
* * *
— У тебя есть какие-нибудь идеи? — Крылов посмотрел на примолкшего Чертанова.
В голосе полковника прозвучали сочувственные нотки. Ему было известно, что Чертанов накануне встречался с убитой девушкой и теперь винил в случившемся исключительно себя. По всем правилам, со стороны начальства сочувствия ждать не приходилось. Хотя бы потому, что два часа назад заместитель министра распекал Крылова на расширенном совещании, и Геннадий Васильевич, вытянувшись перед большим начальством во весь свой короткий рост, мужественно сносил несправедливые упреки. Вернувшись, полковник просто обязан был обрушить накопившееся негодование на подчиненного, но вместо этого только мягко пожурил его.
Чертанов отрицательно покачал головой:
— Ничего… Абсолютно! Единственной зацепкой была эта девушка из магазина. Видно, маньяк понял, что она его узнала, и поэтому убрал ее. — В голосе Михаила звучала тоска. — Если бы я мог подумать, что случится нечто подобное, обязательно выставил бы около магазина наблюдателей!
Крылов печально вздохнул:
— Всего не предусмотришь.
Теперь он был старший товарищ, принимавший живейшее участие в проблемах коллеги.
— В соседнем районе обнаружен еще один труп. Тоже расчлененка. Девушка была убита тоже как раз в день повышенной магнитной активности. Опять ничего конкретного. Но характер расчленения совсем иной. Я вот что подумал… Может, зря мы объединили все эти убийства в одно делопроизводство. А не действуют ли на нашей территории несколько маньяков?
— С чего ты так решил?
— Есть некоторые зацепочки, которые указывают на это.
Крылов развел руками:
— В этом вопросе я ничего не могу тебе посоветовать. Ты уже поднаторел в этом и знаешь больше, чем я. Хотя, — полковник неожиданно задумался, — в этом деле масса всяких странностей чуть ли не мистического толка. Я бы тебе вот что порекомендовал: обратись к Ерофею Калистратову. Он тебе подскажет что-нибудь толковое.
— А кто это такой? — удивленно спросил Чертанов.
— Это экстрасенс, — спокойно ответил Геннадий Васильевич. — Даже звездочет в некотором роде. Составляет гороскопы…
Лицо полковника оставалось серьезным, без малейшего намека на улыбку. Впрочем, не тот случай, чтобы шутковать.
В глазах Чертанова так и читалось: вот мы и докатились — стали к экстрасенсам обращаться!
— Вы думаете, поможет?
— Наверняка! — Крылов теперь говорил с прежней командирской интонацией. — Знаешь, поначалу я тоже не верил во всю эту мистику, пока однажды не повстречал его… Мы отмахиваемся от всего этого как от чего-то сверхъестественного, а может быть, и не стоит? Может, все эти проявления всего лишь часть материи? — Чертанов неопределенно пожал плечами. — Я так считаю: нужно использовать любую мелочь, которая поможет пролить свет на убийства.
