«Эх, московский аналитик! — сердито погрозил мне багор. — Живот твой действительно ни при чем. Нутро! Вот что испытай прежде всего. Загляни-ка внутрь себя!»
Да пожалуйста, если вам так угодно. И мысленным взором я заглянул себе в душу. Как всегда, я узрел коммуникабельного, улыбчивого, обаятельного, остроумного, короче, славного парня. Это и требовалось доказать?
«Здесь и сейчас — момент истины, — словно сама Волга напомнила мне. — Открой глаза на себя истинного!»
Хм. Странная постановка вопроса. Ну да ладно.
«Эй! — приказал я себе. — Какой же ты истинный?»
И тут же… опешил. Перед моим мысленным взором пыжилось чудище. Серое, нелепое, несимпатичное, но… таких огромных габаритов, что враз заслонило собой «славного парня».
«Ты кто та-та-такой?» — спросил я, почему-то запинаясь.
«Я — твоя альфа и омега, — с гордостью представилось чудище. — Твое самомнение, самовозношение, самолюбование, самооправдание и всякая прочая самость. Это я, именно я, всегда утешаю, успокаиваю, убаюкиваю твою душеньку. Откровенно говоря, очень капризную…»
«Но кукишем ты работаешь лихо, — похвалило меня чудище. — Так держать! Всегда иди по жизни с кукишем в вытянутой руке. Суй его всем и вся. Столичный класс!»
«Сгинь!» — рявкнул я.
«Ха-ха! — развеселилось чудище. — Да ты без меня никто. Присягай мне на верность и будешь у меня центр вселенной и пуп земли!»
Чудище еще больше напыжилось и уже закрывало мне чуть ли не весь белый свет.
И тут меня проняло. От модных вихров на макушке до модных подметок. Я понял, в чем сокровенная Колдыбанская правда. В том, что самая «черная дыра» таится в наших внутренних глубинах. А это означает, что главная драка с безвременьем, всегда здесь и сейчас. Там, где я. И на меня действительно с верой и надеждой смотрит вся честная планета.
Я развернулся на сто восемьдесят градусов, точнее, развернул свой кукиш и решительно сунул его… себе. В нутро. Туда, где бесчинствует мой внутренний враг.
Вот тебе фига! И еще одна. И еще. А теперь, ваше высоколобие, заполучи все четыре дули в комплекте! Вот твоя корона. В самый раз!
И опять произошло диво. Суетное, тщеславное, ничтожное «я, я, я…», которое всегда вожделеет вопреки всем правилам быть заглавной буквой, стоять во главе всего алфавита и рисоваться обязательно с красной строки, — здесь и сейчас исчезло.
Всем своим нутром я испытал особый восторг и особое ликование.
— Лука Самарыч! — возопил я так, что олимпийские боги поперхнулись своей небесной амброзией, а земные божки — волжской севрюжиной. — Скажите тост под третий стакан!
Я обернулся в сторону Волги.
Луки Самарыча там не было. Как и не бывало. Но… мне явственно слышался его ликующий голос: «Ну что, никчемное безвременье? Мы снова повергли тебя во прах!»
Поразительно, но его интонации абсолютно совпадали с моими. Что это означает? Я догадался, что теперь Лука Самарыч — во мне. Есть и будет.
Быль это, читатель, быль. Все, что я тебе поведал, как на духу. Неопровержимое тому доказательство полный до краев стакан, который стоит передо мной. Он так и просится в руки.
Налей-ка себе и ты, читатель. Слушай, затаив дыхание. Тост скажу я.
Самый коварный враг, он же — тяжкий недуг всех народов и всех времен — человеческая гордыня. Но нам против нее досталось от дедов и прадедов очень надежное противоядие. Это твой, это мой, это наш балаган. И если уж на то пошло, не столько в вине, сколько в нашем балагане мы ищем свою истину. Ту самую, которая обязательно с лихим, но изящным поворотом, с озорным, но художественным коленцем.
За наш удивительный, за наш совершенно особый Балаган!!!
Ульк!
А вместо закуски — вопрос на засыпку для большой науки: что за сила такая дивная в нашем простом русском кукише?! Особенно когда подносишь его под нос самому себе.
Другой ревизор,
или
Сказ про золотой унитаз
(Повесть-спектакль)
Вместо посвящения
Навстречу красной, а, по мнению многих, прекрасной юбилейной дате: столетию Октября 1917 года
Вместо эпиграфа
Я понял страшную ложь великих революций и ужаснулся ей.
Так говорил Солженицын.
Мы поняли курьезную правду великих революций и посмеялись над ней.
Так не говорит пока никто, но… может быть, пора?
Вместо предисловия
Лучше сделать ревизовку всему, что ни есть в нас, во внутреннем нашем душевном городе, теперь же. А не то придет совсем другой ревизор…
Об этом предупреждал Гоголь.
Разрушим до основания старый мир и на его обломках построим новый. Такой замечательный, что унитазы будем делать из золота.
Это обещал Ленин.
Время и место действия
Согласно классическому афоризму: в самое нужное время и в самом нужном месте. Но можно сказать и наоборот: всегда не ко времени и везде не к месту.
Впрочем, автор бессмертного «Ревизора» рассуждал совсем иначе. Дескать, зачем гадать, где тот город, который выведен в пьесе? Это же наш душевный город! И сидит он у всякого из нас внутри.
Так что если мы подойдем к делу по-гоголевски и, глядя на сцену, храбро и пристально взглянем себе в душу, то сможем весьма точно определить и место и время событий. И нам, может быть, гораздо легче будет искать ответ на вечные российские вопросы: Кто виноват? Что делать? Над кем смеемся?
Часть первая
Акт первый
Итак, некий город. Назовем его условно: Тьмутаракань. То бишь наша далекая провинция. По мнению столицы, еще и очень недалекая. Если так, тогда, пожалуй, стоит заметить, что, по мнению Запада, которому наша столица заглядывает в глаза и смотрит в затылок, она и сама — далекая недалекая провинция, то бишь Тьмутаракань… Но это мы так, к слову, не для политики, а просто для разговора. Пока еще занавес не поднят. Впрочем, тс-с… На авансцене появляется некий лицедей. Сразу видно, что это ветеран подмостков. Назовем его условно: СТЕКЛОТАРОВ.
СТЕКЛОТАРОВ. Вот она, наша Тьмутаракань! На драму или трагедию пирогами не заманишь, с милицией не затащишь. Как что повеселее — полон зал. Любит, обожает Тьмутаракань поразвлечься. Нарядилась, причесалась, благоухает французскими духами. Нет слов!
Сегодня мы покажем вам одну такую историю. Такую, знаете ли, эдакую. Весьма забавную. И весьма необычную. Можно даже сказать… как это? От слова «бес»… Ага: бесподобную. Ну, сами увидите… А сейчас я хочу представить вам своих сегодняшних партнеров. (Жест за кулисы.) Прошу!
