Впрочем, нет, сожаление присутствовало. Случись подобная находка лет сорок тому назад, то можно было бы скупить половину доходных мест в Москве.
Беспалый сгреб несколько пачек и в ярости швырнул их на пол. Деньги были новенькие, хрустящие, вот хоть сейчас набивай карманы и пускай в оборот! Но вряд ли кто-нибудь теперь захочет отдать за них хотя бы коробок спичек.
Тимофей был уверен, что интуиция его не подведет, и вот сейчас, натолкнувшись на целый сундук никчемной бумаги, испытал сильнейшее разочарование.
— Что это? — удивленно посмотрел он на девушку.
Нина пожала плечами. Вид у нее был не менее обескураженный.
— Что видишь.
Беспалый был уверен, что в сундуке было золото. Раскидав пачки «катенек», в середине сундука он натолкнулся на небольшую коробочку. Открыв ее, он увидел несколько брошек. Возможно, что некоторые из них действительно были золотые, но в любом случае это было совсем не то, что он рассчитывал увидеть.
— Это вам, мадмуазель, — с усмешкой протянул Беспалый коробочку Нине, — вы ее заслужили сполна! — И, когда девушка рассеянно приняла подарок, он жестко спросил, вцепившись барышне в локоток: — А теперь расскажи мне, откуда ты знаешь про этот сундук и зачем мне его показала?!
— Отпусти меня! — выдернула руку Нина. — Я ничего не знаю! Этот сундук стоял здесь все это время. Мне хотелось посмотреть, что в нем. Я разочарована не меньше тебя! — яростно выкрикнула девушка.
— Ты отдалась мне для того, чтобы я помог тебе открыть этот сундук?
— Да! — с гневом выдохнула Нина. — Я знала, что ты вор.
— Интересная получается ситуация.
Беспалый обреченно сел на холодные ступени. Что-то здесь было не так. В подвале стояла абсолютная тишина. Нечто подобное можно наблюдать в лесу после сильнейшего ливня, когда, казалось, заглушены все звуки и должно пройти время, чтобы лес вновь ожил. В такие моменты можно было слушать тишину, она казалась необыкновенно торжественной.
— Что ты еще знала?
— Что ты лучший курсант.
— От кого? — нервно задал вопрос Беспалый. — От князя Голицына?
— Голицын здесь ни при чем, — услышал Тимофей за спиной знакомый голос. — А с тобой я еще поговорю, стерва!
Интуиция его не подвела. Уж слишком торжественной выглядела тишина. На ступенях, в пяти метрах от него, стоял политрук Сомов, в руке у него был пистолет.
— Ах, вот оно что, — протянул Беспалый.
У Тимофея была звериная интуиция, доставшаяся ему от природы. Именно она подсказывала ему, что его не выпустят из подвала живым. Совсем неосознанно он прикоснулся к какой-то огромной тайне, которая находилась от него на расстоянии вытянутой руки и сейчас дышала в лицо жаром. Не исключено, что сундук приволокли сюда специально для отвода глаз, а где-то рядом скрывались куда большие сокровища.
— Как ты узнал об этом? — с насмешкой спросил Сомов. — Ты кому-нибудь говорил?
— О чем? — не понял Беспалый.
— Ах, вот оно что, ты еще захотел поиграть, — усмехнулся истовый комиссар. — Я тоже люблю игры. — Голос Сомова слегка напрягся. — Так говорил или нет?
Расстояние между ними было всего лишь несколько метров. Даже если Тимофей попытается метнуться в сторону, Сомову достаточно будет повернуть кисть и разрядить в него половину обоймы.
— Говорил. — Беспалый интуитивно нашел нужный ответ и почувствовал, как лицо комиссара напряглось.
В этот раз его не убьют.
— Кому? — сурово спросил Сомов.
Тимофей молчал и неотрывно смотрел в зрачок ствола. У него возникло ощущение, что ствол увеличился до размеров бревна. Можно представить, какая в этом случае будет выпущенная пуля, наверняка с чугунное ядро, которое просто впечатает его в каменную кладку.
— Ну?! Считаю до трех, если не скажешь, что это за человек, то я стреляю. Раз, — медленно стал считать Сомов, поднимая пистолет на уровень груди. — Два…
В его лице что-то переменилось, похоже, что он действительно готов был действовать.
— Как же ты узнаешь, если убьешь меня? — почти насмешливо спросил Беспалый.
Лицо комиссара застыло. Ага, взвешивает шансы «за» и «против». Похоже, стрелять все-таки не будет.
— А я ведь тебя подозревал, — протянул Сомов. — С самого начала подозревал. Вор всегда остается вором. Это пусть другие верят, что ты перевоспитался, а меня-то не проведешь. Кто это? Никифор?.. Велесов?.. Дюжев?.. Нефедов?.. — Беспалый молчал. Ствол пистолета слегка дрогнул, на губах комиссара появилась злая улыбка. — Впрочем, это уже не имеет никакого значения, придется начинать с тебя.
Беспалый не однажды ловил себя на том, что в минуту смертельной опасности неимоверно обостряются все его чувства. В этот раз интуиция вновь подсказала ему верный ответ.
— Он находится не в лагере… — выпалил Тимофей. — Если ты меня убьешь, то никогда не узнаешь о нем.
— Это не Веселовский?
— Я не знаю, как зовут этого человека, — как можно тверже заверил Сомова Беспалый. — Я с ним должен встретиться послезавтра.
— Где?
— Он должен прийти в лагерь. Без меня вы не узнаете, кто этот человек.
Сомов колебался недолго:
— Хорошо… Ты мне его покажешь. — И, повернувшись к девушке, добавил: — А ты, детка, молодец, хорошо сработала.
* * *
После этого случая Сомов вел себя при встрече с Беспаловым так, как будто бы между ними ничего не случилось. У них не было возможности остаться наедине, но когда их взгляды неожиданно сталкивались, Тимофей взгляд не отводил, а стойко выдерживал взгляд Сомова, будто бы принимал его вызов.
Серьезный разговор между ними состоялся на исходе вторых суток, после полевых учений. Голицын показал курсантам еще одну хитрость — стрельба в падении. Фокус заключался в том, что в мишень следовало стрелять в тот момент, когда тело находилось в воздухе. Несмотря на старость, Голицын умудрился выстрелить четырежды, сбив выставленные рядком пустые бутылки. И, довольно улыбнувшись, объявил, что случись подобное лет тридцать назад, то он выиграл бы ящик шампанского.
Комиссар Сомов и здесь не оплошал, две бутылки ему удалось разбить уже с третьей попытки и вплотную приблизиться к результатам Голицына. Если князь не лукавил, то, по его заверению, в лучшие свои годы в падении ему удавалось расстреливать обойму, поражая шесть бутылок с расстояния в двадцать пять метров. Может, так оно и было в действительности, царские контрразведчики были людьми чуточку ненормальными.
После этого комиссар подошел к Беспалому и, постучав пальцем по стеклу часов, объявил:
— У тебя осталось несколько часов. Если ты мне не назовешь имя этого человека, то я не дам за твою жизнь даже гнутого пятака.
