— Тебе как зовут-то? — спросил Разгуляй после недолгой паузы.
Девушка улыбнулась одними уголками губ.
— Елена. А тебя?
— Виктор. Можно тебя спросить, Лена?
— Спрашивай.
— Зачем ты это сделала?
Все так же глядя на дорогу, Принцесса только невыразительно пожала плечами. Она и сама не могла объяснить причину собственного поступка.
— Ясно, — Разгуляй понимающе кивнул.
* * *
Все было почти так же, как в старые добрые времена. Словно и не существовало для Кента тех трех лет, которые он провел вдали от России…
Они собрались на квартире у Пита и, невзирая на тесноту, успешно разместились на малогабаритной кухне хрущевки. Громила традиционно облюбовал подоконник, сидя вполоборота к распахнутым настежь рамам, Шкет нервно покуривал рядом с раковиной, то и дело стряхивая пепел в мусорное ведро, а сам Кент вместе с Питом расположились за столом друг против друга. Все было почти так же… Если не считать отсутствующего Разгуляя и ныне покойного Роджера. Зато вместо них обоих на сегодняшнем совещании присутствовал Готспер, подпиравший литым плечом дверной косяк кухни. Он не входил в состав их старой компании, относясь к поколению чуть более старшему. Из этого поколения он теперь остался совсем один…
— Я высказал сегодня утром Питу все, что думаю по этому поводу, — Шкет первым нарушил застоявшееся молчание. — Нельзя жить, все время оглядываясь через плечо, и просыпаться каждое утро с мыслью, что, может быть, именно сегодня ты станешь мишенью для снайпера. Лично я свой выбор сделал, братва. Я собираюсь уехать. Со дня на день. Переброшу в какую-нибудь страну бабки, а потом рвану за ними и сам… Честно говоря, я вообще не вижу смысла в этой вашей «летучке». На кой хрен меня позвали? Хотите моего совета? Только вот что странно. Когда я разгребал за всех вас эти полные дерьма авгиевы конюшни, никто что-то не торопился оказать мне поддержку. А теперь и про меня вспомнили. Чудно, пацаны! Я, право, польщен.
— Ну, ладно. Хорош сыпать упреками направо и налево, — осадил его Кент. — Нам еще между собой только не хватало пересобачиться. Ты предлагаешь бегство, я так понимаю?
— Я предлагаю благоразумно отступить, — поправил Шкет. — Ты не знаешь Яниса?
— Нет, не знаю.
— Вот то-то и оно, Кент. А я его знаю. Очень хорошо знаю. И считаю, что силы у нас явно не равны. Это все равно что переть с рогаткой против танка.
— Зачем же тогда вы с Громилой поперли против него? — вклинился в их дискуссию Пит.
Шкет стряхнул в мусорное ведро очередной столбик пепла.
— Во-первых, не мы, а Разгуляй. Идея была его. Я просто разгребал…
— Да, мы уже слышали. Полные дерьма авгиевы конюшни.
— Совершенно верно. А во-вторых, — продолжил Шкет, — я умею признавать собственные ошибки. Мы погорячились. Теперь надо сворачиваться и сваливать.
— А Разгуляй?
— Это его проблемы. Тем более, как я понял, он нашел на свою задницу новый геморрой. Верно? — Шкет выразительно посмотрел на молча застывшего в дверях Готспера. — У Яниса к нему не из-за аферы с казино претензии, а потому что он умыкнул какую-то статуэтку. И Роджера, надо полагать, хлопнули в связи с этим. Так или нет?
— Наверное, так, — мрачно произнес Готспер.
— Ну, так в чем проблема? Я к этой истории никаким боком. Где вообще сам Разгуляй?
— Спроси что-нибудь полегче, — вздохнул Кент.
Пит бросил взгляд на наручные часы. До прихода Ольги оставалось еще три с половиной часа, но он все равно был как на иголках. Шкет повернул кран и сунул окурок под струю воды. Затем бросил его в мусорное ведро.
— А ты чего молчишь? — недовольно обратился он к Громиле. — У тебя мысли какие-нибудь есть?
— Есть, — Громила даже не посмотрел в его сторону. С мрачным видом он разглядывал ногти у себя на руках. — Я считаю, Кент прав. Мы обязаны дать бой.
— Вообще-то, я имел в виду не это, — поспешил вмешаться Кент.
— Не это? А что?
— У меня была мысль забить стрелку с Мелиховым. Именно с Мелиховым, а не с этим вашим Янисом, о котором вы все только и толкуете. Я считаю, что Геннадий Геннадьевич — человек благоразумный, и с ним можно будет договориться.
Готспер выразительно хмыкнул. Взгляды всех присутствующих невольно обратились в его сторону.
— Ты сам не знаешь, о чем говоришь, Кент. Договориться с Мелиховым нельзя. Подумай, кто мы и кто он. И почувствуй разницу.
— Брось! Все люди одинаковые, — Кент уверенно гнул свою линию. — У вас просто предвзятое отношение к Мелихову. Но я и не собирался никого подтягивать к этой стрелке. Я встречусь с Мелиховым сам. Один на один. И я смогу с ним договориться.
— Как?
— Мы найдем ему статуэтку. И отдадим ее бесплатно. То, что он был должен за нее, пойдет в счет погашения материального ущерба за неприятности с казино. Пусть посчитает, на сколько его кинула группа Платона. Мы возместим. Если статуэтки окажется мало, добавим еще. Деньги можно найти. Но в итоге мы сумеем разойтись с ним по-мирному.
— Ты забываешь об одной детали, — Громила спрыгнул с подоконника и приблизился к столу. Взял лежащую между Кентом и Питом пачку сигарет. — Я убил Артура Метбурзинова.
— Это еще кто такой?
— Он работал на Мелихова, — пояснил Громила. — Контролировал гостиничный бизнес и проституцию. В общем, фигура в их бизнесе не маленькая. Такое, как правило, не прощается.
— Зачем ты это сделал?
— Потому что он — осел, — скупо бросил Шкет.
Громила не обратил ни малейшего внимания на его замечание. Вновь взгромоздившись на подоконник, он сдвинул раму чуть дальше и прикурил сигарету. Положил зажигалку рядом с собой.
— Это длинная история, связанная с управляющим «Золотого Скарабея», — небрежно произнес он. — Не хочу вдаваться в излишние подробности, но, если учитывать все составляющие и выделять из них главное… Скажем так, мне заплатили.
— Ты же не киллер! — удивился Кент.
— Я не был киллером, а теперь, получается, стал. Короче, заказ я выполнил. Метбурзинов мертв.
— Ну, хорошо, — напряженно выдавил из себя Кент. Сдаваться он явно не собирался. — Но люди Мелихова убили Роджера. Око за око получается.
— Мелихов не посчитает такой размен равноценным.
— Да мне плевать, что он там посчитает! — спокойствие оставило Кента. Он вскочил на ноги и уперся кулаками в поверхность стола. Глаза его налились кровью. — Я тоже не считаю размен равноценным. Родж был моим другом, а Мелихов лишь потерял человека из бизнеса. Но я готов с этим смириться. Сначала я мыслил иначе, но теперь… Раз на кон поставлены жизни всех вас!.. Черт! — он резко рубанул ладонью воздух. — Мы говорим сейчас ни о чем. Мне нужна стрелка с Мелиховым. Сначала нужно поговорить, посмотреть на его реакцию, а потом уже строить какие-то предположения. Какого хрена мы ставим телегу впереди лошади? Как с ним связаться?
