Вовсе нет, за ним обязательно — команда. И чем сильнее команда, тем значительнее результат. Конечно, хватает и одиночек, но они, как правило, долго не живут. — Филин хищно улыбнулся. — Почему? Они просто беззащитны. А мы, если можно так выразиться, некий незарегистрированный профсоюз. Или, если вам будет угодно, синдикат, который не только выполняет заказ, но еще следит и за его качеством. А также заботится о здоровье своих партнеров.
— Филин, все это, конечно, очень любопытно, но нас больше всего интересует практическая сторона дела, — сдержанно напомнил Сева Вологодский.
— Понимаю… Разумеется, свою работу мы выполняем не из любви, так сказать, к искусству. — На губах Филина появилась лукавая улыбка. — И не из-за собственных каких-то садистских пристрастий, а для того, чтобы иметь форс, — с чувством потер Филин большим и указательным пальцами. — Чтобы чувствовать себя человеком и чтобы еще люди уважали. Сразу хочу оговориться, что работа наша не дешевая.
— А вот это уже конкретно. Сколько?
— Насколько я понимаю, акция планируется, так сказать, массовая?..
Следовательно, придется задействовать множество народу. А это дополнительные траты. Для каждого исполнителя мы должны подготовить пути отхода, заблаговременно выбрать наилучшую позицию… Сюда же входит сеть осведомителей и наводчиков и еще масса всяких неучтенных деталей, которые требуют множества денег.
— Короче, без базара, твоя цена, Филин! — жестко потребовал Еж. — Здесь собрались не мальчики, и словесные пасьянсы разводить ни к чему!
Филин хмыкнул:
— Разумеется, мы здесь не на базаре. Четыре миллиона «зелеными»…
Устраивать здесь торги я тоже не собираюсь. Мы назначили вам цену, а ваше дело соглашаться или отказываться.
На лице Миши Хвоста промелькнула усмешка, мол, за такие деньги я и сам половину Москвы ухайдакаю. Корень заметно посуровел и потянулся к новой бутылке пива. Еж нервно качнул ногой. Невозмутимым оставался лишь один Сева Вологодский. На его лице даже скользнуло нечто вроде одобрения, дескать, при таком солидном заказе сумма могла выглядеть куда более впечатляющей.
Пауза была недолгой, ровно такой, чтобы переварить услышанное.
— Для нас деньги не главное, для нас важен результат, — наконец произнес Сева Вологодский. Все дружно согласились, закачав головами: создавалось полнейшее ощущение того, что каждый из присутствующих едва ли не каждое воскресенье выбрасывает на «общак» до нескольких миллионов долларов.
— Я так понимаю, что согласие получено?
— Да.
— Но у меня есть условие, — неожиданно жестко произнес Филин.
— И какое же? — мгновенно отозвался Сева Вологодский. Условий он не любил и относился к ним всегда крайне осторожно. Они так же обременительны, как печати в паспорте.
— У нас сейчас мало чистых «стволов», а потом, для такого серьезного дела они не годятся. Наши объекты весьма солидные люди, и просто так к ним не подойти. Следовательно, нужны снайперские винтовки, и не одна, а как минимум два с половиной десятка. Мы бы сами позаботились о «стволах», но дело довольно необычное, и я опасаюсь случайностей. С сегодняшнего дня мы переходим на строжайшую конспирацию. Слишком велики ставки.
— Для нас это немного неожиданно. Выходит, мы Должны заниматься и обеспечением? — Сева Вологодский Удивленно поднял брови. — А не слишком ли высока цена в этом случае?
— Такой заказ стоит раза в два дороже, но из уважения к вашему сообществу и за хлопоты, которые будут связаны с доставкой оружия, мы решили цену сократить до четырех миллионов баксов.
— Будет вам оружие, — проскрипел Миша Хвост. — Честно говоря, эту точку я для себя берег. Хотел немного поиметь с нее. Но если так завертелось, чего уж тогда поганку крутить?! Будут «стволы».
— Когда? — осторожно поинтересовался Филин.
— Думаю, недели через две, не раньше, — заверил вор.
— Хорошо, — смежил Филин на секунду веки. — Значит, все это время мы полностью работаем на вас. Наш синдикат отказывается от других заказов и всецело берется за изучение объектов. Где и когда можно получить исходные данные?
Ладони Севы Вологодского мягко опустились на папку, лежащую перед ним:
— Здесь содержится самое необходимое для дела: фотографии объектов, их адреса, номера личных и служебных машин, привязанности, любовницы, дети, жены, престарелые родители. Насколько я понимаю, в вашем деле важна любая мелочь?
Филин невольно улыбнулся:
— Хм… Если бы я не знал, что разговариваю с законным, то решил бы, что беседую с коллегой.
Сидящие тут же спрятали усмешки — для законного вора это весьма сомнительный комплимент. Филин не мог этого не знать. Сева Вологодский сделал вид, что ничего не случилось. Вяло, подыгрывая всем остальным, изобразил улыбку. Крепко затянув тесемки, он взял папку в руки, словно пробуя ее на вес, а потом небрежно бросил на край стола.
Лицо Филина не дрогнуло, теперь он был обыкновенным исполнителем, с которого за несоблюдение договора можно строго спросить. Но вопреки ожиданию он не проявлял покорности, а продолжал сидеть со скрещенными на груди руками, что свидетельствовало о его уверенности в собственных силах. Брошенная папка являлась неким тестом на крепость, и от того, как поведет себя Филин, будут складываться его отношения с заказчиком.
Папку он не взял, как будто не видел ее вовсе. Все с интересом ждали.
— Но это еще не все. — Руки Филина разомкнулись и успокоились на коленях. Теперь он напоминал примерного ученика, который готов терпеливо внимать наставлениям строгого учителя. — Работа, что мы должны проделать, сразу попадает в разряд непростых. Даже хотя бы потому, что очень большой объем. Сами понимаете, — слегка развел руками Филин. — И поэтому я настаиваю на авансе.
— Сколько вы хотите? Десять процентов? Пятнадцать? Киллер сдержанно улыбнулся. Профиль у него был хищный, а длинный, слегка загнутый книзу нос напоминал клюв.
— Ну полноте! Ты хочешь меня обидеть? Неужели ты думаешь, что я стал бы заводить разговор из-за каких-то десяти или, скажем, двадцати процентов? Нас интересует половина от установленной суммы. Если мы не договоримся в этом вопросе, тогда нам нечего обсуждать прочие детали нашего соглашения. Я повторяю, мы влезаем в очень большой риск, и, естественно, каждый опасный шаг должен соответствующим образом вознаграждаться.
Папка по-прежнему лежала на краю стола. Взгляд Филина был устремлен в глаза Севы Вологодского.
— Я не решаю подобных вопросов в одиночестве, — наконец разлепил он губы. И по праву председателя спросил у присутствующих:
— Может, кто-то желает высказаться?
Тяжко скрипнуло под грузным телом Корня кресло, он заговорил, уставив мутный взгляд на Филина:
