Я смотрю на рыбу и внезапно меня опять охватывает ужас, все та же схема смерти только сейчас мне предстоит вонзить свои здоровые англосаксонские зубы и растерзать ими скорбное тельце маленького существа которое всего час назад беспечно плавало в море, даже Дэйв думает о том же и говорит: «Да, только что этот ротик слепо пил веселую воду жизни, а нынче глянь-ка, голова отрублена, нет уж лучше не смотри, мы большие пьяные грешники собираемся изготовить из нее жертвенную трапезу так что во время приготовления я произнесу специальную индейскую молитву, я думаю, местные индейцы именно ее произносили – Джек, давай радоваться, проведем отличную недельку!» – «Недельку?» – «Я думал мы на неделю» – «Ах да я сам сказал… как все плохо-то… Боюсь у меня не получится… Я уже с ума схожу от Билли с Эллиотом да и от себя тоже… Боюсь мне придется, боюсь нам придется уехать, не знаю, я тут сдохну» – Дэйв, конечно, разочарован, я оторвал его от дел, притащил сюда, и опять я чувствую себя свиньей.
36
Но Дэйв старается как может, топчется по домику, достает мешок кукурузной муки и разогревает на сковородке масло, а Романа мастерит великолепный огромный салат, щедро поливая майонезом, и бедная Билли бессловесно помогает ей накрывать на стол, и мальчонка воркует у очага, вдруг все опять становится милым и почти домашним – Один я наблюдаю все это с крыльца полными ужаса глазами – Еще и потому что в свете лампы они отбрасывают на стены огромные тени, чудовищные, ведьмачьи и колдунские, я один в лесу с компанией жизнерадостных привидений – Садится солнце и завывает ветер так что я захожу внутрь но тут же выскакиваю как бешеный к своему ручью все надеясь что вода ручья как-то сама собой очистит меня и навеки успокоит (вдобавок вспоминая в раздрызге совет Эдгара Кейса пить побольше воды), но – «В воде керосин!» – кричу я на ветер, никто не слышит – Хочется пинать ручей и визжать – Я возвращаюсь в теплую внутренность хижины, люди молчат и заметно мрачнеют, в самом деле непонятно чего этот придурок то и дело бегает к ручью, молчит, серолицый, обалделый, дрожащий и потный как в разгаре лета, в то время как на самом деле довольно прохладно – Я сижу в кресле спиной к двери и смотрю как Дэйв бодро читает лекцию.
«Сейчас у нас состоится жертвенная трапеза, как видите различные яства торжественно украшают одну маленькую рыбку так что мы все сейчас вознесем ей молитву и отведаем по кусочку, каждый кусок у нас всего на четыре укуса и каждая часть рыбы по-своему важна – Между прочим чтобы правильно поджарить свежепойманную рыбу необходимо так раскалить масло чтоб оно прямо горело яростным образом и когда кладешь туда рыбину (то есть масло не должно гореть, просто пусть раскалится, а впрочем даже пусть горит) вот так шлеп, так нежненько кладем ее туда и создаем невероятный трескучий фейерверк» (что он и проделывает под приветственные крики Романы) (я смотрю на Билли, она задумалась о своем как монашенка в уголке) но Дэйв продолжает балагурить и вот уже мы все улыбаемся – Пока жарится рыба, Романа подсовывает мне какие-то кусочки как делала весь день, то бутербродик, то ломтик помидора, очевидно желая улучшить мое состояние – «Надо КУШАТЬ» – приговаривают они с Дэйвом но я не хочу кушать и постепенно начинаю хмуриться: «Что это они меня пичкают, может отравить хотят? и что у меня с глазами, сплошной расширенный черный зрачок словно я съел чего-то, а ведь я только пил вино, вдруг Дэйв подсыпал мне в вино наркотиков? типа чтоб я подлечился? или вдруг они состоят в тайном обществе, которое подсовывает людям наркотики чтобы они типа получили просветление?» а сам тем временем принимаю очередной кусок из больших коричневых рук Романы и жую – На ней ничего кроме лиловых трусов и лилового лифчика, просто по приколу, Дэйв радостно шлепает ее по попе пока она готовит еду, для Романы это естественно, такой большой эротический прикол – показывать свое большое красивое тело – В какой-то момент Билли нагибается а Дэйв заходит сзади и игриво касается ее и подмигивает мне, а я не реагирую точно идиот, а ведь мы могли бы славно повеселиться, не хуже черт возьми чем воображают в своих солдатских мечтах солдаты – Но зло разлитое в крови асексуально, а также асоциально и а-все-остальное – «Билли такая хорошенькая, стройная, я привык к Романе, может, махнемся для разнообразия» – замечает Дэйв над шкворчащей сковородкой – Я оборачиваюсь и вижу через плечо сначала со всплеском восторга и тут же с суеверным страхом: гигантская полная луна во всей ее роскошной полноте висит между горой Мьен Мо и северной стеной каньона, словно говоря мне из-за дрожащего плеча: «ку-ку».
А я говорю: «Гляди Дэйв, только этого не хватало» и показываю на луну, в деревьях мертвое молчание и у нас в хижине тоже, вот оно огромное траурное полнолуние, которое пугает безумцев и повелевает волнами, она высвечивает силуэты пары древесных верхушек и зажигает серебром полканьона – Дэйв только смотрит на луну усталыми сумасшественными глазами (перевозбужденными, как сказала бы моя мама) и ничего не говорит – Я иду к ручью, пью воду, возвращаюсь и думаю о луне, и вот они четыре тени в хижине в мертвой тишине как будто в сговоре с луной.
«Пора за стол, Джек», – внезапно говорит Дэйв появляясь на крыльце – Все молчат – Я захожу и послушно сажусь за стол как слабоумный первопроходец, лишний рот в фургоне, не способный ни мужикам помочь, ни женщину удовлетворить, а кормить его все-таки надо – Дэйв стоя произносит: «О полная луна, вот наша маленькая рыбка которой мы собрались отведать и напитаться ею дабы стать сильнее; благодарим тебя, Рыбий народ, и тебя, Рыбий бог; и тебе спасибо, луна, за то что светишь нам в эту ночь; в эту ночь полнолунной рыбы, которую мы ныне освящаем» – Он берет вилку и аккуратно взрезает рыбу, прекрасно поджаренную, с хрустящей корочкой, в окружении салатов, овощей и кукурузных оладок, подцепляет странный кусочек и подносит к моему рту со словами: «Первый кусок тебе, Джек, совсем маленький кусочек, смотри жуй медленно» – Я так и делаю, кусочек сочный и вкусный, но ничего уже не вкусно моему языку – Затем остальные получают по священному кусочку, глаза Эллиота сияют восторгом от такой чудесной игры но меня все это начинает пугать – Причины уже очевидны.
За едой Дэйв заявляет что мы с ним устали от чрезмерных возлияний и постараемся исправиться, потом пускается в обычные байки, и все превращается в ужин как ужин с разговорами, и я сначала надеюсь что мне от всего этого получшеет, но становится только хуже: «Эта рыба наверное впитала в себя всю смерть каланов, мышей и змей», – думаю я – Билли безропотно моет посуду, Дэйв с удовольствием курит на крыльце послеобеденные сигаретки, а я все луначусь у ручья, убегая от них каждые пять минут, хотя не могу понять зачем – Мне НУЖНО спрятаться – Но я не имею права УЙТИ СОВСЕМ – И вот я автоматически нарезаю беспокойные бессмысленные круги, туда-сюда, круг за кругом, все уже обеспокоены моими учащающимися уходами и приползаниями и молча сидят у очага, а вот сближают головы и шепчутся – Из леса слышу я как три тени шепчутся у очага – Что там говорит Дэйв? – И почему похоже что они что-то замышляют? – А вдруг Дэйв Уэйн нарочно подстроил через Коди чтобы я встретил Билли и был сведен с ума а теперь я один пойман ими в лесу и нынче вечером мне дадут окончательную дозу отравы чтобы навсегда лишить самоконтроля а утром свезут на вечную койку и я никогда больше не напишу ни строчки? – Дэйв Уэйн завидует что у меня 10 романов? – Билли по сговору с Коди решила женить меня на себе, чтобы ему достались все мои деньги? – Романа состоит в тайном обществе отравителей (в машине я слышал от нее что-то насчет духов деревьев, и песни она ночью пела странные) – Все трое заодно, а Дэйв Уэйн глава заговора, ведь я знаю он употребляет амфетамины у него коробочка с иглами, один укольчик в помидор или в кусочек рыбы или капелька на бутылку вина, и глаза мои расширяются и чернеют как сейчас, нервы ГУУдят, вот оно в чем дело-то – Сидят у огня в мертвой тишине, а стоит мне войти принимаются опять болтать: верный знак – Я снова выхожу: «Пойду пройдусь по тропинке» – «Давай» – Но стоит мне оказаться одному на тропе как меня окружает милллион машущих лунных рук, и в каждой скальной пещерке, в каждом древесном дупле мимо которых я летом сто раз ходил в густейшем тумане теперь мелькает что-то быстрое – Я спешу назад – Даже на крыльце меня пугают знакомые кусты возле сортира и у поваленного дерева – А теперь еще и журчанье ручья каким-то образом проникло в мозг и вторит рокоту моря: «Хлоп вот ты попал, попал-пропал, хлип клюп клиб клюб», я хватаюсь за голову но бормотание продолжается.
