Итак, Варяга взяли по обвинению в убийстве Монтиссори. Монтиссори — крупнейший мафиози на Западном побережье США. Вряд ли в ФБР так уж сильно убивались по поводу его безвременной кончины. Варягу стали шить дело явно по чьей-то наводке. Из очень высоких сфер. Хотя, спрашивается, какое дело ФБР до русского бизнесмена, у которого в Штатах вполне легальная компания, который платит налоги, тихо-мирно живет с семьей в собственном доме? Он же, в самом деле, не бензин водой разбавляет, как Лидкины одесские родственнички в Нью-Йорке. Так, ладно. Теперь его вдруг выпускают. Тоже удивительное дело — то засадили непонятно за что, то вдруг выпускают. Кончает с собой прокурор, который его, можно сказать, и засадил. Очень интересно. В тот же день, когда Варяг отправляется в Москву, потерпел катастрофу самолет, вылетевший сразу за московским рейсом. Может, хотели взорвать самолет с Варягом, да лопухнулись? Варяга — Игнатова в последний раз видели в «Шереметьево» — в газетах были фотографии, — а потом он сгинул. Как не было человека. И вот на тебе — обнаружился. Двух ментов угрохал. Смех да и только! На хер Варягу лезть на ментов — мало у него верных киллеров, что ли? И тут Сержанта точно кольнуло: он ведь и сам когда-то был Варяговым стрелком…
Сержант был так поражен прочитанным, что опять схватил «Панораму» и еще раз пробежал глазами заметку. Ой, что-то тут нечисто! Бред какой-то. Хотя… Сержант вскочил и нервно заходил по комнате. Нет, не бред.
Даже здесь, в Лос-Анджелесе, находясь в тысячах километров от России, он внимательно следил за происходящими «там» делами. Над ним даже Лидка посмеивалась: ей этот его интерес к России был непонятен. Сама она, прибывшая шесть лет назад на Брайтон-Бич с мамой-папой-братьями-племяшами, давно уже забыла родную Одессу. И ее родственнички, оборотистые одесские умники, тоже вроде бы не особенно тосковали по родине. Сержант умом понимал, что она права: в самом деле, чего уж там — Россия далеко, он тут пустил корни, вон дом приобрел — хоть и куплен в рассрочку на двадцать лет, но все равно — своя недвижимость, тут по этому признаку людей уважают, за своих считают. Есть «риэл истейт» — значит, настоящий американец, нет — значит, пока что перекати-поле без роду без племени.
Но душой Сержант был по-прежнему «там» — в России. Он завидовал корешам, которые запросто могли взять за тысячу баксов билет Нью-Йорк — Москва — Нью-Йорк, смотаться в белокаменную на недельку-другую, кутнуть по кабакам, благо их там, говорят, море развелось, потрахать любвеобильных московских телок, попить родную водяру, даже побалагурить с ментами — и те ведь тоже родные, не то что здешние, мать их в душу, «сфинксы». С этими не побалагуришь — глаза стеклянные, рожа каменная. Чуть что — «ваши права» и — руки за спину заламывают… Сержант подошел к окну и выглянул на улицу. Да, Степан Юрьев! А тебе в Россию путь заказан — слишком много крови на тебе да соплей всяких шлейф. Менты не поймают — так братва найдет. Все припомнят тебе, Степушка.
Сержант вздохнул. Да, вроде недавно был там, а опять тянет. Без малого год назад побывал. Со своей верной спутницей — снайперской винтовочкой. А что, неплохо бы туда снова рвануть. Заодно, может, и про Варяга что узнаю. Узнаю, что там вообще творится, что за шухер с законными учинили товарищи в лампасах… Да вот только как? По американскому паспорту въезжать никак нельзя — после его прошлогодних похождений в Питере. Наверняка засекут въезд. Можно только по красному. Придется опять новый выправлять, все старые засвечены.
Он почувствовал возбуждение. Он и не подозревал, насколько сильно захватит его эта дикая, дурацкая, опасная затея — поездка в Россию. Москва, Санкт-Петербург и так далее, со всеми остановками. Сержант поднялся и решительно прошел в коридор к телефону. Сняв трубку, он набрал знакомый номер, по которому вот уже полгода регулярно звонил раз в неделю. На другом конце провода раздался знакомый механический голос автоответчика: «Это, к сожалению, не совсем я, но вы можете оставить свое сообщение…»
— Малыш, а это я, Алекс! — по-английски произнес Сержант, не обращая внимания на автоответчик. — Сними трубку, надо поговорить!
Механический голос оборвался на полуслове.
— Привет, Алекс! Как успехи? Хотя зачем я спрашиваю — у тебя не бывает сбоев. Клиент остался доволен?
— Клиент остался очень доволен, — глухо произнес Сержант. — Но у меня возникла непредвиденная проблема.
— Какая? — с тревогой поинтересовался «Малыш».
— Сегодня в новостях услышишь. К нам это не имеет отношения. Это моя проблема. Слушай, ты можешь… — Сержант запнулся, раздумывая, как бы закодировать свой вопрос, потому что он не доверял телефонам и никогда не говорил открытым текстом самые важные вещи. — Ты можешь свой подарок, который ты для меня приготовил, передать мне завтра же и не дожидаться моего дня рождения?
На линии повисла тишина. Видно, его собеседник что-то соображал.
— Ну, это, конечно, неожиданная просьба. Я-то рассчитывал вручить тебе подарочек как раз в памятную дату — через неделю. Ну да ладно, по старой дружбе не буду тебя долго томить. Ты, наверное, об этом давно мечтал, дружище. Уверен, тебе понравится. А почему такая спешка? Ты, никак, собрался уехать отдохнуть?
— Догадался, Малыш, — ответил Сержант. — Хочу на недельку сгонять в… Лас-Вегас. — Это было первое, что ему пришло в голову.
— В Лас-Вегас? Но ты же не азартный, ты же не играешь. На хрена тебе Лас-Вегас? Телок пощупать — так для этого незачем ехать в такую даль. Выходи вечерком на Голливудский бульвар — и щупай всех подряд!
— Ну, не знаю, — Сержант решил не спорить с тем, кого он назвал «Малышом». — Я еще не решил. Может быть, в Сан-Диего. Не знаю.
— Ладно, завтра увидимся. Захвати с собой большой мешок — подарок громоздкий!
Повесив трубку, Сержант задумался. Так, теперь новый «серпастый и молоткастый» паспорт. Чистый. Не чеченский фальшак, а выданный честь по чести каким-нибудь воронежским УВД. Егерь должен помочь. Егерь всегда делал ему паспорта. Может, попросить его на этот раз выправить на какого-нибудь Михаила Самуиловича Кацнельсона… Хотя нет, рожа не та: русак типичный. Сержант усмехнулся.
Он прошел в кухню. Лидка стояла у плиты и что-то жарила. Наверное, вырезку с грибами, как всегда. Она не обернулась. Заметив, что круглые часы на стене показывают ровно восемь. Сержант включил радиоприемник. Передавали новости. «Сегодня в ресторане в Санта-Барбаре около часу дня убит некий Питер Смайли, коммивояжер из Филадельфии. По словам местной полиции, выстрел был произведен из армейской винтовки с крыши соседнего десятиэтажного здания. Очевидно, стрелял снайпер-профессионал. На крыше также найден труп одиннадцатилетнего Виктора Волкова, единственного сына недавних эмигрантов из России, проживавших в том же доме. Мальчик был убит наповал выстрелом из револьвера 38-го калибра. Вероятно, он оказался случайным свидетелем убийства Питера Смайли. Скорее всего, в него стрелял напарник снайпера. Никаких иных следов на месте преступления полиция не обнаружила».
Лидка резко выключила радио и всплеснула руками.
