Сержанту не надо было прислушиваться: ребята в «адидасах» не стеснялись редких посетителей.
— Я, бля, этому хрену говорю, ты, бля, смотри, в натуре, сказано те, с двухсот коробов ко вторнику — вынь да положь, сука, а то, что у тя там, бля, на таможне, на х…ежне прокол, меня это не е…т! Чтоб, бля, к завтрему бабки были отстегнуты, а то на счетчик поставлю и п…дец котенку! — басил один из обладателей сотового телефона.
— Гы! Ну а он че? — хохотнул другой, поднеся к уху свой «мобильник». Он то и дело нажимал толстыми, как сардельки, пальцами все кнопки подряд и с немалым удивлением разглядывал надписи на дисплее. — Во, блин! Ни…я не фурычит, сука! На…али, что ли, с этим е…ным телефоном?
— Так в подвале-то сидим, мудила, хер ли ему фурычить? На улицу выйди, там и звони! — отвлекся первый и, обернувшись к третьему, пояснил насмешливо: — Митяй вчера эту сраную «моторолу» купил — все никак отсосаться от нее не может — как будто за бл…скую п…у держится!
Митяй, не отрывая от уха телефон, обиженно отрезал:
— Ты, Пика, не п…ди! Мне Егорычу надо вызвонить. — Сержант невольно перевел взгляд на даму с мороженым. Ей явно было неуютно от такого соседства, и Сержанту показалось, что даме не терпится встать и уйти. Но официантка уже принесла ей кофе, и даме ничего не оставалось делать, как продолжать сидеть и слушать.
— А что, Шрам-то в курсе, что Прохоров просрал поставку? — спросил третий, и Сержант внутренне напрягся, внезапно услышав знакомое имя.
— В курсе, в курсе, — закивал Пика, — да только у Шрама сейчас у самого забот полный рот. Слыхал, бля, что на Металлистов пару дней назад стряслось?
К их столику подошла официантка со стопкой меню и, любезно улыбаясь, что-то тихо сказала.
— Ах ты, паскуда, мандавошка! — заорал вдруг в голос Митяй, отлепив наконец от уха «моторолу». — В чем хочу, в том и хожу, ясно, бля? Мы те бабки платим — а ты не хрюкай! Спортивная одежда, бля! Да твой, бля, ресторан должен мне еще спасибо сказать, что я сюда пришел! У вас у самих вон тут всякие бляди сидят, зенками стреляют по сторонам, клиентов ловят! Бона, бля, сиськи наружу выставила! — и с этими словами он ткнул пальцем-сарделькой в одинокую даму за соседним столиком.
Сержант вздрогнул, точно пальцем ткнули в его сторону. Он заметил, что лицо у дамы вспыхнуло и в глазах показались слезы. Она резко встала и, кажется, захотела что-то ответить обидчику, но сдержалась.
А Сержант не сдержался. Он медленно поднялся из-за стола и двинулся к говоруну с мобильником. Подойдя к нему вплотную, наклонился и вкрадчиво произнес в самое ухо:
— Извинись перед женщиной, свинья, и не размахивай своими граблями — а то игрушку потеряешь и плакать будешь!
За столиком воцарилась тишина. Все трое с недоумением воззрились на нахала.
— А ты, дядя, хамишь, однако! — со спокойной усмешечкой произнес третий. — Придется тебя малость охолонуть.
— Ты что, Кедрач! Какой там охолонуть, бля! — завопил Митяй, вставая со ступа. — Я ему ща яйца оторву на…й!
Сержант, ни слова не говоря, сжал левую руку в кулак и коротко ударил Митяя промеж глаз. Митяй, растопырив пальцы-сардельки, рухнул на стул и уронил голову на стол.
Но теперь вскочили оба приятеля Митяя. В это мгновение в зал вбежал высокий парень в черной униформе — видно, охранник ресторана.
— Господа! Я попрошу вас прекратить! Выясняйте отношения на улице, а не у нас! — не слишком уверенно крикнул он и, сделав три шажка в направлении сцепившихся посетителей, остановился.
— Костя! Позови Николая Петровича! — визгливо бросила ему официантка, исчезая за портьерой, прикрывающей дверь в кухню.
Костя с готовностью развернулся и бодро выбежал в фойе.
Тем временем оба другана Митяя уже поигрывали кастетами и грозно наступали на Сержанта с двух флангов. Сержант с невозмутимым выражением лица тихо произнес:
— Советую вам, мужики, стоять где стоите — во избежание несчастного случая на производстве.
Эти слова, похоже, только раззадорили мужиков. Они как по команде бросились на Сержанта, но тот, хотя и был лет на пятнадцать постарше и явно имел немалый избыточный вес, проворно нырнул под рукой у Кедрача, забежал ему за спину и обрушил два сцепленных вместе кулака на его бритый затылок. Мужик покачнулся, но устоял. Сержант едва заметным движением сунул руку в карман пиджака и тут же вынул ее. Второй, еще не рассмотрев как следует, что оказалось в руке у незнакомого нахала, схватил его за локоть и резко крутанул на себя. Сержант не стал сопротивляться и, повернувшись к нему лицом, хлестким взмахом раскроил ему щеку от виска до подбородка. Хлынула кровь. В следующее мгновение он снова легко взмахнул рукой и чиркнул по щеке Кедрача, но тот успел нанести ему ощутимый удар кастетом в скулу.
Тут в зал вбежал робкий охранник, за ним господин в черном смокинге — видимо, Николай Петрович. Сержант уронил свое невидимое оружие в карман и вцепился обеими руками в спинку пустого стула.
Митяй уже оклемался и, блекоча что-то невразумительное, полез на Сержанта. Сержант приподнял стул, чуть отступил и, размахнувшись, всадил гнутую ножку Митяю в пах. Тот с воем перегнулся пополам и повалился на пол. Но Сержанта уже взяли с обеих сторон в крепкие объятия Кедрач и Пика, оба с развороченными кровоточащими щеками. Сержант глубоко вздохнул и закрыл глаза. «Ну, с божьей помощью вспомним уроки Симото-сана», — подумал он и, крякнув, мощно встряхнулся, точно вылезший из реки пес. Почувствовав, что освободился от железных объятий, Сержант повернулся к Кедрачу и два раза коротким прямым ударом врезал ему в нос. После второго удара под костяшками пальцев что-то хрустнуло — наверное, он сломал Кедрачу носовую перегородку. Кедрач упал на колени и захаркал кровью. Видя такой поворот дела, Пика не стал лезть на рожон, а подхватил Кедрача под локоть и поволок его к выходу. За ним захромал Митяй. У двери Митяй обернулся и прохрипел:
— Ну, бля, ты теперь покойник, сука! Мы тя из-под земли вынем!
— Яйца не растряси! — не повышая голоса, бросил ему вслед Сержант.
— Я вызвал милицию! — зачем-то объявил застывший при входе в зал Николай Петрович. Он нервно поправлял галстук. — Я попрошу вас никуда не уходить. Сейчас они приедут.
Но Сержант, не обращая на него внимания, подошел к даме, из-за которой, собственно, и произошла эта дурацкая потасовка. Ни стычка с местными бандитами, ни тем более протокол о происшествии и разбирательство с питерской милицией Сержанту были совершенно ни к чему. Он уже ругал себя за непростительную глупость. Впрочем, дама ему очень понравилась.
— Позвольте я вас провожу, — обратился он к ней не терпящим возражений тоном. — Мне, да и вам, сейчас лучше отсюда уйти.
Она не заставила себя долго упрашивать.
— Вытрите кровь с пола, — посоветовал Сержант, поравнявшись с Николаем Петровичем, — и расставьте мебель по местам. Приедет милиция — скажите, ложный вызов.
