А теперь еще и Щеголя удавили. Кто же смог осмелиться поднять руку на пахана лагеря? Такие убийства просто так на зонах не случаются — значит, зекам каким-то образом стала известна тайная сторона лагерной жизни Стася Ерофеева. И его приговорили… А тут еще буза ни с того ни с сего, исчезновение зека, гибель Варяга. И непонятно пока, как к этой гибели отнесутся в Москве — то ли по головке погладят, то ли эту головку с плеч снесут на хер…
Беспалый крякнул и нервно помял ладонью затылок. Ну ничего, где наша не пропадала — с полковничьими погонами, похоже, придется погодить, с переводом «на запад» явно придется тоже погодить. А уж потом, когда все уляжется!…
Но он не успел придумать, что произойдет потом, поскольку черный телефон взорвался торопливой междугородней трелью.
«Ну теперь уж верняк шею будут мылить», — с невеселой усмешкой подумал он и снял трубку.
Звонок был из Москвы. Причем звонил не его старый знакомец Калистратов и не таинственный Коля, а какой-то генерал Артамонов. Фамилия очередного московского начальника показалась Беспалому знакомой, но он так и не смог припомнить, доводилось ли ему с ним встречаться раньше.
— Меня интересует ситуация в колонии. Что сейчас там у вас происходит. Есть ли жертвы? Среди заключенных и… наших людей? — жестко проговорил генерал.
Беспалый лихорадочно обдумывал ответ. По тону далекого собеседника, назвавшего пароль, он сразу понял, что предстоит серьезная разборка. И осторожно ответил:
— Вам должно быть известно, что вчера поздно вечером в колонии произошел бунт заключенных. Началась стрельба…
— … Да, я все знаю, — недовольно оборвал его московский генерал. — Я спросил о потерях. Убитые есть?
— Девять… Точнее, десять… вероятно.
— Что значит — вероятно? Вы провели опознание трупов?
— Провели. Девять заключенных погибли в перестрелке. Из них двое убиты при восстановлении порядка силами краевого ОМОНа. — Беспалый сделал паузу.
— Это все?
— Нет. По-видимому, один заключенный бежал. На другом конце провода кашлянули.
— Насколько это точные сведения? Кто бежал, вам известно?
— Сведения требуется проверить. Фамилия заключенного Ковнер. Александр.
Беспалый ждал, когда генерал Артамонов спросит у него про Игнатова. Он был уверен, что услышит такой вопрос. И не ошибся.
— У вас находится заключенный Владислав Игнатов, — спокойно продолжал Артамонов. — Что с ним?
— А что с ним? — как бы недоуменно спросил Беспалый, выуживая из собеседника дополнительную информацию.
— Он не пострадал?
— А почему он должен пострадать?
— У меня есть непроверенные сведения… — но генерал не стал продолжать. — Так, подполковник Беспалый, вам придется срочно вылететь в Москву и доложить на коллегии министерства о ситуации в колонии. И подготовьте подробный рапорт. — Артамонов помолчал. — Вам кто-нибудь уже звонил из Москвы? Вам известно о решении заслушать вас на коллегии министерства?
Беспалый криво улыбнулся. Московский генерал был хитер, сука, но он не знал, на кого напал: Беспалый был еще хитрее. Он сразу понял, что именно волнует генерала Артамонова: кто входил с Беспалым в контакт по поводу Варяга! Вот оно что! Ну, ребята, мы еще поиграем с вами в кошки-мышки!
— Никак нет, товарищ генерал! — играя в идиота, рявкнул Беспалый. — Со мной связывался генерал Калистратов. Но он мне не сообщил о коллегии.
— Понятно. Вас ждут в Москве. Выезжайте, как только сможете.
— Слушаюсь, товарищ генерал!
Ага! Засуетились москвичи! Беспалый резво вскочил и подошел к окну. Забеспокоились! Варяг! Варяг их, видите ли, заинтересовал! Кому-то на него насрать. Но кому-то?! Не зря Калистратов держал его под своим крылом. Что-то они там, в столице, задумали насчет смотрящего по России? Зачем-то ведь он им был нужен. А теперь вдруг нет? Странно. Очень странно! Ну да ладно, посмотрим. Теперь главное выяснить, действительно ли он превратился в горсть пепла или каким-то неведомым образом вырвался за пределы зоны и шляется по тайге.
Если Варяг жив — значит, так тому и быть. Значит, у подполковника Беспалого появится еще одно неотложное дельце. И он не успокоится, пока не найдет Варяга и пока не вынесет ему свой личный приговор. Сильно обидел Варяг Беспалого: не любил бывалый тюремщик терять контроль над своими заключенными. Не привык к тому, чтоб в его «доме», в его колонии кто-то командовал помимо него. Никогда Беспалый не простит Варягу нанесенной ему смертельной обиды.
ГЛАВА 19
Он очнулся — словно вынырнул из стремнины, увлеченный бурным течением вверх. Солнце слепило глаза. Иссохшие губы инстинктивно ловили пьянящий воздух, врывавшийся в грудь мощными толчками. Жив…
Варяг перевернулся на левый бок, отстраняясь от слепящих солнечных лучей, и увидел бегущий на расстоянии вытянутой руки ручей. Он уронил ладонь в журчащий поток, зачерпнул горсть холодной воды, и жадно выпил. Потом попытался подняться — и не смог. Все тело как будто одеревенело. Он оглядел себя: сквозь разорванную в клочья куртку сочилась бурая кровь. Только теперь он вспомнил: рысь! Чертовой котяре все-таки удалось садануть его острыми когтищами. С огромным трудом, преодолевая боль, он подтянулся к краю ручья и, захватив полную пригоршню воды, стал промывать рану и вдруг охнул от неожиданной боли: глубокая, все еще кровоточащая рана ожила, заполыхала. Стиснув зубы. Варяг снова промыл рану и, повернувшись, пошарил глазами вокруг себя. Рядом с собой он сорвал большой закудрявившийся по краям лист и приложил к разодранному боку. Сверху натянул лохмотья рубахи и повалился уже совсем без сил на спину, уставившись глазами в небо.
И тут его взгляд поймал вдали высокую голую скалу, возвышающуюся над лесом. Он повернул голову влево и увидел среди деревьев небыструю широкую речку. Неужели дошел? В ушах глухо зазвенели слова старика Муллы: «Упрешься через пятьдесят-шестьдесят километров в большую речку. Ниже по течению, километрах в тридцати, стоит скала, ее видно издалека».
Он уже второй день как потерял ориентир и не надеялся найти нужное место. И казалось ему, что одолел он не восемьдесят, а все триста километров: видно, сильно петлял по лесу, сбился с прямого маршрута, а потом все же попал в нужное место. Хотя и не с той стороны — должен был прийти к горе не с запада, а с востока. Ну да ладно. Главное, что дошел. Сколько же времени прошло? Дней пять — не меньше. А должен был управиться за три.
Вспомнились слова Муллы: «Под скалой, на самой стрелке, где сливаются две реки, стоит охотничий домик, а рядом с ним — сохранилась старая ель. Там найдешь в дупле гостинец — мешок с едой, одежду, оружие…» Варяг вдруг вспомнил про добытый автомат «Калашникова», который он протащил через все болота и леса. Он осмотрелся вокруг себя. Автомат лежал в двух метрах от него. Варяг подтянулся на руках. Преодолевая боль, дополз до автомата и с удовольствием ощутил в руках холодную сталь: «Здесь, родимый». Теперь лишь бы хватило силенок подняться на ноги да дойти до заветной ели.
