Геолог штата Нью-Йорк. Да бросьте заливать!
ДЖ. Ф. Серьезно. Я уже провел день на Манхэттене. Я уже увидел самый большой и самый городской город на свете. А теперь через пятнадцать — двадцать минут езды — их в Сент-Луисе хватило бы, чтобы попасть в кромешную тьму кукурузных полей в долине Миссисипи, — вдруг эти огромные жилые башни, им не было видно конца, каждая по высоте не уступала самому высокому зданию Сент-Луиса, и сосчитать их я был не в состоянии. Самые дальние словно парили над водой и казались в дымке башнями-призраками. Десятки тысяч городских жизней были там сплочены и собраны воедино. Само количество этих квартир, этих окон в Юго-Восточном Бронксе волновало неизвестностью, это был образ моего собственного безграничного будущего, каким оно мне рисовалось, когда рядом сидела за рулем Марта и выжимала семьдесят миль в час.
Геолог штата Нью-Йорк. И что-нибудь потом у вас с ней было?
ДЖ. Ф. Четыре года спустя я переночевал у нее на диване. Опять на Верхнем Истсайде. В типовой башне вроде тех в Кооперативном городе. Марта только что окончила колледж в Корнеллском. Делила еще с двумя девушками квартиру с двумя спальнями. Я приехал в Нью-Йорк с братом Томом. Мы поужинали в Чайна-тауне со свойственниками другого моего брата, он двумя годами раньше женился на своей девушке с Манхэттена. Том отправился ночевать к одной из своих подруг по художественной школе, а я — к Марте. Помню, утром она первым делом поставила на стерео в гостиной «Sneakin’ Sally Through the Alley» Роберта Палмера и дала хорошую громкость. Потом мы в невероятной тесноте поехали по шестой линии подземки в Сохо, где она работала в рекламном отделе «Сохо ньюс». И я думал: ух, вот это жизнь!
Геолог штата Нью-Йорк. И опять, вероятно, на полном серьезе.
ДЖ. Ф. На полном.
Геолог штата Нью-Йорк. «Я останусь в Нью-Йорке, останусь — и точка! У меня аллергия на запах цветочков!»
ДЖ. Ф. Знаете, что я думаю? Что между Средним Западом и Нью-Йорком есть особая связь. И она не только в том, что Нью-Йорк создал рынок для товаров со Среднего Запада и тем самым помог его формированию. И не только в том, что Средний Запад, поставляя эти товары, помог формированию Нью-Йорка. Нью-Йорк — это блестящий, острый глаз «ян» посреди непритязательного, скромного, обширного «инь» — равнин Среднего Запада. С другой стороны, Средний Запад — это влажный, полный романтических надежд глаз «инь» посреди свирепого, алчного нью-йоркского «ян». Есть тип уроженца Среднего Запада, которому нужно отправиться на восток, чтобы вполне стать самим собой. И есть тип ньюйоркца, которому нужно отправиться на Средний Запад, чтобы обновиться.
Геолог штата Нью-Йорк. Уф. Глубоковато копнули. Но что интересно, кстати сказать: на геологическом уровне между ними тоже есть связь. Вдумайтесь: Нью-Йорк — единственный штат на восточном побережье, который простирается до Великих озер. Думаете, случайно канал Эри прокопан там, где он прокопан? Вы когда-нибудь ездили по нашей платной магистрали на запад вдоль Мохока? Далеко-далеко на юге, в милях и милях, там виднеются огромные заостренные утесы. И представьте себе, эти утесы раньше были берегом реки. Река была тогда колоссальным потоком, разлившимся на мили, потоком талых ледниковых вод из центральных областей континента в сторону океана. Вот что сотворило для вас удобный путь со Среднего Запада — последний ледниковый период.
ДЖ. Ф. Который, как я понимаю, по геологическим меркам был не так уж давно.
Геолог штата Нью-Йорк. По геологическим меркам — просто-напросто вчера. Всего десять тысяч лет назад в районе горы Бэр-Маунтин и Уэст-Пойнта бродили мастодонты и мохнатые мамонты. Диковинные дела творились: калифорнийские кондоры парили над окрестностями Сиракьюса,
[56]
моржи и белухи плавали у нынешней границы с Канадой. И все это совсем недавно. Вчера, можно сказать. Двадцать тысяч лет назад весь штат был покрыт слоем льда. Когда лед по всей Северной Америке начал отступать, возникли огромные озера талой воды, которой некуда было стекать. И вода копилась, копилась, пока не начала прорываться. Часть ее потекла на запад, в сторону Миссисипи, но местами там были колоссальные ледяные заторы, и воде пришлось искать путь на восток. И когда она наконец прорвалась, она прорвалась как следует. Масштабы более чем библейские. Дух захватывает. И все это произошло в центральной части штата Нью-Йорк. Настал момент, когда эти воды устремились мимо нынешнего Скенектади. Они сотворили утесы к югу от Мохока, они промыли долину Гудзона, из-за них даже возник каньон в континентальном шельфе, уходящий в океан на двести миль. А лед все отступал и отступал на север, пока не открылся новый проход: вдоль северного и восточного края гор Адирондак, затем через то, что потом стало озерами Джордж и Шамплейн, и, наконец, в Гудзон. Так что Гудзон, по сути дела, близкий родственник Миссисипи. Эти две реки были двумя главными стоками, освобождавшими целый континент от вод, которые образовались из-за таяния ледника.
ДЖ. Ф. Голова идет кругом.
Геолог штата Нью-Йорк. Между прочим, космополитизм города Нью-Йорка тоже имеет глубокие геологические основания. Мы уже более полумиллиарда лет принимаем гостей из чужих краев. Самым важным гостем был африканский континент, который прибыл примерно триста миллионов лет назад. Он врезался в Америку, задержался на достаточно долгое время, чтобы соорудить Аллеганские горы, а потом отправился обратно на восток. Если взглянуть на геологическую карту штата Нью-Йорк и на его этническую карту, бросается в глаза их сходство между собой. Коренная порода в дальней от океана части штата довольно однородна, ничего необычного: большие массы известняка с тех времен, когда на месте штата было мелкое субтропическое море. Но ближе к нижнему течению Гудзона и к отростку под названием Манхэттен порода становится невероятно разнородной, складчатой и фрагментированной. Тут и всевозможный мусор, оставшийся на континенте после тектонических столкновений, тут и другой мусор от различных магматических выбросов, вызванных разрывами коры, тут и мусор, который двигался вместе с ледниками. Окрестности Нью-Йорка выглядят как плавильный котел, в котором нужно помешать как следует. А все почему? Потому, что штат действительно всегда занимал центральное положение. Он находится в дальнем юго-восточном углу исконного Североамериканского щита, чуть северней складчатой зоны Аппалачей, чуть западней шишковатой Новой Англии со всем ее невообразимым мусором, оставшимся после присоединения к континенту вулканических островов, и у северо-западного угла нашего постоянно расширяющегося Атлантического океана. Все это в нем соединилось, и неудивительно, что он стал самым открытым и гостеприимным штатом на всем побережье, удобные пути связали его и с Канадой, и со Средним Западом. Сотни миллионов лет штат Нью-Йорк в буквальном смысле был местом самых важных событий.
ДЖ. Ф. Слушаю вас, и вот что забавно: вся эта геологическая древность кажется куда менее древней, чем эпоха, когда мне было двадцать с небольшим. Триста миллионов лет ничто по сравнению с тем, сколько воды утекло с времен, когда я учился на старшем курсе колледжа. Но даже студенческие годы кажутся не такими уж давними по сравнению с первыми годами после колледжа. С годами, когда я был женат. Если уж говорить о глубинной, сдавленной, мучительной геологии.
